ОСНОВЫ ПНЕВМАТОЛОГИИ - Владимир Шмаков

Каждому определенному виду и состоянию конкретного эмпирического в монадной категории соответствует определенное иерархическое достоинство, т. е. ступень иерархической системы космоса. Эти ступени в односторонних гранях монадной категории представляют собой лишь системы абстрактных форм, лишь трансцендентальные категориальные условия всякой конкретно-эмпирической являемости. Они получают конкретный смысл только при нахождении в них реальных единичных деятелей, но сами по себе лишены всякой особой реальности. Если некоторая совокупность видов бытия связана между собой периферическими соотношениями, т. е, в некотором аспекте своего бытия они качественно однородны и принадлежат к одной и той же конкретной ступени космической иерархии, то эта последняя является их общей средой. Но в данном случае понятие среды ограничивается одной только монадной категорией; среда в монадном смысле есть совокупность трансцендентальных качествований конкретной ступени иерархической системы космоса, раскрывающихся в типе бытия и тональностях проявлений находящихся в ней эмпирических конкретных деятелей. Параллельно с принадлежностью по своей монадной составляющей к определенной ступени иерархической системы космоса всякое конкретное omj гирическое в своей пластической составляющей занимает определенное место в иерархии пластической восприимчивости. Это значит, что каждому конкретному эмпирическому соответствуют совершенно определенные устремления и вибрации пластической стихии, как по виду и тональностям, так и по интенсивности. Качествования проводников восприимчивости вполне предустанавливают пределы возможности усвоения становлений общемирового пластического потока по отношению к данному конкретноэмпирическому бытию. Таким образом, определенное положение в иерархии пластической восприимчивости выделяет из пластической стихии некоторую определенную ее качественную составляющую, которая и должна бьггь названа пластической средой данного конкретного эмпирического. Итак — пластическая среда есть становление вселенской пластичности в предстоянии, определяемом в возможностях принадлежностью конкретного эмпирического к конкретной ступени иерархии пластической восприимчивости. Отсюда всякий вид пластической среды есть конкретный пластический поток определенных вибраций и устремления. В себе он есть элемент пластического множества и имманентно сосуществует со всеми другими и всей всеобщностью пластической стихии, но в конкретном эмпирическом является как некоторая quasi-обособленная реальность.

Понятие о монадной среде и среде пластической формально суть только спекулятивные отвлечения от эмпирически воспринимаемого факта конкретно-эмпирической среды; в действительности же они суть онтологические составляющие, в своем органическом соединении образующие последнюю. Как общий монадный закон иерархического строения призывает к бытию возрастающую иерархию видов монадной среды, так в силу трансцендентального, по отношению к конкретно-эмпирическому, бытия иерархий пластической восприимчивости, по отношению к последнему, возникает аналогичная и сопряженная иерархия видов пластической среды, quasi-обоеобленных конкретных пластических потоков, Органическое сопряжение монадной и пластической среды в каждом отдельном случае создает определенную конкретно-эмпирическую среду, именуемую иначе в эзотеризме планом. Поэтому совместное бытие иерархий сред в монадной и пластической категориях выливается в иерархию планов. Качественно возрастающая по глубинности перспектива конкретного эмпирического в его космическом целом образуется иерархией планов. Каждый план есть некоторое органическое целое, есть определенная природа бытия, есть поле действия своеобразной системы законов. Поскольку данный план определяется его монадной составляющей, он замкнут в себе, обособлен от всех других и отделен от них качественными transcensus'aMH. Жизнь в нем и всякая деятельность протекает в его исключительных гранях, как в некотором особом мире. С этой точки зрения в космосе столько особых миров, сколько в нем планов. Так как по закону синархии всякая часть потенциально отражает в себе все целое, то в своем эмпирическом процессе она может бесконечно продолжать свое развитие, эволютивно осознавать все Всеобщее в тональностях своей индивидуальной самобытности. Поэтому каждый план есть некоторый целостный разрез