Бэламнийская трилогия - Джеймс Блэйлок

– Кто там? – спросил хозяин дома и умолк.

– Путник, – честно ответил Эскаргот, но, по всей видимости, такой ответ показался мужчине страшно забавным, ибо из дома незамедлительно донесся взрыв гулкого хохота, и занавеска снова задвинулась. Шаги стихли в отдалении. Воцарилась гробовая тишина. Эскаргот опять забарабанил в дверь, но уже понимая, что это бесполезно. Очевидно, путники здесь появлялись редко – во всяком случае, после наступления темноты, в туманные вечера. Он вернулся обратно на дорогу и зашагал в глубину деревни, время от времени оглядываясь через плечо и настороженно всматриваясь в тени, сгустившиеся между деревьями. С ветвей падали капли воды, и где-то неподалеку размеренно ухала сова необычайно загробным и скорбным голосом.

Почти все дома были погружены во мрак, многие казались заброшенными, и только в одном окна горели достаточно ярко, чтобы придать зданию гостеприимный вид, – в трактире, при виде которого Эскаргот обрадовался, хотя, вполне вероятно, обстановка там была мрачной и тягостной, ибо этот трактир, похоже, являлся родным братом «Раздавленной шляпы», только более ветхим. Эскаргот позвонил в колокольчик, слегка удивившись, что язычок оного оказался на месте.

На сей раз дверь распахнулась, и на пороге встал мужчина с таким выражением лица, словно он весь вечер с нетерпением ждал появления Эскаргота. Он осклабился, словно обезьяна, но ровно через три секунды улыбка погасла, он прищурился, а потом отступил назад и захлопнул дверь стремительным, отточенным за многие годы практики движением. Однако Эскаргот успел придержать дверь ногой, прежде чем она закрылась полностью.

– Убери свою ногу с моего порога! – проорал мужчина, наваливаясь на дверь.

– И не подумаю! – крикнул Эскаргот, наваливаясь на нее с другой стороны.

Несколько мгновений они стояли по разные стороны двери, безуспешно тужась. Но, похоже, мужчина увидел, что нога Эскаргота прочно стоит на пороге и что никакими усилиями ее не сдвинуть с места. Возможно, он оставит попытки закрыть дверь и пойдет за каким-нибудь тяжелым предметом, чтобы треснуть Эскарготу по ноге, но к тому времени Эскаргот проскользнет внутрь.

– Какого черта ты ломишься к человеку в дом в такой час? – осведомился мужчина, не отпуская дверь, но выглядывая в щель, чтобы рассмотреть, с каким таким бандитом он имеет дело.

– Разве это не трактир? – спросил Эскаргот.

– Ну да. Трактир.

– И сейчас не больше семи часов вечера, верно? Мне нужна комната, вот зачем я ломлюсь. Я только что выяснял отношения с шайкой гоблинов на дороге и почти победил. Двоих убил, а остальных загнал в реку. Мерзкие маленькие твари. Думаю, хотели ограбить меня.

– Гоблины! – У мужчины отвисла челюсть.

– Они самые, – солгал Эскаргот, рассчитывая, что человеку, недавно одержавшему верх над шайкой гоблинов, хозяин трактира окажет более радушный прием.

– А вы видели на дороге кого-нибудь?

– Ни души. Похоже, путешественники предпочитают обходить эти места стороной, и я их не виню. Человек подвергается нападению гоблинов, а когда добирается до единственной деревушки, расположенной между Городом-на-Заливе и черт знает чем еще, ему отказывают в ночлеге.

– Так, значит, вы прибыли из Города-на-Заливе, не из Гровера?

– О чем я вам и говорю. Из него самого, хотя путешествую я не удовольствия ради. В деревне выше по реке умирает моя старая тетушка, и я собираюсь унаследовать пивоварню, если только доберусь дотуда, чтобы заявить о своих правах на нее. Но если так будет продолжаться, я сам умру на полдороге, зацарапанный гоблинами насмерть.

Мужчина перестал наваливаться на дверь с прежней силой и снова выглянул в щель.

– У меня тоже когда-то была старая тетушка, – сообщил он.

Эскаргот потряс головой:

– Да поможет небо старым тетушкам. – Он снова потряс головой. – Да что там говорить.

– Тогда заходите. Много предложить вам не могу, но здесь довольно сухо, и я стараюсь бороться с крысами и клопами. Терпеть не могу клопов. Слишком много лапок. А крысы еще хуже, хотя дело здесь не в количестве лапок. Ну, вы меня понимаете.

– Еще бы, – сказал Эскаргот, входя и падая в кресло. – Я сам терпеть не могу крыс. Вечно все грызут. Однажды сгрызли у меня роман Смитерса, очень редкую книгу.

– Смитерса! – воскликнул мужчина, разом просияв. – Так, значит, вы читаете Смитерса!

– Я бы сказал, что читаю. – Потом Эскаргот вдруг вспомнил, где он находится, и усомнился, что слухи о Смитерсе могли распространиться так далеко. – Я имею в виду Дж. Смитерса.

– Ну конечно, конечно. Из деревни Алтуна.

– Из деревни Бромптон. Мой Смитерс живет в деревне Бромптон.

– Неужели? – с сомнением спросил мужчина. – А мой живет в Алтуне, что выше по реке. Он написал кучу замечательных книг. Мои любимые – про Пиратские острова в волшебной стране на морском дне. Или, по крайней мере, туда добираешься по дну моря, если такое возможно, а такое, полагаю, невозможно, коли человек не рыба.

Эскаргот кивнул:

– У вас ведь найдется кружка пива, а?

– Разумеется. Я сам варю пиво. Когда-то его привозили из Гровера, но пивоварня там сгорела, да и дорога уже не та, что была прежде, – и так мало-помалу все разладилось. Я жду одного человека из Гровера. Полномочного представителя. Кое-кто из нас намерен разобраться со всем этим.

– С чем именно? – спросил Эскаргот, оглядываясь по сторонам.

– Да со всем: с гоблинами, с плохой дорогой, со всеми делами в реке. Правда, мы толком не знаем, что мы можем сделать, но с чего-то же нужно начинать, а в Гровере есть общество, готовое взять все на себя. Я послал туда запрос, но, боюсь, в деревне осталось лишь два-три человека, которые поддержат мою инициативу. Большинство смирилось с положением дел, если вы меня понимаете. Наш мэр в прошлом месяце впал в полное помешательство и попытался повеситься на собственных подтяжках. Теперь у нас даже нет мэра. Нам нужно организоваться.

– Да, организоваться! Вот что поистине необходимо! Вы ведь не забыли про пиво, правда? И кусок холодного мяса, коли таковой у вас найдется. На худой конец, кусочек сыра. Или пирог. У вас здесь уважают пироги?

– Вообще-то да, – сказал мужчина. – Но дело миссис Клири – это женщина, которая пекла пироги и продавала их через лавку Паркера, – пришло в полный упадок, когда старая леди… Вы слышите?

Эскаргот навострил ухо и различил приглушенный расстоянием грохот повозки – казалось, едущей очень быстро – и ржание лошади. Оба мужчины разом бросились к двери, и хозяин трактира распахнул ее и выскочил за порог, но сразу же отступил назад, схватил фонарь и выкрутил фитиль до упора, чтобы фонарный свет получше рассеивал туманную мглу. К востоку и западу дорогу окутывал густой туман, и только призрачный свет единственного окна на втором этаже соседнего дома напоминал о том, что здесь находится деревня.