Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III - Дэн Абнетт

Командная башня и окружающая ее аркология остались позади. Там же Эфон оставил трупы Несущих Слово, которым так не терпелось захватить ее для своих ужасных господ. Остаются только глубины. Он ведет сынов Жиллимана через подземную западню, направляемый кровавым следом и своей правой рукой: братом Медоном, который провел больше времени, сгорбившись над руническим блоком в изучении карт системы, чем все боевые братья вместе взятые.

Были и потери, однако Эфон все равно ведет Ультрадесантников по содрогающемуся подземному лабиринту завалов и пылающих потоков. Так было всегда, мертвых почтят в свое время.

— Стоп, — командует он, останавливая Ультрадесантников.

В промежутке между толчками они это слышат. Звук, который безжалостно искажается заброшенным лабиринтом и обычно теряется в доносящемся сверху громовом грохоте.

— Это… пение?

Сержант Финеон слушает. Оно далеко и практически исчезает в раскатистом гуле, сотрясающем кости Калта, но оно есть. Чем дольше они слушают, тем дальше мерзкие слова и невыразимые словами ритмы вползают в сознание. Впиваются в рассудок и наполняют сердце страхом.

— Должно быть, это отродье Уризена, — выплевывает Финеон. — Я видел странные вещи, пока бился с этими ублюдками и на поверхности и в глубинах. Они предались какой-то темной вере: церемониям и суевериям, не подобающим легионеру Императора.

Эфон отвечает ему кивком.

Ультрадесантники поспешно движутся дальше по извивам и поворотам коридора, следуя по кровавому следу. В некоторых местах сооружение разрушено подвижками камня наверху или перекрыто вырывающимся пламенем. Пробираясь по соседним трещинам и протискивая броню через бреши в обнаруженные помещения, Ультрадесантники всякий раз вновь берут смазанный след. При этом они поражаются. Аркан Дардан выволок свое израненное тело со скальных нижних уровней на невообразимое расстояние. Ультрадесантники стараются не представлять боль и кошмар, которые, должно быть, вытерпел их собрат-легионер.

Путь впереди опять перекрыт падающими камнями и неистовствующим пламенем, а кровавый след мучительно поворачивает и оканчивается красным следом от потрошащего удара. Эфон делает резкий вдох, увидев лежащие в пыли неподалеку тела отделения Сефира.

Ультрадесантники идут дальше, и липкий мрак становится гуще, а пение — еще более вездесущим. От звука повторяющихся напевов и резких колхидских созвучий Эфон чувствует тошноту. Он слышит горечь и ненависть в одержимых голосах, оплетающих языками противоестественные слова. Он пытается повторить про себя одну наполовину расслышанную фразу, но от слогов у него на нёбе появляется кислый привкус.

Ультрадесантники в силовой броне расходятся вокруг него, крепко прижав к плечам свои болтеры, и выставляют периметр по краю находящейся снаружи новой пещеры. Эфон не помнит ничего подобного. Это грубо сработанное и искривленное вместилище вечной тьмы, которое никогда не должно было увидеть света.

За обвалившейся кладкой и разделяющими пространство огромными колоннами происходит движение.

Это Несущие Слово и горстка их смертных выродков-последователей.

За ними одна лишь чернота. Беззвездная даль пустоты за пределами Галактики, стократно умноженная и до предела заполненная невыразимым словами вечным злом. Поющие предатели собрались на краю великой бездны, которая погружается гораздо глубже, чем способен увидеть невооруженный глаз.

Внутри Эфона поднимается потребность отомстить, и он дает своим воинам сигнал построиться. Пригибается за какой-то наспех возведенной изменниками баррикадой из металлолома, чтобы проверить счетчики боекомплекта, а затем запускает моторы цепного кулака.

— Братья, уничтожить бесчестных! — ревет он, разрубая баррикаду. — Сейчас же!

Сыны Жиллимана отвечают ему. Ярость и внезапность объединяются с тактической выучкой, и в темноте разносится эхо какофонии выстрелов. Разделившись на две группы, отделения Ультрадесанта движутся вдоль неровных стен пещеры, синева их брони тускла от плавающей в воздухе пыли. Они идут дерзко. Они отважны и упорны, перемещаются от изгиба к трещине, от валуна к выступу. Болтеры стучат, выпуская концентрированные струи беспощадного огня. Драгоценные гранаты скачут по теням, обращая мглу в яркие раскрывающиеся цветки взрывов и бьющиеся тела.