космоса и некоторая своеобразная природа Всеобщего, т. е. бесконечен, но, с другой стороны, каждый план строго ограничен своими индивидуальными особенностями, тональностями бытия, типом возрастания и подчиненностью определенной конкретной системе законов. Отсюда и вытекает, что каждый план бесконечен лишь в своем собственном разрезе, но что в то же время он и определенно конечен и абсолютно отделен от всех других планов, не имеет никаких соприкосновений с их природой, законами и совершающейся в них деятельностью. Пользуясь свойственным вообще монадной категории способом представления more geometrico, мы должны сказать, что космос образуется бесконечным множеством параллельных планов, т. е. интерпретируется символически как бесконечное множество параллельных между собой плоскостей, пересекающих перпендикулярно общемировую иерархическую координату. Поскольку же каждый данный конкретный план определяется его пластической составляющей, он имманентно сосуществует всем другим планам и всему Всеобщему. Он способен ответствовать всем их вибрациям и устремлениям, находить отклик всем проявлениям совершающихся в них жизни и деятельности и тем соучаствовать в их бытии. Поэтому каждый план космоса здесь существенно бесконечен и конкретен, в то же время не имея, однако, монадной ограниченности. Здесь мы должны сказать, что каждый план пронизывает все другие во всей их целокупности, не утрачивая вместе с тем конкретной самобытности. Символически это можно уподобить лишь волнам различных видов энергии, наполняющим одно и то же пространство и вибрирующим каждая самостоятельно наряду с полнотой взаимных ответствований. Все сказанное и выражается формально антиномической доктриной. — Планы космоса одновременно конечны и бесконечны; они обособлены друг от друга и сосуществуют взаимно; они конкретны в своей единичности и вместе с тем имманентны Всеобщему.

Конкретно-эмпирическая среда или план, чтобы бьггь самостоятельной и в себе целостной реальностью, необходимо должны обладать глубинностью природы, т. е. быть некоторым органическим сопряжением единства со множественностью. Иначе говоря, план не может бьггь абсолютно плоскостей, но всегда включает в себя некоторое протяжение иерархической координаты, ее отдельное иерархическое звено, а потому и представляет собой в действительности пояс синархии. Обратимся же к исследованию природы органического строения плана как такового. В монадной категории органичность природы раскрывается в иерархическом строении. Здесь прежде всего необходимо строго различать иерархическое строение системы видов конкретно-эмпирического бытия от иерархического строения самого плана как такового. Первое есть результат актуального эмпирического эволютивного процесса, а второе есть исконная заданность; с другой стороны, всякая организация единичных реальностей существенно микрокосмически конкретна и проявляется через посредство их самостей, между тем как собственная организация плана макрокосмична и обнаруживается как трансцендентальные категориальные условия всякой феноменологии находящихся в нем единичных деятелей и всяких образуемых им групп. Поэтому можно сказать, что собственная организация плана в аспекте монадной категории заключается в организации преломлений в нем общих законов природы, создающих условия всяких в нем бытия и деятельности. Наряду с этим организация плана обладает еще совершенно своеобразными особенностями. Так как, вообще говоря, простирание плана бесконечно, то количество и разнообразие могущих быть в нем единичных элементов так же бесконечны. По общему «закону пирамиды», чем больше и многобразнее множество, тем выше порядок и достоинство органически его объединяющего синтетического единства. Поэтому мы должны заключить, что общее синтетическое единство каждого плана может лежать только в вершине общемировой синархии, т. е. в Трансцендентном Лике. Но так как каждый план обладает вполне определенной иерархической глубинностью, включает в свою природу вполне конечное по величине иерархическое звено, то синтетическое единство плана необходимо всегда трансцендентно его природе. Отсюда мы непосредственно должны заключить, что всякий план имеет существенно множественную природу. Тем не менее это множество, как общая природа плана, не является хаотическим, но, напротив, вполне упорядочено и организовано. Всякая организация есть результат сопряжения единства со