Скитание некроманта (СИ) - Рус Агишев

  - Да, он еретик!

  Толстый палец, словно копье указывал на сгорбившегося короля.

  - Вы служили ему верой и правдой! Вы не покладая сил защищали королевство от врагов! Он же занимался проклятым искусством! Он в тайне изучал знание мертвых!

  Тишина в зале стояла такая, что было прекрасно слышно, как под радостные крики толпа разносила дворец. Магистры не могли поверить в услышанное. Брошенное обвинение было не просто ужасным, а потрясающим основы всего государства. Если хотя бы даже небольшая часть из сказанного окажется правдой, то Китон, как самостоятельное королевство, может просто не устоять на карте. Соседние правители с огромной радостью направят свои армии на государство, где правит возрожденный некромант.

  Первым не выдержал Пелту Дарин, резво вскочивший со своего места. Взгляд его был устремлен туда, где стоял растерянный король.

  - Ваше Величество, это правда? - обвиняющее спросил он. - Вы, действительно, занимались проклятым искусством?

  - Я. Я не понимаю о чем вы говорите, - дрожащим голосом пробормотал Мореот Второй. - Каким еще проклятым искусством?!

  - Вот видите! Видите! - закричал лорд-канцлер. - Он морочит вам голову... Смотрите, как дрожат его руки! Это душа, проданная Каину, говорит за него!

  Руки у короля, действительно, ходили ходуном. Пытаясь унять дрожь, он неловко спрятал их в широкие разрезы камзола.

  - Лорд-канцлер, это очень тяжелое обвинение! - с сомнением в голосе, заговорил первый магистр. - И вы нам, так и не предоставили ни одного доказательства виновности короля в данном преступлении. У вас есть, что еще сказать, прежде чем вас выпроводят отсюда?!

  Марите с презрением оглядел огромный зал и, заложив руки за спину, произнес:

  - Да, мне есть, что показать Верховному Конклиту... Керн, тащи сюда камердинера!

  Через мгновение из-за дверей, которые, по-прежнему, охраняли четверо огненных магов, вылетело скрюченное тело.

  - Вставай, мешок с дерьмом! - лорд-канцлер с чувством ударил по телу ногой. - Вставай, тебя хочет услышать Верховный Конклит! Гордись, ведь еще ни один простолюдин не удостаивался чести обращаться к собранию магов!

  Человек стал осторожно вставать с карачек, продолжая боязливо закрывать голову руками. Он с испугом смотрел по сторонам и шарахался от каждого шороха.

  - Смотрите, уважаемые магистры! - показывая на него рукой, закричал Марите. - Вот мое доказательство! Это камердинер короля! Его самое доверенное лицо на протяжении почти двадцати лет. Он ему полностью доверял и делился с ним своими самыми сокровенными тайнами. Спросите его сами и вы все узнаете!

  Магистры вставали с мест, стараясь лучше разглядеть забитого человечка.

  - Назови свое имя! - приблизился к нему Пелту Дарин.

  - Я... Маста Кей, - заикаясь, прошептал человек. - Я камердинер его королевского величества последние двадцать лет.

  Первый магистр с ужасом смотрел на него и с трудом узнавал. Прежде холеный придворный, с большим пиететом относящийся к своей внешности, выглядел совершенно разбитым и дряхлым стариком.

  Глава пятнадцатая

  Тяжелый сапог, густо намазанный дурно пахнущим гуталином, смачно приложился по животу.

  - Ну что, дальше будешь тут ваньку валять! - заорал усатый следователь, наклоняясь к отлетевшему в дальний угол телу. - Ты свои россказни для лагеря побереги! Если повезет...

  - Ха! Эта гнида твой сапог кровью запачкала! - очнулся, наконец, второй, до этого наблюдавший молча. - Смотри-ка, нутро, кажись, уже отбили, а все молчит! Упертый, падла. Знаю я таких, до последнего хайло свое не раскроет.

  Первый задумчиво оглядел свой сапог и тщательно протер его ветошью.

  - Да уж. Молчаливый попался, но это ничего и не такие у нас говорили, - недовольно пробормотал он. - Это, Павлуша, как грибочки собирать.

  - Какие-такие грибочки, Никанор Васильевич? - удивился второй следователь, выскочившей присказке. - Что-то я не слышал.

  Напарник его, зрелый уже мужик, усмехнулся в усы и говорит:

  - Так, слушай. Грибы, они ведь разные бывают. Ну там могут и с червоточинкой попасться, и с треснувшей ножкой или шляпкой. А бывает и красавца белого найдешь! Сам богатырь, без единой трещинки, крепенький такой... Увидишь его и диву даешься, как это он такой вырос в лесу?!

  - И, что? - недоуменно спросил молоденький особист. - Хорошие грибы, плохие грибы.

