Под несчастливой звездой - Анастасия Анфимова

Придав лицу самое любезное выражение, Анукрис вошла в обеденный зал. За столом, облокотившись на него толстыми локтями, восседала полная женщина с густо набеленным лицом, над которым возвышался черный парик из мелко завитой овечьей шерсти. Жирные складки, свисали с боков, грозя порвать туго натянутую материю бледно-желтого платья, сквозь привычно большой вырез которого синел новенький буст, поддерживающий могучую грудь, на которой покоилось ожерелье из бисера и матерчатых вставок с серебряными блестками.

Рядом, вытянувшись в струнку и боясь пошевелиться, стояла Самхия. Гостья пила темно-бордовый сок из высокого стеклянного бокала.

— Здравствуйте, уважаемая, — поклонилась Анукрис. — Чему я обязана счастью видеть вас?

— У вас очень распущенные слуги, моя дорогая, — назидательно проговорила Хатанук. — Уж если здесь гостю подают грязную посуду, на чем же едят хозяева?

Анукрис присела на соседний стул, взяла второй бокал, взглянула через него на свет, жестом велела наполнить его, и мило улыбаясь, спросила:

— Вы пришли в мой дом, чтобы учить?

Женщина едва не поперхнулась.

— Милая, я опытнее тебя в ведении хозяйства. Просто решила дать тебе несколько советов как старшая подруга.

— Благодарю, — Анукрис вспомнила поведение Тусета в Нидосе и твердо проговорила:

— Но со своими людьми я разберусь сама.

— Это ваше право, милая, — на удивление легко согласилась Хатанук. — Я пришла поговорить о другом.

— Слушаю вас.

— Завтра или послезавтра мастера закончат бальзамирование тела госпожи Нефернут…

— Откуда вы знаете? — прервала её молодая хозяйка.

— Мой брат вчера по делам был на той стороне реки, — охотно пояснила гостья. — У него есть знакомые бальзамировщики. Вот они ему и сказали.

— Я слышала, что Джедефраа и первый пророк, господин Сетиер, обещали оплатить похороны. Даже если храм откажется, у нас достаточно средств.

— Не сомневаюсь, милая, — улыбнулась Хатанук, всплеснув руками. На Анукрис пахнуло дешевыми благовониями. — Мы очень дружили с госпожой Нефернут, и мне бы очень хотелось что-нибудь сделать для нее.

Молодая хозяйка удивилась. Гостья не походила на тех, от кого можно ожидать бескорыстной помощи.

— Вам должно быть неизвестно, — гостья с неудовольствием посмотрела на пустой бокал. Самхия быстро подошла и наполнила его соком.

— Мой брат, господин Мирагнеш, много лет сопровождает мумии уважаемых людей в посмертном паломничестве по храмам великих богов и святым местам, — Хатанук сделала глоток. На вздернутой верхней губе выступили капельки пота.

— Госпожа Нефернут погибла при столь странных обстоятельствах…, — она со значением взглянула на молодую женщину. — Что такое путешествие просто необходимо ее душе и духу для успешного преодоления тяжкого пути до благодатного царства Осирса.

— Спасибо за искреннюю заботу, госпожа Хатанук, — поблагодарила её Анукрис. — Но не думаю, что мой супруг сможет оплатить услуги вашего брата.

— Но вы же можете на него повлиять, — улыбнулась пухлыми губами гостья. — Вы так молоды и прекрасны, что каждый мужчина с радостью выполнит любое ваше желание.

— Вы мне льстите, — потупила глазки молодая госпожа и тут же встрепенулась, почувствовав еле уловимый запах выпечки, долетевший с заднего двора. — Ой, я совсем забыла о долге гостеприимства. Не отведаете ли наших булочек?

— Ну, если только парочку, — благожелательно кивнула Хатанук.

— Принеси нам свежих булочек и пива, — распорядилась Анукрис. Служанка поклонилась и вышла.

— Милая моя, — вкрадчиво заговорила гостья, бросив взгляд на дверь. — Я знаю, что вы раньше служили господину Тусету.

— Да, — сразу насторожилась молодая женщина. — Он много сделал для меня.

— Перед тем, как его обвинили в этом страшном преступлении, — торопливо зашептала Хатанук. — Он заходил ко мне и высказал желание отправить в паломничество мумию своей любимой наложницы.

— Я ценю ваше доверие, госпожа, — так же шепотом ответила Анукрис. — Но в этом доме очень не любят вспоминать его имя.

Толстуха понимающе поджала губы и кивнула. Вошла Самхия. На подносе в расписном глиняном блюде горкой лежали свежие, румяные булочки, стоял кувшин и две кружки.

— Понимаю вас, милая, — вздохнула гостья. Потом попробовала пиво и удовлетворенно улыбнулась.

— Так что я прошу от моего имени поблагодарить вашего достойного брата за заботу, — хозяйка взялась за свою кружку. — Но это слишком дорого для нас.

— А вы слышали новость? — встрепенулась Хатанук. — Дочь первого пророка храма Себера выходит замуж за младшего сына сепаха.

— Где мне её услышать? — грустно улыбнулась Анукрис. — Я почти не покидаю дом.

— Напрасно, напрасно, — покачала головой гостья. — Многие женщины хотели бы с вами познакомиться и поболтать.

— Вы слишком добры ко мне, — улыбнулась молодая хозяйка.

— Нет, нет! — энергично запротестовала Хатанук. — Ваша мать, кажется, служила в доме господина Каралума, писца из Дома людей?

— Да, — кивнула Анукрис.

— Отец, скорее всего, сам господин Каралум?

— Наверное, — пожала плечами молодая женщина.

Гостья уперлась локтями в стол и подперла подбородок ладонью.

— Вы долго жили в Нидосе?

— Четыре года.

— Расскажите о нем, — попросила Хатанук. — Ходит столько слухов об этом городе. Правда, что он настоящее скопище всяческих грехов и пороков?

«Хочешь услышать что-то «этакое»? — с легкой брезгливостью подумала Анукрис. — Такого в Нидосе хватает».

— Это не подходящее место для женщины из Келлуана, — вздохнув, сказала она и заговорила об либрийских и радланских женах, запертых мужьями в своих домах среди рабов и детей. О боях, где специально нанятые люди и купленные рабы убивают друг друга на потеху толпе, о мужчинах и женщинах, беззастенчиво торгующих своей любовью прямо на узких улочках.

— Какой ужас! — непритворно воскликнула собеседница и двумя глотками допила пиво. — Хвала богам Великой реки и государю, жизнь, здоровье, сила, что ограждает нас от этого кошмара.

Она с жалостью взглянула на хозяйку.

— Сколько же тебе пришлось всего вынести, милая! Ты неустанно должна благодарить богов, что вырвалась оттуда.

— Я каждый день делаю это, — потупилась Анукрис.

Гостья посмотрела на желтое пятно солнечного света на стене и заторопилась.

— Засиделась я с тобой, милая. Мне пора.

— Спасибо, что навестили, уважаемая госпожа Хатанук, — молодая женщина церемонно поклонилась и подала руку, помогая толстухе подняться.