Ведьма-хранительница - Ольга Громыко

Беззвучно расхохотавшись, как и положено отпетой ведьме, я полетела вдоль коридора. Черные проемы распахнутых камер мелькали справа и слева. Я прощупывала их на расстоянии, посылая импульсы с помощью амулета, зажатого в кулаке. Вурдалак не показывался, зато я заметила четкую цепочку следов в пыли, ведущих в одну сторону от входа. Насколько я знала, нежить не признавала обуви, будь то лапти или сапоги на рифленой подошве. Очень, кстати, знакомо рифленой...

Взмыв к потолку, я оглядела темный коридор и заметила встречное движение в его противоположном конце. Спустя минуту клиент сапожника прошел подо мной, настороженно озираясь и вращая длинным узким мечом. Несколько десятков локтей я беззвучно летела следом, снизившись до уровня его затылка, пока свет из приотворенной двери не помог опознать черную всклокоченную шевелюру с длинной проплешиной-шрамом в области темечка. Ну что ж, раз он возвращается, значит, вурдалак почил в мире. Иначе возвращался бы вурдалак. Облегченно вздохнув, я позволила зловещему ведьминскому смеху раскатиться во всей красе.

Шквал обрушившейся на меня ругани мог сбить ворону на лету, но на дипломированную ведьму не подействовал.

– Идиотка! – Вал наконец убрал меч в ножны – после неудачной попытки пырнуть меня под ложечку. – Меня чуть мамырц (Прим.автора: очень неприличное троллье ругательство) не хватил!

– Так ты и есть вурдалак? Имидж сменил или как?

– Или как, – хмуро буркнул тролль. – Ты его нашла?

– Нет. А ты?

– Тоже. Лежбище нашел – последняя дверь по коридору, куча тряпок, костей и линялой шерсти. Что за лабарр (Прим.автора: еще более неприличное троллье ругательство), днем вурдалаки на улицу не выходят!

– Может, ходил в гости и заночевал?

– Гхыр (Прим.автора: это ругательство считается неприличным даже среди самих троллей) его знает. Тебя кто финансирует, цыпа?

– Градоправитель.

– А меня купец Бобрыкин, евойную дочку вурдалак давеча пошамал. Слушай, ты не говори своему, лады?

– Вот еще. Тебе лапа и мне лапа, деньги по факту предъявления.

– Угу. Ну, вдвоем мы его живо уделаем!

– А он один?

– Да вроде бы. Только где? Может, ты, ведьма гхыровая (Прим.автора: ну, я думаю, тут вы и сами догадаетесь), его спугнула?

– В начале коридора его не было.

– В конце тоже. Давай анекдоты травить – глядишь, заржет поганец.

– Если он здесь.

– Здесь. Нюхом чую.

– Меня небось не вычуял.

– Так ты ж с воздуха подкралась!

Одна и та же мысль поразила нас одновременно, мы задрали головы, и тут вурдалак прыгнул. Вал профессионально кувыркнулся в сторону, я взвизгнула и свалилась с меча. Вурдалак по-кошачьи извернулся, приземлившись на все четыре лапы прямо передо мной, и падающий меч метко треснул его по макушке. Пока монстр озадаченно мотал головой, тролль выхватил свой клинок и вскочил зверю на спину, сжав коленями бока. Вурдалак злобно взревел и ткнул в Вала раззявленной пастью, да так и застыл, скованный моим заклинанием. Всего на пять секунд, но в нашем ремесле хватает и одной.

Переждав конвульсии, Вал выдернул засаженный по самую рукоять меч, поднялся и презрительно сплюнул на пол возле безжизненной туши.

– Вовремя заметили. Вон он, гад, где сидел. – Тролль ткнул мечом в потолок, под которым в одной из стен образовалась изрядная ниша. – Слетай, погляди – вдруг там у него выводок остался?

– Не остался. – Я медленно перевернулась на живот, нащупала меч и встала на четвереньки. – Чур, мне передняя правая. Сколько тебе обещали?

– Сорок.

– За такие деньги можешь выпотрошить гада и вернуть купцу остатки доченьки. Кстати, о деньгах...

Вал криво и виновато ухмыльнулся, развел руками.

– Извини, цыпа, разминулись. Я бы отнес тебе эти паршивые сто монет в тот же день, но мне пришлось срочно уехать из города.

– Ничего себе, паршивые! – возмущенно хохотнула я. – Добрый жеребец или стельная корова! Если это такая мелочь, то, полагаю, тебя не затруднит вернуть мне старый должок?

– Конечно, паршивые, – нахально подтвердил наемник, – были бы приличные, у меня бы хоть что-нибудь от них осталось, а так – могу предложить тебе только своего старого мерина.

– Это который доживает последние дни в первом стойле слева от двери на конюшне постоялого двора? На кой он мне? Ему цена – десять монет, и то если живодер расщедрится.

– Ну, могу и не предлагать, – охотно согласился Вал.

– Вот сейчас превращу тебя самого в мерина и продам обоих на живодерню! – пригрозила я.

– Валяй, – философски пожал плечами тролль.

Естественно, колдовать я не стала, и Вал прекрасно это знал. Я распрощалась со своей половиной нашего совместного заработка еще полтора года назад, тем более что Лён с лихвой возместил мне ее потерю. Мстить троллю было глупо, попытаться выбить деньги силой – еще глупее.

– Не переживай, цыпа! – Наемник ободряюще похлопал меня по плечу. – Главное не деньги, а связи. Если я тебе понадоблюсь – только свистни, за мной не заржавеет!

– Вот уж точно: связалась, так не отвяжешься, – проворчала я.

К постоялому двору мы пошли вместе. По дороге я тщетно пыталась выспросить у тролля об Арлиссе вообще и неприязни Лёна к этой долине в частности, но Вал только загадочно и как-то на редкость гнусно ухмылялся, разжигая мое любопытство.

На конюшне царило подозрительное оживление – слуги вперемешку с постояльцами толпились у Смолкиного стойла, вразнобой комментируя нечто занятное.

Растолкав народ, я заглянула через верх двери и обомлела – Смолка с закрытыми глазами лежала на спине, задрав кверху четыре поджатые ноги и изредка подрагивая левой задней.

Я торопливо свистнула. Кобыла с сонным вздохом перевернулась на живот и встала, сладко потягиваясь, словно кошка. Прежде чем я успела откинуть крюк, она собралась в комок и прыгнула, с легкостью перемахнув невысокую дверцу. Любопытных из конюшни как ветром вымело.

Вал, не обращая внимания на Смолкины причуды, спокойно седлал своего доходягу – заметно пошатывающегося мерина с ввалившейся от старости спиной. Я подвела было Смолку к порогу, чтобы вскочить с него на лошадиную спину, но глянула на тролля и передумала:

– А ну, снимай седло, жулик!

Наемник скривился. Седло, в отличие от мерина, не успело разменять первый десяток лет и, пусть не блистающее отделкой, казалось добротным и удобным. То, что надо.

– Давай-давай, – поторопила я, – отчитаешься за вурдалака – купишь себе другое.

– Может, обожди чуток – как только мне купец деньжат отсыплет, я с тобой расплачусь, а, цыпа? – взмолился Вал. – Мне это седло дорого как память, я же в нем всю Белорию изъездил! Под ним три коня издохло, а ему все износу нет!