Счастливая Жизнь Филиппа Сэндмена - Микаэл Геворгович Абазян

— Зачем он поручил нам эти тяжелые роли?! Мне было страшно вносить этот пакет. Черный пакет… Зачем он меня попросил это сделать?!

— Понимаете, — тихим голосом пояснял Симон, — Филипп попросил нас с Агнессой и Артуром подготовить сюрпризы для каждого из трех первых рассказов. В отношении же своего собственного, он приказал нам внимательно слушать слова. Каждому он дал по две пары фраз. Услышав первую фразу первой пары, мы должны были достать эти мешки, которые он сложил в шкафу, и подойти к краям сцены. Первая фраза была общей для меня с Артуром: «Без пяти дней двадцать три года тому назад…». Вторая тоже была общей. А вот во второй раз у каждого было что-то свое. Я следил за словами в ожидании «необходимо понимать разницу между коллекционированием и обычным собирательством», но второй фразы он так и не произнес и вместо этого просто дал мне знак, когда я стоял за кулисами. Артур, какой была твоя фраза?

— «Доброе утро, лузер!»

— Точно, «Доброе утро, лузер!» …

— Вторым сигналом должен был быть таймер у него в кармане. Я так и не могу понять, как он смог с точностью до секунды рассчитать время, когда должен был сработать таймер. Руки его были видны, и я не могу сказать, что он сам как-то включил…

— Это я.

Все с удивлением посмотрели на внимательно слушавшего эту историю Ласло.

— «Доброе утро, лузер!» — это и мне было. «Как услышишь — чез минуту пусть звонит!». Камеру тоже всучил. «Пиши все!». Пальцем еще так «ууу!»… «Задумал че?» «Ты пиши, ты пиши», грит. Ну я писал…

— Какую камеру? — спросил Саад.

— Там вот… — Ласло махнул рукой в сторону зала.

Немного подумав, Саад догадался, о чем шла речь.

— Ты что, все на видео заснял?

— Ну!

— Ладно, после разберемся…

— А мои две фразы были «Внутри меня не было света» и «В посылке находилось это», — вдруг заговорила заплаканная Агнесса, всхлипывая и утирая слезы рукавом. — Вы все уже могли быть рядом со сценой и наблюдать оттуда, а я должны была оставаться здесь и вслушиваться в его слова, а они становились все страшнее и страшнее, и мне самой становилось страшно. Ласло, ты, наверное, действительно большой мастер своего дела, раз так удачно оборудовал эту гримерку звуком с одного микрофона, — решила она разбавить свои тяжелые слова шуткой.

Никто даже не улыбнулся.

— И вдруг я слышу эти слова. Знаете, я все это время ждала их, и осознание того, что с каждой очередной несовпавшей фразой этот момент становился все ближе, вгонял меня в ступор. Я постоянно повторяла их про себя, а в какой-то момент даже написала их на бумажке — вот она… — Агнесса вытащила из кармана скомканный кусочек бумаги. — «Внутри меня не было света, внутри меня не было света…». Я все повторяла и повторяла, а когда вдруг услышала, то меня передернуло от какого-то внутреннего страха одиночества. Я была одна в комнате. Вдруг я ощутила, что начисто забыла вторую фразу. Я только помнила, что они рифмуются, но никак не могла вспомнить ее. А мне срочно нужно было взять ключ, который он вложил мне в руку перед своим выходом, открыть дверцу, вытащить этот пугающий меня сверток и бежать с ним к сцене. Когда он сказал «в посылке находилось это», у меня словно камень с души упал. Я вспомнила фразу и заторопилась на сцену. Сверток казался мне таким тяжелым, таким же, как и тот камень на душе. Я отдала его Филиппу и захотела поскорее сбежать оттуда. Обратно в гримерку. Мне уже не было страшно. А после я уже присоединилась к вам.

Братья МиниМакс вздохнули и молча вышли в зал. Им еще нужно было перепроверить всю светотехнику, прибраться и бежать в «Глифаду», где завтра должно было состояться какое-то дневное представление. Ласло проводил их и закрыл за ними дверь. За все время пребывания за сценой они так ничего и не сказали. За них говорили их глаза.

— А ведь мы должны были закончить этот день вместе, — сказала Я'эль.

В гробовой тишине она подняла голову, задержала дыхание и поглядела сначала налево, потом направо, будто услышала тихий звон крыльев какого-нибудь комарика и пыталась определить, откуда он исходил.

— Вы тоже почувствовали эту пустоту? — вдруг спросила она.

Глава 9. Тот самый Сэндмен

Когда карета скорой помощи подъехала к дежурной больнице, по городу уже ползли слухи о том, что этим вечером что-то произошло в театре «Кинопус». Первоисточники отмечали потрясающую игру артистов, особо уделяя внимание увиденным слезам. Можно было подумать, что все они так хорошо разбирались в нюансах сценического искусства и знали, что актер плакать не должен, и что это все еще было их привилегией.

Однако далеко не все в тот вечер были так далеки от происходившего на сцене. Некоторые из тех, кто вошел в «Кинопус» в одиночку, покидали его в задумчивости. Иные, кому посчастливилось прийти в театр с родственниками или друзьями, бойко обсуждали увиденное, развивая затронутые в спектакле темы и идеи. Представитель компании строчил отчет генеральному продюсеру, делясь своим мнением. И лишь единицы заметили, что ближе к концу спектакль вышел из-под контроля.

Стелла Портер также забеспокоилась, когда ее сын вызвал такси и попросил ее поехать домой без него, объяснив, что должен оставаться с ребятами и что сейчас не самое лучшее время для встреч и поздравлений.

— Если ты гарантируешь, что не происходит ничего, в чем я могла бы оказать помощь, то я пойду, — согласилась она и направилась к выходу из зала. — И еще — просто скажу, пока не забыла: — я не совсем поняла концовку твоего эпизода и, если честно, не разобралась с временами года. Но мне очень хотелось сейчас всем вам, и Филиппу в особенности, сказать большое спасибо. Скажи друзьям, что