Северные огни - Джеффри Барлоу

Он вновь наполнил бокал гостя — и раз, и дважды, и трижды. Вскорости взгляд мистера Боттома сделался рассеянным, трубка уже не путешествовала к губам и обратно, тело обмякло, веки отяжелели. Сила его сопротивления стремительно убывала. Сквайр понимал: времени мало, еще немного — и сторож выскользнет у них из рук прямо в ласковые объятия Морфея.

— Мистер Боттом, — позвал Марк, слегка встряхивая его за обтянутое порыжевшей тканью плечо. — Так что вы нашли в ялике?

Мистер Боттом глупо вгляделся в лицо собеседника. Он, похоже, разрывался надвое между страхом — и желанием от страха избавиться, рассказав о нем хоть кому-нибудь. Возможно, размышлял он, это из-за вина воля его слабеет. Здесь мистер Боттом не ошибся; и за несколько минут до того, как погрузиться в хмельной туман, он произнес-таки слова великой важности.

— Самоубийца, — хрипло выговорил мистер Bottom. — Та, что покончила с собою… дочка мистера Марчанта… мисс Эдит… это она взяла ялик. Он всегда был ко мне добр, мистер Марчант-то. Девчонка… треклятый колодец… дьяволы… бедный молодой Чарли!

— Так что там с дочкой мистера Марчанта? — не отступался Оливер. — Говорят, она влюбилась в мистера Кэмплемэна, но он дал ей от ворот поворот, вот она и утопилась. Так расскажите почему…

Здесь церковный сторож повел себя несколько неожиданно — залился жиденьким смехом и тут же захлебнулся кашлем.

— До чего ж вы, сэр, в себе уверены, да только не так все было, — отвечал он, приходя в себя. — Не в том дело, тут уж вы мне поверьте. Она, сэры, из-за ребенка с собою покончила.

— Эгей! Из-за ребенка? Какого такого ребенка?

— Да ее собственного. Что? Вы, никак, мне не верите?

— Он хочет сказать, Нолл, что дочка старика викария забеременела, не обзаведясь предварительно мужем, — пояснил сквайр.

Мистер Боттом сонно закивал в знак подтверждения.

— А с ребенком что сталось?

— Да однажды утром ее спровадили отсюда в карете — в смысле, мисс Эдит, — вместе с ее несусветным позором. Отослали далеко на запад, за горы, в большой город… в Вороний Край… в больницу. Когда же она вернулась несколько месяцев спустя, никакого ребенка при ней и в помине не было. Да, эту тайну хранили свято — крепче не бывает! Поначалу никто ничего не знал, вот только викарий с женой, да ваш отец, сэр, мистер Ральф Тренч — он всегда был ко мне куда как добр и с мистером Марчантом близко дружил, — да еще старая перечница-служанка, да еще я, конечно, я ведь так здесь и жил, за домом священника!

— И что?

В глазах мистера Боттома отразилась неизбывная печаль, как если бы перед ним снова забрезжил свет тех давних, канувших в небытие дней.

— Тяжкий это был удар для мистера Марчанта и его супруги, сэры, уж здесь вы мне поверьте. Они-то всегда обходились со мной по-доброму. Когда эта шалая сумасбродка взяла на берегу ялик и вышла на нем в озеро — холодной ночью дело было, — и покончила счеты с жизнью, она, скажу напрямую, заодно и бедных своих родителей убила: оба умерли от разбитого сердца, не прошло и шести месяцев!

— А что же отец ребенка? — полюбопытствовал Оливер. — Что же Чарльз Кэмплемэн? Наверняка этим и объясняется его…

Мистер Боттом снова залился смехом, причем объяснить, что его так развеселило, и не подумал: слишком был поглощен вином. Он забормотал себе под нос бессвязные обрывки песни, очередной сентиментальной, меланхолической жалобы, исполненной горя и скорби, из числа тех, что пользовались такой популярностью у горцев. Предосторожности ради Оливер извлек дымящуюся трубку из руки церковного сторожа и отложил ее в сторону.

— Чарли Кэмплемэн, — возвестил мистер Боттом внезапно оживившись, — был молодой джентльмен великого ума, книжник, любитель наук, собиратель древностей, все копался в хрониках, выискивал всяческие тайны — в отличие от своего престарелого родителя, у того-то учености было немного, а интереса к подобным материям еще меньше; да и глаза уже никуда не годились. Бедняга Чарли! Он был ко мне добр — на свой лад. Мистер Ральф Тренч тоже со мной по-доброму обходился. И мистер Марчант тоже. Я вам не рассказывал, сэры, что за свою жизнь служил при пяти викариях?

— Рассказывали, мистер Боттом — улыбнулся Оливер.

— Так как же насчет лодки, сторож? — не отступался упрямый сквайр. — Послушайте, ведь насчет ялика вы нам рассказали отнюдь не все, сэр.

— Ялик, — пробормотал мистер Bottom. Глаза его вращались в глазницах, точно мраморные шарики, страдающие морской болезнью.

— Ялик, сэр, ялик. Что вы там нашли?

— Сову, — простонал мистер Боттом, потирая перепачканную щеку.

— Рогатую сову с белым лицом? — уточнил Оливер, оглядываясь на Марка.

— Да, с рогами и с белым лицом, — подтвердил мистер Боттом.

— И со светящимися зелеными глазами?

— Да, глаза ее светились зеленым светом!

— Ну и что — сова?

— Что — сова? — нараспев повторил мистер Боттом.

— Что такое эта сова? — вопросил Марк, снова встряхивая гостя за плечо.

— Сова, — проговорил мистер Боттом, глядя прямо перед собою, в огонь, словно описанные события разворачивались именно там, в камине. — Сова летала вокруг ялика, хотя уже рассвело, а потом спикировала на правый борт, уселась там и, пока я подгребал к лодке, не сводила с меня глаз, уж тут можете мне поверить.

— Но с какой стати ее бояться? — удивился Оливер. — Что такого страшного в сове?

— Зеленоглазая сова — зеленоглазый дьявол! — воскликнул мистер Боттом. — Сколько злобы в ее взгляде, сколько ярости в ее сердце, просто подумать жутко; то, что случилось, — все от нее! А теперь вот вернулась. Тогда я не знал, что это значит, но позже… позже…

Чего вы не знали, мистер Боттом?

— Это она напугала тупорылого, выгнала его из пещер в долину, держу пари, что так!

Мистер Боттом снова залился смехом, потом закашлялся, потом фыркнул; поморгал немного, руки и ноги его обмякли, челюсть отвисла, голова откинулась к спинке кресла, накрытой салфеткой, — и гость мирно захрапел.

— Похоже, на сегодня все, — произнес сквайр, поднимаясь с места.

— Если честно, Марк, я совершенно сбит с толку, — промолвил Оливер. — Мисс Марчант обнаруживает, что забеременела; ее спешно увозят в город, чтобы сохранить дело в тайне. Спустя какое-то время после возвращения она берет лодку, выплывает на середину озера и вручает свою бессмертную душу чернильно-черной бездне, кончая счеты с жизнью. Отправившись на поиски, мистер Боттом обнаруживает лодку без мисс Марчант; вместо нее он видит существо, весьма похожее на Скайлингденскую сову, которую, по всей видимости, до смерти боится. Ничего не понимаю. Может, это вообще не самоубийство? Может, бедняжку погубила сова?