Из истории русской, советской и постсоветской цензуры - Павел Рейфман

С конца 80-х до настоящего времени власти не предпринимали особых усилий, чтобы пересмотреть миф о войне. Более того, они делают всё возможное, чтобы миф сохранить, оживить.

Однако выходит ряд книг, помогающих русским читателям узнать о войне правду. Прежде всего следует назвать Виктора Суворова, его книгу «Ледокол» (не самую значимую, но первую по времени выхода). На нее набросились официальные историки, обругали ее, назвали ее «бредом больного воображения». Для критики Суворова имелись основания. Реальность в ней перемешана с фантазией. Доводы автора далеко не всегда убедительны. Книга явно ориентирована на сенсацию. Но все же Суворов поставил вопрос о коренном пересмотре официального мифа про вторую мировую войну. В этом его заслуга и в значительной степени причина многочисленных нападок на него. Потом появляются многие другие книги, разрушающие миф, целиком или частично посвященные вопросу о второй мировой войне, об участии в ней Советского Союза: Александр Яковлев «Сумерки», Марк Солонин «22 июня…», Аким Арутюнов «Досье без ретуши. Ленин…», Владимир Бешанов «Танковый погром 1941 года», «Ленинградская блокада», «Кадры решают всё…», «Год 1942 — „учебный“» И другие (см. список литературы). Несколько особняком стоит книга Михаила Мельтюхова «Упущенный шанс Сталина». По моему мнению, общая концепция её не выходит за рамки официальности, но большое количество приводимых в ней фактов делает её весьма ценной. Подобные книги продолжают выходить и сейчас, но книг, пропагандирующих официальную версию издается несравненно больше.

Итак, одним из самых лживых мифов, созданным при помощи средств массовой информации, входящим в общий миф о жизни в Советском Союзе, является миф о Великой Отечественной войне. Когда она началась? Странный вопрос. Каждый советский человек, не задумываясь, ответил бы: 22 июня 1941 г., с момента вероломного нападения на нас гитлеровской Германии. Ведь даже в песне поется:

Двадцать второго июня,Ровно в четыре часаКиев бомбили, нам объявили,Что началася война.

