Этот мир придуман не нами - Павел Шумил

Пока перекусывали, решили, что встречать гостей пойдем мы с хозяином. И мне нужно одеться поскромнее. Диадему снять, но браслет оставить. Я сбегала к себе, сняла блузку, надела самые темные шальвары и принялась раскладывать по полочкам привезенные из Дворца вещи. Но тут в комнате что-то тренькнуло и голос Мухтара попросил меня зайти в лабораторию. Бросив дела, я прибежала, и началась работа. Мухтар подробно расспрашивал о каждом фрукте и овоще, которые я привезла. А вскоре Марта поставила нам на стол поднос с двумя бурргуньими головами Головы были почти целые, только без глаз. Марта сказала, что остальное можно есть, и Мухтар убрал поднос в ледник.

Мы почти закончили, когда голос Стаса позвал посмотреть на караван. Я никогда вблизи не видела. Думала, выйдем из дома, но Мухтар повел меня в аналитический центр. Там на экране по пустыне двигался караван. Но я смотрела на него не так, будто рядом стою, а будто на летающей повозке высоко в небе над ним кружусь.

— Птичка в небе их не удивит? — спросил мой хозяин.

— Если и удивит, то несильно, — пожал плечами Стас. — Рядом оазис.

— Большой…

— Нет, Лин, мы наблюдали с орбиты караваны в пятьсот и больше сарфахов. А в этом сотня сарфахов, три десятка караванщиков и два десятка рабов.

Сарфах — это зверь пустыни. Ноги длинные, словно ходули, почти с два моих роста. Ступни как перевернутые плошки. На плечах, словно жердь, хребет. А под хребтом свисает необъятное брюхо. Шея длинная, чтоб голова до земли доставала. Обычно Сарфах держит голову невысоко над землей. Изредка поднимет на недосягаемую высоту, осмотрится и опять к земле опустит. От хищников отбивается длинными ногами и рогом на носу. Ест все, что найдет. От перекатной колючки до самых ядовитых змей. Хозяин сказал при мне, что это плод греха верблюда, носорога и жирафа. Но я не слышала о таких животных. Спросила у Линды, она хихикнула, шепнула, что это шутка, и обещала позднее показать рисунки. Но позабыла.

Я сарфахов несколько раз видела, но ни разу на них не ездила. И караванщики говорят, что сарфахи созданы чтоб товары возить, а не бездельников таскать.

Караван вошел в оазис с противоположной от нас стороны. И караванщики долгое время не видели железный дом. Они начали привычно разгружать сарфахов, готовиться к отдыху и ко сну. Но тут один, видимо, посланный на разведку, обошел оазис и увидел дом. Минуту стоял, открыв рот, обозревая навесы, дом и фонтанчик, потом бегом бросился к своим.

Мы наблюдали за паникой из аналитического центра и перешучивались. Наконец, к железному дому направились пять караванщиков.

— Шеф, ваш выход, — произнес Стас. Марта дала мне корзинку с бокалами тонкого стекла и сосудами воды, даже не знаю, из чего сделанными.

— Улыбайся и будь приветлива, — наказал мне хозяин, когда мы вышли на крыльцо. Знал бы он, как нас муштровали на занятиях по приему гостей.

В пяти шагах от гостей мы остановились и хозяин сделал жест гостеприимного хозяина, встречающего дорогих гостей. Я решила, что это очень правильно. Показал, что уважает гостей, и они будут приняты здесь с почетом. Но сразу дал знать, что оазис — его, и они — гости. Я же, как воспитанная рабыня, поставила корзину на землю, скрестила руки перед грудью, положив ладони на плечи и отвесила низкий поклон.

Мы приветствуем тебя, уважаемый, и желаем долгих лет тебе и твоему дому, — караванщик правильно все понял и сказал так, как положено. Затем представился и представил своих спутников. После этого представился мой хозяин.

— Вы, наверно, устали с дороги. Не хотите присесть в тени? — хозяин указал рукой на ближайший навес, под которым стоял высокий столик людей и несколько стульев. Я слегка растерялась. Не будет ли оскорблением объяснить караванщикам, как у людей принято сидеть за столом? Если б хозяин отдал мне прямой приказ… Но караванщики расположились на циновках привычным для себя образом. Я торопливо оттащила в сторонку стулья, чтоб не мешали. А хозяин положил стол на бок и сказал:

— Миу, смотри, как это делается.

Что-то сделал с ножками столика, они сложились и стол стал низеньким, как ему и положено.

— Рабыня поняла, — сказала я, хоть на самом деле ничего не успела разглядеть. Мы поставили столик перед гостями, хозяин кивнул на корзинку, и я, изящно прогнувшись, расставила бокалы. Оказалось, что Марта положила бокал даже для меня. Точно у людей рабов никогда не было. И что мне с ним теперь делать?

Подала хозяину первый сосуд. Он был холодный — только что из ледника.

— Это не простая вода, а газированная, — произнес хозяин, распечатывая первый сосуд. — Она слегка пощипывает горло, но, говорят, лучше утоляет жажду. Кому не понравится, не пейте. Миу принесет простую.

Я впервые увидела, как прозрачная вода шипит и пенится. Хозяин налил гостям, себе, а потом мне. И так точно рассчитал, что всем по целому бокалу, а мне — две трети. Вкушающему первым положено по этикету половину порции, но доверенную рабыню разрешается слегка побаловать. Я подняла бокал и сделала глоток. ЭТО НЕ ВОДА! Она пузырится не только в бокале, но во рту и в горле. Она полезла в дыхательное горло и там щиплется!

Я торопливо поставила бокал и чихнула. Прикрылась ладошками и еще раз чихнула. И еще раз. Какой позор! Облизала нос, утерла кулаками выступившие на глаза слезы, схватила бокал и одним глотком выпила половину, чтоб гости не подумали, что их отравить хотят. Отрыжку шипучим газом хотела тихонько выпустить через нос, но опять чихнула! Ой, как стыдно…

— Фых! Простите бестолковую рабыню.

— Миу, не торопись. Газированную воду пьют неспеша, маленькими глотками, — объяснил хозяин и отхлебнул из своего бокала. Ну почему раньше не объяснил?

Гости пробовали напиток, обсуждали незнакомый вкус и пофыркивали, глядя на меня. А я сидела поджав уши и хотела одного — провалиться под землю. Предложить воду в пустыне — это очень серьезно. Если попросил и тебе дали воды — это обычное дело. Но если не просил, а тебе предложили… Что-то это значит, к чему-то обязывает. Я не слушала то занятие, думала, меня не касается. Кто мне предложит воду? Ну, поймают рыжую в пустыне. Посадят на цепь, отведут к хозяину. А теперь получается, я могла сорвать важный ритуал?

— Развей мои сомнения, уважаемый. Эта рабыня — это же Ррумиу из Дворца Владыки?

— Да, это она. Но откуда ты ее знаешь?

— Четыре года назад я привез во Дворец дары для Владыки. И это юное создание — хвост трубой — чуть не сбило меня с ног. Как она попала сюда?

— Рабыня покорнейше просит ее простить, — промямлила я. Звездочки ночные, когда же кончится этот позор? — Если господин позволит… Владыка принес меня в дар уважаемому гостю. Теперь рабыня живет в этом оазисе.