Дрожь в основании ада - Дэвид Вебер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не понимаю, как это может иметь какой-либо вредный эффект, — наполовину огрызнулся Клинтан. — Было бы довольно трудно добиться меньшего, чем полное отсутствие прогресса или успеха, тебе не кажется?
— Мы добились некоторого прогресса, ваша светлость, — сказал Рейно тем же ровным голосом, изо всех сил стараясь, чтобы выражение его лица отражало как осознание ярости Клинтана, так и нужное количество уверенности. Спроецировать последнее было гораздо сложнее. — За последние шесть пятидневок мы предотвратили две попытки убийства и убили полдюжины террористов-еретиков, — отметил он.
— Да, и не смогли предотвратить убийства викария Стивина и архиепископа Сэмила, — парировал Клинтан. — И если моя память о ваших отчетах не ошибочна, все, кроме двух, из этих террористов покончили с собой, когда поняли, что им не спастись. Что довольно убедительно наводит на мысль еще об одном незначительном моменте. Убивать ублюдков — это очень хорошо, но без допроса кого-то живого мы не узнаем черт знает что о том, кто они такие и как они получили в свои руки такие дьявольски точные разведданные!
Рейно начал было отвечать, но остановился, отчасти потому, что противоречить своему начальнику всегда было рискованно, когда Клинтан был в таком настроении, а отчасти потому, что великий инквизитор был прав.
На самом деле, это очень хороший аргумент.
— Ваша светлость, — сказал он вместо этого через мгновение. — Боюсь, я прихожу к выводу, что ваша прежняя уверенность в том, что мы столкнулись с чем-то большим, чем просто смертельные враги, вполне могла иметь под собой основания. — Он наблюдал, как напряглись мышцы челюсти Клинтана, но продолжал непоколебимо. — Я не говорю здесь о самих террористах и убийцах. Полагаю, мы убедительно продемонстрировали, что, хотя они и продали свои души Шан-вей, они, по крайней мере, смертны. Независимо от того, есть ли у них демоническое руководство и источники информации или нет, но когда в них стреляют или режут, они истекают кровью, а когда они отравляются, они умирают.
— Тем не менее, сказав это, я не могу найти другого объяснения, кроме активного демонического вмешательства, нашей полной неспособности хотя бы увидеть того, кто распространяет эти проклятые листовки по всей территории Храма. Ваша светлость, пять дней назад отец Аллейн окружил церковь Сент-Антини двадцатью — двадцатью — своими наиболее подготовленными и надежными агентами-инквизиторами. У него были основания подозревать, что старший священник церкви мог быть связан с так называемым «кулаком Бога».
Рейно знал, как сильно Клинтан ненавидел это имя; к сожалению, великий инквизитор еще больше ненавидел, когда кто-то называл его «кулаком Кау-Юнга».
— Почему? И почему мне об этом не сказали? — потребовал Клинтан, воинственно наклоняясь через стол к Рейно.
— Потому что улики были очень скудными и потому что все, что может привести нас к этим убийцам, хранится очень, очень тщательно, ваша светлость. Если нет какой-то причины делиться такой информацией, мы этого не делаем… даже с вами. Как вы сказали, террористы кажутся дьявольски — демонически — хорошо информированными, поэтому мы приняли ту же политику, которую вы установили для ракураи. Если кому-то не нужно знать важную информацию, он не осведомлен об этом.
— Более того, в данном случае полагаю — и отец Аллейн с этим согласен, — что священник, о котором идет речь, на самом деле не имел никаких контактов с врагами Матери-Церкви. Информатор, который предположил, что он мог их иметь, исчез так же бесследно, как и сами террористы, и мы считаем, что информация, направленная против отца Сейраса, на самом деле была передана нам террористами.
— И почему они должны были это сделать? — Клинтан буквально ощетинился от подозрения, и Рейно вздохнул.
— Потому что, ваша светлость, отец Сейрас — двоюродный брат викария Зэкрия, — сказал он.
Клинтан откинулся на спинку стула с выражением удивления на лице. Викарий Зэкрия Халкам был одним из его ближайших союзников в викариате. Чихирит ордена Пера, Халкам был однокурсником Робейра Дючейрна по семинарии, и до начала джихада они с Дючейрном оставались близки. Клинтан иногда находил это весьма полезным. Возможно, что еще более важно, Халкам присягнул Клинтану на верность без какого-либо шантажа или вымогательства, которые великий инквизитор использовал для контроля над столь многими своими «союзниками». Халкам был решительным сторонником политики Клинтана в том, что касалось ереси, что вполне могло объяснить попытку «кулака Кау-Юнга» подорвать доверие Клинтана к нему, ложно обвинив его двоюродного брата в богохульстве и государственной измене.
— И ты не счел нужным упомянуть об этом мне? — спросил он через мгновение, его голос все еще был жестким, но без той сдержанной ярости, которая была в нем раньше.
— Ваша светлость, я уже объяснил, почему мы так тщательно храним важную информацию, но, честно говоря, было несколько причин, по которым вас не проинформировали об этом случае. Одна из моих обязанностей состоит в том, чтобы… служить вашим фильтром. Если бы я донес до вас эту информацию, особенно до того, как мы с отцом Аллейном нашли возможность просеять «улики» против отца Сейраса, это могло бы посеять в вашем сознании семя сомнения. Я пришел к выводу, что викарий Зэкрия слишком важен для джихада — и для вас лично — чтобы позволить этому произойти, если не будет других подтверждающих доказательств выдвинутых против него обвинений. Позже, когда я решил, что таких доказательств нет, я все еще не видел причин сообщать вам об этом, чтобы какие-то затянувшиеся сомнения не омрачили ваше доверие к викарию. Если я допустил ошибку, сделав это, прошу у вас прощения, но у вас слишком много других и совершенно обоснованных причин для беспокойства. Если я могу избавить вас от вещей, о которых вам не нужно беспокоиться, я рассматриваю это как одну из обязанностей моей