  - А то! - покровительственным тоном продолжил Никанор Васильевич, откидываясь на спинку стула. - Гриб, если уж ты его в корзинку положил, все равно пойдет на щи или в пироги! Понял, Емеля?!

  Посмотрев на соседа, он разъяснил:

  - Человек тоже, как гриб, бывает и с червоточинкой в душе... Размазня... Тронешь его, а он в слезы или того хуже в штаны... Противно даже! Тьфу! Руки об такого марать не охота! А встречаются и такие вон, как эти... Орешки, хрен расколешь! Но, все они, Паша, все они через нас пройдут! Всех их, мы в бараний рог согнем! Давай-ка, ты его теперь а то я утомился слегка.

  - Сейчас, сделаем, - довольно прогудел молодой. - Все расскажет, как миленький.

  В этот момент зашевелился задержанный, до этого лежавший окровавленной кучей. Он с трудом, по стенке, встал и, подняв голову, с ненавистью уставился в следователей.

  - Что, сынки, слабоваты оказались?! Силенок маловато-то красного командира расколоть?! - хрипло рассмеялся бывший комбат бывшей сто семнадцатой стрелковой дивизии.

  - Красный командир? - опешил молодой, медленно заворачивая рукава синий гимнастерки. - Быдло, ты троцкистское! Бросил свой батальон! Кинул солдатиков-то, а?

  - Я?! - загорелись яростью глаза задержанного. - Бросил? Я с первой германской... ни одного бойца не оставил! ... Ты, тварь, здесь лясы точишь, а я на танки с голыми руками ...

  - Лясы, так лясы! На! - мощный удар полетел в голову. - Хорошо?!

  - Отставить! - грозно прогремел приказ. - Это что такое? Вам, баранам, что было сказано?

  Оба следователя мгновенно вытянулись перед разгневанным начальством, преданно тараща глаза.

  - Так, товарищ майор, - заикаясь лепетал Никанор Васильевич. - Допросить было сказано. Узнать про бой у Велитино. Мы и допросили, а он, гнида.

  - Допросить?! - сорвался на крик майор. - Допросить?! ... Это называется допросить?! Вы, вообще, когда-нибудь думаете головой? ... Или у вас в башке дерьмо?

  Особисты боялись даже вздохнуть лишний раз. Ни разу до этого они не видели свое непосредственное начальство в таком виде. Раскрасневшийся майор орал так, что слюни веером летели во все стороны... Наконец, его отпустило.

  - Тупицы! Дело на контроле у самого, - слегка задыхаясь проговорил он, многозначительно тыкая пальцем вверх. - Вы хоть понимаете, что наделали?! Вы же, олухи, меня под статью подвели.

  Майор, растолкав продолжавших стоять на вытяжку подчиненных, подошел к валявшемуся телу.

  - Вроде жив, - пробормотал он, щупая пульс. - Давайте его на стол кладите и доктора. Живо! Может очухается еще

  Врач появился через несколько минут и сразу же деловито завозился вокруг пациента. Оба следователя роились вокруг него, незамедлительно выполняя то одно, то второе поручение.

  - Ну, вот и все, товарищ майор, - тяжело вздохнув, доктор запахнул гимнастерку на теле. - Повезло. Крепкий подследственный попался... Из таких бы гвозди делать, не было бы в мире крепче гвоздей! Можете его поспрашивать...

  Майор мгновенно оживился.

  - Николай Алексеевич, - настойчиво позвал он. - Комбат. Слышишь меня? Комбат, очнись!

  Тело, только что лежавшее окровавленным куском мяса, встрепенулось. Веки дрогнули.

  - Хм... Давно, давно меня не величали по имени отчеству, - прошептал он, еле шевеля разбитыми губами. - Что... сильно нужен? Прижало. Падлы!

  Глаза у следователей округлились.

  - Комбат, ты же не мальчик и все прекрасно понимаешь, - без всяких эмоций проговорил майор. - Мои дуболомы, получив приказ, перестарались, и за это ответят. Короче, это нужно не мне, не тебе и уж тем более не этим двум дуракам! Это нужно для страны, для победы!

  - На жалость давишь?! - захрипел подследственный. - Ты еще мне о долге расскажи или о чести советского командира!

  Услышав издевательский смех, майор крепче сжал кулаки. Он отнюдь не был тем чудовищем, каким его считали многие знакомые, и прекрасно понимал, что после такой обработки должен чувствовать человек.

  - Но ты прав! - неожиданно услышал шепот майор. - Ты совершенно прав! Мы пыль, мы всего лишь прах. Слушай, майор внимательно, а то, чувствую, не потяну я долго. Тяжело мне, так тяжело, что жить не хочется!

  Бой тогда тяжелый был. Больно сильно немец давил: почти полк против моего неполного батальона, да танки. Одна, нет, две танковые роты! Понимаешь, против моих пацанов? Они же не все раньше винтовки видели. В руки брали как вилы. А их на танки. Кругом танки, одни танки.