множественностью, а потому самый факт полной организованности плана необходимо устанавливает присутствие в его природе наряду со множеством элементов также и объединяющего его синтетического единства. Итак, мы получили антиномию двух противоположных и одинаково несомненных выводов: высшее синтетическое единство плана трансцендентно его природе — это синтетическое единство присутствует в ней, т. е. ей имманентно. Чтобы получить возможность разрешить эту антиномию, необходимо уяснить эзотерическое понятие о множественном инобьипии синтетического единства. В совершенной системе, построенной По иерархическому закону, вся ее дифференцированная многообразность действительно объединяется только в единстве ее высшего иерархического звена — в ее вершине. Но наряду с этим очевидно, что целое может только тогда бьггь совершенным в своей целокупности, когда его элементы порознь и в своих единичных групповых сочетаниях этому соответствуют. Иначе говоря, хотя организация элементов и частных групп сложной иерархической системы онтологически центрируется на ее высшем синтетическом единстве и раскрывается целокупно и имманентно только в ее синархическом самосозерцании, но, вместе с тем, эта организация необходимо должна бьггь распростерта по всей системе и всем ее протяжениям, раскрываться в каждом ее поясе, хотя и в соответствующих последнему тональностях. Но так же очевидно, что это раскрытие целостной организации иерархической системы з ее отдельном поясе не может быть тождественным ее собственному оытию, как таковому, в себе. Это раскрытие необходимо должно соответствовать природе каждого данного пояса, из которых все, кроме самого высшего, обладают существенно множественной природой, т. е. эмпирически центрируются на множественности. Из всего этого и вытекает, что начало организации служит естественным проводником высшего синтетического единства по ступеням иерархической системы, что хотя каждый план существенно в себе множествен, но через организацию множества своих элементов в своей собственной природе сопричисляется к некоторому особому посредствующему единству, являющемуся внутренним стержнем системы действующей в нем организации, и что это единство эмпирической организации в данном конкретном плане действительно должно быть определено как инобытие высшего синтетического единства, центрирующееся эмпирически на множественности и проявляющееся через нее, а потому и являющееся инобытием множественным, Таким образом, общая целостность в себе множественной природы каждого плана устанавливается не наличием в нем некоторого высшего синтетического всеобъединяющего единства, но непосредственно самой его трансцендентальной организацией, представляющей собой в своем целом множественное инобытие высшего синтетического единства, вообще говоря, трансцендентного природе данного плана. Так каК план в его монадной составляющей, т. е, монадная среда, имеет существенно множественную природу, то его организация здесь раскрывается как система трансцендентальных условий бытия, деятельности и взаимоотношений обособленных в себе и взаимно связанных единичных субъектных центров сил. Иначе говоря, эта организация имеет приложение к коллективу обособленных единичных конкретно-эмпирических деятелей, периферически взаимодействующих друг на друга. Показательной иллюстрацией такой организации может послужить ньютоновский закон всемирного тяготения. — В плане физической материи, т. е. в той ступени иерархии проявлений энергии, где она обнаруживается в устойчивых атомных системах электронов, обладающих массой близкой к постоянной, все ее обособленные конечные части организуются тяготением в закономерную астрономическую систему мира. Всемирное тяготение не есть синтетическое единство плана физической материи, характеризуемой предикатом массы, но есть только соответствующая этому плану организация. Тем не менее именно тяготение устанавливает общее единство мира и постоянство неизменности действующих в его пространстве законов, а потому оно есть действительно инобытие высшего синтетического единства. С другой стороны, всемирное тяготение центрируется эмпирически исключительно на множественности небесных тел, и если мы выражаем его некоторым единым математическим законом: , то это есть только акт искусственного отвлечения человеческого интеллекта, а потому тяготение есть действительно множественное инобытие синтетического единства,