Дневник загорающей - Эрл Гарднер

Мейсон вышел из машины, как раз когда доктор Кандлер вставлял ключ в дверь.

– Добрый вечер, доктор. Я – Перри Мейсон.

Доктор резко повернулся, по его движению сразу же стало понятно, что он возбужден и обладает быстрой реакцией.

– Извините, что напугал вас, – Мейсон протянул руку.

Доктор Кандлер крепко пожал ее.

– Я особо не испугался.

– Но вы так резко дернулись.

Доктор Кандлер рассмеялся.

– Я в молодости занимался боксом. Реакция не пропала, хотя я уже много лет не выхожу на ринг.

– Любитель? – поинтересовался Мейсон.

– Участвовал в межуниверситетских турнирах. Был чемпионом в полутяжелом весе. У меня высокий рост, я хорошо держал форму и всегда отличался прекрасной реакцией. Проходите, пожалуйста, мистер Мейсон. Я как раз хотел встретиться с вами. Даже думал попросить вас подождать в конторе, пока я туда не доеду, когда вы звонили насчет Арлен. Она получила трейлер назад?

– Да, он уже давно у нее. Но после этого произошли еще кое-какие события.

– Сейчас устроимся поудобнее и вы мне все расскажете.

Доктор Кандлер пошел вперед по длинному коридору.

– К сожалению, в подобных заведениях атмосфера всегда наполнена аурой человеческих страданий, – виновато заметил он. – У меня специально установлен кондиционер, но иногда создается ощущение, что какие-то физические частицы оседают на стенах. Слишком много больных людей. Не ожидали услышать такое от врача?

– Почему бы и нет?

– Считается, что мы не подвержены психическим воздействиям. Мы материалисты. Но я думаю, что ни один врач не добивается успеха, если не обращает внимания и не учитывает ряд моментов, о которых ни слова не сказано в медицинской литературе. Садитесь, мистер Мейсон.

По внешнему виду доктора Кандлера было заметно, что одевался он наспех. Он опустился на большой вращающийся стул и внимательно посмотрел на Мейсона взглядом человека, привыкшего оценивать других.

– Я думаю, вы знаете мою репутацию и понимаете, что я не стал бы домогаться встречи с вами в такой поздний час, если бы не требовала необходимость.

Доктор Кандлер кивнул.

– Насколько мне известно, вы в дружеских отношениях с Арлен Дюваль? спросил адвокат.

Доктор снова кивнул.

– Я представляю Арлен Дюваль.

– Правда?

– Что вы хотите сказать?

– Если я все правильно понял, вы согласились представлять ее только в том случае, если она невиновна. Если же она окажется замешанной в краже, вы, ни минуты не колеблясь, сдадите ее властям, а вознаграждение за помощь в розыске денег составит ваш гонорар.

– Все правильно, – подтвердил Мейсон. Его взгляд внезапно стал жестким. – Вы возражаете против такой постановки вопроса?

– Ни в коей мере. Вашей привилегией является достижение любого приемлемого для вас соглашения с клиентом, но ваши условия – это не совсем то, как если бы вы представляли ее искренне и от всего сердца.

– Я именно так и буду ее представлять, если она невиновна, – ответил адвокат.

– Но, предположим, вы придете к заключению, что она виновна?

– Тогда, как я ей объяснил, я сдам ее властям и помогу им вернуть деньги.

– Поймите, что я хочу сказать, – продолжал доктор Кандлер. Предположим, она на самом деле невиновна, но какие-то косвенные улики заставят вас считать, что она виновна. Тогда вы повернетесь против нее.

– Я думаю, вы можете доверять моей порядочности и осторожности в этом вопросе. Я не собираюсь сразу же делать никаких выводов.

– Сразу же делать выводы вы, естественно, не будете, но вполне возможно, что вы придете к ложному заключению.

– Вы считаете ее невиновной?

– Поставлю на это свою жизнь, – заявил доктор Кандлер.

– Я могу спросить вас о характере ваших взаимоотношений?

– Я – друг.

– А романтический элемент присутствует?

Доктор Кандлер почесал подбородок.

– Я встал среди ночи и примчался сюда совсем не для того, чтобы вы подвергали меня допросу. Вы можете принимать как должное, что у меня очень глубокие чувства к Арлен Дюваль. Я считаю себя очень близким другом ее отца. Я думаю, что ему здорово не повезло.

– Вы уверены в его невиновности?

– Конечно, – с чувством ответил доктор Кандлер. – Из него сделали козла отпущения, потому что полиция и представители страховой компании не могли взвалить вину ни на кого другого.

– Но у него нашли украденные деньги.

– Это они так утверждают. Однако, вспомните, что они обнаружили купюры только какое-то время спустя после кражи. Очевидно, преступление было совершено кем-то из работников банка, который имел доступ к погашенным чекам. Тот же работник банка мог добраться и до бумажника Колтона Дюваля и подложить туда несколько украденных купюр.

– Это, конечно, идея, – согласился Мейсон.

– Которая должна была прийти вам в голову, – съязвил доктор Кандлер.

– А она уже приходила, – ответил Мейсон. – Только я пока не делал никаких выводов.

– И продолжайте пока не делать.

Мейсон улыбнулся.

– Я сейчас нахожусь здесь, доктор, потому что в настоящий момент готов разделить вашу точку зрения. Но у Арлен Дюваль есть деньги. О_т_к_у_д_а_ она их берет? _В_ы_ ее финансируете?

– Нет, но кто-то определенно это делает.

– Кто?

– Не знаю. Хотел бы знать.

– А она вам не говорила?

– Арлен Дюваль мне полностью доверяет, – сказал доктор Кандлер. – Я прекрасно понимаю ее и в курсе происходящего, но вопрос финансирования единственный, по которому она не дала мне никаких объяснений. Она обещала тому человеку, что никому не откроет, где он.

– Почему он не хочет, чтобы вы знали, кто он?

– Не могу вам ответить. Она сообщила, что до девяти тридцати завтрашнего утра должна заплатить вам предварительный гонорар. Я уверен, что она это сделает, но источник, откуда поступают деньги, я назвать не в состоянии, потому что просто не знаю, от кого она их получает.

– Но вы знаете, что кто-то дает их ей?

– Да.

– В этом она вам призналась?

– Да.

– А почему тот человек дает ей деньги?

– На этот вопрос я вам отвечу, но это только мои догадки. Я думаю, что стратегия здесь выбрана неправильная. Тот человек не может допустить, чтобы его имя было втянуто в дело. Очевидно, он как и я абсолютно уверен в невиновности Колтона П.Дюваля. Он хочет, чтобы Дюваль вышел из тюрьмы. До тех пор, пока власти считают, что деньги спрятаны где-то Дювалем и он не признается, где именно, они его не выпустят. Однако, если власти прийдут к выводу, что их раскопала дочь Дюваля – а вы должны помнить, что они не сомневаются в виновности Дюваля – и увидят, что она их тратит, то у них не останется оснований держать отца в тюрьме. При таких обстоятельствах они решат, что, выйдя на свободу, Дюваль придет к какому-то соглашению с дочерью – может, дружескому, может, нет. Тогда они смогут найти деньги у Дюваля и заставить отчитаться, где и каким образом он получил их, а затем засадить его обратно в тюрьму. Они могут даже предъявить обвинение Арлен, как соучастнице после события преступления. Именно так, видимо, и рассуждает тот неизвестный, финансирующий Арлен. Он придумал приманку, которая, как он надеется, приведет к условно-досрочному освобождению Дюваля.