А окончилась 9 мая 1945 г. Это верно. Согласно советскому мифу. А у других народов (США, Японии, Франции, Англии…) называются другие сроки второй мировой войны. У каждой страны свой срок. США ее начали позднее, пoсле нападения Японии на Пирл Харбор. В это же время вступила в войну Япония. До сих пор идут споры, когда началась война для Прибалтики (и когда она закончилась). 22 июня 1941 г. — значительная веха в истории Второй Мировой войны. Вообще же она началось значительно ранее. Мы не будем касаться наиболее ранних событий, ведущих к ней. Иначе пришлись бы начинать с окончания первой. Но и датой 22 июня 1941 г. нельзя ограничиться. Во всяком случае, думается, не менее значимой вехой оказывается 23 августа 1939 г., когда министры иностранных дел СССР и Германии, Молотов и Риббентроп, подписали в Москве пакт о ненападении. Этот пакт был подготовлен заранее. Советская сторона, ведя переговоры с Англией и Францией, вступила в секретные контакты с Германией. Задолго до этого, ориентируясь на тезис о победе революции во всем мире, советские руководители готовились к победоносной войне. При этом они явно переоценивали свои силы, недооценивая противника. На одном из совещаний в конце 38 г. нарком обороны Ворошилов утверждал, что Польшу, Румынию, «всякие Прибалтики» даже в расчет принимать не стоит: их мы «при всех обстоятельствах сотрем в порошок» (бурные аплодисменты) — Сол6. В конце 30-x гг. становилось все яснее, что война преближается, неизбежная и скорая. Вопрос был лишь в том, с кем воевать. Годилось разное. 24 февраля 39 г. в газете «Известия» появилась статья, явно ориентированная на агрессивную, наступательную войну: «Защищая свою Родину и уничтожая неприятельские войска на той территории, окуда они пришли, Красная Армия помогает порабощенным классам свергнуть власть буржуазии, освободиться от капиталистического рабства. Такая война вдвойне и втройне справедлива». Вскоре, на первомайском параде Ворошилов заявил: «Советский народ не только умеет, но и любит воевать» (Сол). Но с кем? В отчетном докладе на XVШ съезде партии Сталин назвал три агрессивных (Германия, Италия, Япония) и три неагрессивных (Англия, Франция, США) государства. Вроде бы собирались воевать с агрессивными. Но вскоре всё переменилось. Как бы подведением итогов таких изменений является выступление Молотова перед депутатами Верховного Совета 31 декабря 39 г.: «За последние несколько месяцев такие понятия, как „агрессия“, „агрессор“, получили новое конкретное содержание, приобрели новый смысл… Теперь, если говорить о великих державах Европы, Германия находится в положении государства, стремящегося к скорейшему окончанию войны и к миру, а Англия и Франция стоят за продолжение войны и против заключения мира» (Сол6). Так просто превратили фашистскую Германию в миротворца, а ее противников — в агрессоров. Подобный поворот на сто восемдесят градусов произойдет и позднее, когда Германия нападет на Советский Союз. Пока же Сталин и Гитлер в принципе договорились по всем вопросам политического и территориального характера. Советский Союз свернул переговоры с Англией и Францией и быстро переметнулся на сторону гитлеровцев… 19 августа в 10 часов вечера Сталин срочно созвал закрытое заседание Политбюро ЦК ВКП (б) и выступил там с речью (см Арут277-79; Дорошенко… Не миф: речь Сталина 19 августа 1939 г.// Правда Суворова 2 и др.). В ней говорилось о выгодности для СССР пакта с Германей, о том, что Германия «предоставляет нам полную свободу действий в Прибалтийских странах и не возражает по поводу возвращения Бессарабии в состав СССР. Она готова уступить нам в качестве зоны влияния Румынию, Болгарию и Венгрию. Остается открытым вопрос, связанный с Югославией…» (278). Сталин отлично понимал, что он толкает Германию на начало войны, на то, чтобы Германия напала на Польшу, а Англия и Франция вступили тоже в войну. Он не отрицал, что СССР будет воевать, но надо добиться, чтобы это было сделано на выгодных условиях. Не миролюбие определяло действия Сталина, а расчёт на то, что Советский Союз извлечет выгоды из большой войны, что он в ней заинтересован: «Опыт двадцати последних лет показывает, что в мирное время невозможно иметь в Европе коммунистическое движение, сильное до такой степени, чтобы большевистская партия смогла бы захватить власть. Диктатура этой партии становится возможной только в результате большой войны» (278). В итоге такой войны подразумеваются варианты советизации Германии и Франции, перспективы мировой революции: «У нас будет широкое поле деятельности для развития мировой революции» (279). Речь шла и о том, что Советский Союз заинтересован в войне Германии с Англией и Францией, в том, чтобы эта война длилась как можно дольше: «Для реализации этих планов необходимо, чтобы война продлилась как можно дольше…» (279). И итог: в интересах СССР, чтобы «война разразилась между Рейхом и капиталистическим англо-французским блоком. Нужно сделать всё, чтобы эта война длилась как можно дольше в целях изнурения двух сторон» (279); «Мы сделаем свой выбор, и он ясен. Мы должны принять немецкое предложение и вежливо отослать обратно англо-французскую миссию» (278). Сталин выражает уверенность, что при любом варианте войны на СССР не нападут, «по крайней мере в течение десяти лет» (279).