Легионеры падают с обеих сторон, жестокий ответный огонь Несущих Слово находит цели с той же точностью. Но никаких остановок. Эфон не станет…

В воздухе раздается могучий рык, и в пещеру с грохотом входит нечто.

Бронированная машина покрыта символами, вызывающими боль в мозгу, и светящимися надписями. Пока она стряхивает обломки со своих ног и тяжелого вооружения, капитан различает характерный силуэт дредноута «Контемптор». Еще раз издав нечеловеческий, пронизываемый треском помех рев, тот топает вперед.

— Уничтожить его! — ревет капитан, как будто его Ультрадесантников нужно подгонять подобным образом.

Тяжело бронированного дредноута обдает ливнем огня из болтеров, но он шагает вперед, вбивает для устойчивости свой сжатый силовой кулак в неровную стену, в то же самое время запуская поврежденную штурмовую пушку. Перед роторным орудием вспыхивает конус вспышек пламени, и стволы выпускают по позиции Ультрадесанта раздирающий в клочья поток снарядов.

Эфон поворачивается боком, когда буря окутывает его, как будто от брони отскакивает сотня ударов молота. Он шатается, концентрированный огонь дредноута рвет нагрудник и находит сочленения под выпуклым наплечником. Крошечные кусочки расколотого керамита обжигают лицо капитана, когда один заряд врезается в челюсть, а второй обдирает висок. Подземелье внезапно опрокидывается: Эфон падает спиной на груду обломков.

— Защитить капитана! — ревет сержант Финеон, бросаясь на открытое место.

— Держите позицию, — Эфону удается перекричать рев штурмовой пушки, однако уже слишком поздно. Легионеры из отделения Финеона вырываются из-за укрытия, чтобы поразить дредноут крак-ракетами, и мгновенно все, включая Финеона, превращаются в смазанные пятна крови и разорванной брони.

Кажется, будто «Контемптором» движет некая темная сила. Его извращенные авточувства направляют смертоносное вооружение, а шелковистая тьма коридора струится вокруг дредноута, словно громадный плащ.

Вокс-связь Эфона с треском включается и отключается, и ему лишь наполовину известно о творящейся возле него резне. Дредноут бьется, будто одержимый, рискуя выйти вперед, чтобы принять точный огонь Ультрадесантников на свою опаленную символами броню. Он методично разрывает укрытия, а потом и легионеров своей штурмовой пушкой, а за ним следует обезумевшие и оборванные помощники-люди.

Когда терминаторы из отделения Дедала пытаются приблизиться к твари, «Контемптор» снова яростно атакует при помощи своего шипящего кулака. Он прошибает Ультрадесантниками колонны и штукатуренный камень стен, а затем хватает Феронея Дедала за шлем и раздавливает голову сержанта сжатием чудовищных пальцев.

Эфон вздергивает громаду доспеха катафрактия обратно на ноги. Броня неповоротлива, и ее практически невозможно поднять без посторонней помощи, однако капитану это удается. Повсюду вокруг гибнут Ультрадесантники, и он вновь поднимается из-за упавших обломков.

— Нет, — рычит капитан, топая к неистовствующему дредноуту. Машина так поглощена бойней, что едва замечает приближение Эфона. — Пробивайтесь! — кричит славный капитан 19-й и переходит на медленный бег. — Убейте проклятую тварь!

Переключившись на приближающуюся угрозу, «Контемптор» разворачивает навстречу Эфону свою пушку, но капитан сбивает искрящие стволы вбок своим цепным кулаком. Врезавшись в дредноут, Эфон бьет того в грудь бронированными предплечьями, словно борец, который отталкивает напирающего противника.

Дредноут отшатывается назад от удара, что дает Ультрадесантникам преимущество в виде драгоценной секунды. Они взводят мелта-заряды и прицепляют их к бронированному корпусу чудовища, пусть даже оно бьет по ближайшим легионерам.

Сдвоенный взрыв прожигает адамантиевую броню, плавя ее сконцентрированным жаром новорожденного солнца. Его хватит даже для того, чтобы посоперничать с гневом Веридии.

Дождем сыплются искры, и поврежденный дредноут Несущих Слово валится на пол. Одна нога чудовищной машины подгибается под ее сотрясающимся телом, и «Контемптор» воет в механической агонии. И все же проклятая тварь еще сопротивляется, пытаясь снова подняться на перегруженных поршнях-мускулах и беспорядочно паля из орудий, а символы пылают еще ярче в кружащейся тьме.

Эфон вгоняет свой цепной кулак в пробоину. Шарниры перчатки бьют в разорванную броню, и он яростно смотрит в мерцающие глазные линзы напрягающейся машины.