Цитируемая речь вождя ни в коем случае не миротворца, а агрессора, разжигающего войну, и не для защиты своего государства, а для завоевания Европы, мирового господства. На первых порах Сталин собирается делить добычу с фашистской Германией, готов стать ее союзником, но на дальнейшее не отвергает всяких других вариантов. Сведения о заседании Политбюро просочились каким-то образом в Европу. Французское агентство «Гавас» сделало о них 27 ноября 1939 г. заявление, опубликовав его в газете «Фигаро», довольно подробно излагая содержание речи Сталина (286-88). Таким образом она стала известна главам правительств не только Европы, но и всех стран мира. Наверняка узнал о ней и Гитлер. Обеспокоенный Кремль решил реагировать на сообщение «Гавас». 30 ноября 1939 г. в газете «Правда» появилась публикация «О лживом сообщении агентства Гавас». В публикации извещалось, что редактор «Правды» обратился к Сталину с вопросами по поводу сообщения. Сталин прислал следующий ответ: «Это сообщение агентства Гавас, как и многие другие его сообщения, представляют вранье. Но как бы не врали господа из агентства Гавас, они не могут отрицать того, что: а) не Германия напала на Францию и Англию, а Франция и Англия напали на Германию, взяв на себя ответственность за нынешнюю войну; б) после открытия военных действий Германия обратилась к Франции и Англии с мирными предложениями, а Советский Союз открыто поддержал мирные предложения Германии, ибо он считал и продолжает считать, что скорейшее окончание войны коренным образом обеспечило бы положение всех стран и народов; в) правящие круги Англии и Франции грубо отклонили как мирные положения Германии, так и попытки Советского Союза добиться скорейшего окончания войны. Таковы факты. Что могут противопоставить этим фактам кафе-шантажные политики из агентства Гавас?» (283-84). Всё заявление Сталина — наглое вранье. Вопрос о присоединении к СССР чужих территорий здесь вообще обходится. Говорится о заинтересованности СССР в скорейшем окончании войны, что было диаметрально противоположно сказанному на заседании Политбюро. Подчеркиваются мирные инициативы Германии и то, что она, вместе с СССР, жаждет мира. Последнее должно было как-то успокоить Гитлера по поводу советской угрозы Германии, но он вряд ли поверил опровержению «Правды». Естественно, что позднее, готовя нападение на СССР, он помнил о сообщении «Гавас». Таким образом, некоторые основание оправдывать свое будущее нападение на СССР он уже в это время имел (см. 361). Пока же правительства Германии и Советского Союза готовятся оформить свое соглашение. Гитлеру посылается советский проект пакта о ненападении, датированный 20 августа 1939 г. Согласно ему, пакт заключается на 5 лет, а затем автоматически продлевается еще на 5 лет, если ни одна их сторон не выразит желания его расторгнуть. В конце проекта стоит Постскриптум: «Настоящий договор может иметь силу лишь после одновременного подписания особого протокола о пунктах, касающихся внешней политики, в которых заинтересованы обе стороны. Этот протокол составит важную составную часть этого пакта» (281). По сути этот постскриптум определил секретное приложение к пакту Молотова-Риббентропа, о котором до сих пор ведутся споры. Он благословил Гитлера на начало войны, в то же время оправдывая экспансию Советского Союза. В тот же день, 20 августа, Гитлер ответил Сталину, приветствуя заключение пакта «как основание долгосрочной немецкой политики». Он просит принять в Москве Риббентропа 22 августа (не позднее 23-го) (282). 21 августа Сталин телеграммой сообщает Гитлеру о своем согласии (283). Риббентроп прибывает в Москву и 23 августа 1939 г. он и Молотов подписывают военно-политический пакт, являющийся по сути директивой для начала Второй мировой войны (294). В книге А. Арутюнова «Досье без ретуши. Ленин…» (том П) приводится текст самого пакта (он заключен на 10, а не на 5 лет, как предлагалось в советском проекте), (295-96) и «Секретного дополнительного протокола» к нему (298-99,452). В секретном протоколе говорится о том, что стороны «обсудили в строго конфиденциальном порядке вопросы о разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе» и пришли к следующему результату: «1. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР. При этом интересы Литвы к Виленской области признаются обеими сторонами. 2. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского Государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарева, Висла и Сана. Вопрос, является ли в обоюдных интересах желательным сохранение независимого Польского Государства и каковы будут границы этого государства, может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития. Во всяком случае, оба Правительства будут решать этот вопрос в порядке дружественного обоюдного согласия. 3. Касательно юго-востока Европы с советской стороны подчеркивается интерес СССР к Бессарабии. С Германской стороны заявляется о ее полной политической незаинтересованности в этих областях. 4. Этот протокол будет сохраняться обеими сторонами в строгом секрете». Речь в нем по сути идет о разделе Европы. О Западной Европе здесь не говорится. Ее судьба ясна сама собой. В протоколе фиксируется то, какую часть добычи получает Советский Союз, границы интересов его и Германии. Добыча весьма значительная. От Балтийского до Черного моря. Следует особо упомянуть о Польше, у которой был подписан с СССР в 1932 г. договор о ненападении. В секретном проложении к пакту с Германией Советскому Союзу отходила примерно половина её территории (немного меньше).