Тень Александра - Фредерик Неваль

Я тихонько отпер дверь, вышел в коридор, затворил ее за собой и на лифте спустился на первый этаж. Стараясь не обратить на себя внимания, я прошел мимо конторки администратора, пересек роскошные сады и оказался у кованой решетки, выходившей на улицу.

— Морган! Морган, сюда!

Я обернулся на голос худенькой женщины в цветастом платье, которая махала мне рукой, стоя у белого «рено» пятой модели, и, петляя между машинами и гуляющими пешеходами, перешел улицу.

— Амина? — спросил я, пожимая протянутую руку.

— Рада встретиться с вами. Ваш отец не обманул, вас трудно не заметить в толпе.

— Будем считать, что это комплимент, — сказал я, улыбнувшись ей.

Я не ожидал, что моя таинственная александрийка окажется такой красивой: тоненькая как тростинка, стройная и элегантная, темные волосы свободно спадают на плечи и спину и обрамляют лицо с огромными, очень черными глазами.

— Садитесь, поедем ко мне.

Я повиновался, предварительно удостоверившись, что Маэ не следит за мной, и автомобиль тронулся с места.

— Я никогда не смогу в полной мере отблагодарить вас за вашу помощь и за тот риск, которому вы себя подвергаете.

Она дружески улыбнулась, а мне пришлось взять себя в руки, чтобы не задержать свой взгляд на ее декольте, хотя и не очень глубоком.

— Вы всерьез думаете, что Бертрана Лешоссера убили?

Я рассказал ей о полицейском расследовании и о тех неприятностях, которые случились в Париже и Риме. Ее руки, держащие руль, дрожали.

— Хотите, я сяду за руль? Может, это немного невежливо, но у нас мало времени.

Она покачала головой и с усилием заставила себя улыбнуться.

— Никогда бы не подумала, что такое может произойти, — тихо сказала она. — Бертран был таким осторожным, это правда, но все… от Всемогущего.

— Значит, у него были основания осторожничать? Ему угрожали?

Амина пожала красивыми плечиками и закурила сигарету, которую я предложил ей.

— Я знаю, что разногласия между Бертраном и его спонсором начали обостряться во время его последнего визита в Александрию. Мы тогда пришли к заключению, что гробница должна находиться под мечетью Шорбаги, которая хранит под собой остатки и других древностей и, как и многие другие монотеистические культовые сооружения, построена на месте древнего языческого храма. Но Бертран отказал в участии в этих исследованиях своему спонсору. Он не доверял ему. Я думаю, этот человек вопреки своим заверениям хотел наложить руку на то, что будет найдено в гробнице.

Я выронил сигарету.

— Так Бертран обнаружил местоположение гробницы?

— Мы не можем быть уверены ни в чем. Но согласно его планам, тем, которые вы не нашли, очень много шансов на то, что гробница действительно находится там. Смерть настигла Бертрана за день до того, как он должен был отправиться в Александрию, чтобы встретиться с муллой Юрси Марзуком, который готов был выслушать его гипотезу. Мулла — обаятельный человек, вы увидите. Немного странный, но обаятельный.

— Странный?

Амина рассмеялась.

— Скажем так, было бы трудно согласиться с некоторыми идеями, которые могут исходить от муллы, человека сурового и упрямого. Он, наверное, очень позабавил бы Бертрана, я в этом уверена, — с грустью добавила она.

— Подумать только, что Бертран был уже так близок к цели, — вздохнул я. — Амина, что вам известно о его спонсоре?

— Не много. Я думаю, это был немец.

— Бертран назвал вам его имя?

— Некий Йа… нет, Йон Юрген.

Мое сердце дрогнуло.

— Проклятие! Поворачивайте назад! Быстро!

— Почему?

— Я вам потом объясню. Умоляю вас, поворачивайте назад!

Она резко развернулась, и мы помчались в сторону отеля, сопровождаемые раздраженными гудками автомобилей.

Амина затормозила у главного входа, и я, выскочив из машины, помчался через вестибюль к конторке администратора, где под предлогом того, что забыл ключ в спальне, попросил дубликат.

Весь сжавшись, я вошел в апартаменты, но в них, похоже, ничего не изменилось с момента моего ухода.

Крадучись я прошел в спальню Ганса и тихонько потряс его за плечо.

— Морган? — простонал он. — Который сейчас…

— Тихо! — прошептал я, приложив палец к губам.

Жестами я показал ему, чтобы он взял свои вещи и без шума вышел в коридор. Он покорно подчинился. Я собрал свой рюкзак, и мы осторожным шагом направились к двери. Маэ все еще спала.

На цыпочках мы вошли в лифт, потом через вестибюль направились к выходу.

— Черт, Морган, что происходит?

— Молчи и иди.

— Но… а Маэ?

Я подтолкнул его вперед, и в это время что-то пролетело мимо меня, всего в нескольких сантиметрах от моей головы, и ударилось в дерево. Я вздрогнул и, обернувшись, увидел на балконе Маэ с пистолетом в руке. Кто-то из администрации предупредил ее, что мы вышли из отеля с вещами.

— Беги! — не своим голосом завопил я Гансу, дернув его за рукав.

Еще две пули рикошетом отскочили к моим ногам, и, когда мы выбежали из садов, я с бесконечным облегчением отметил, что Амине удалось поставить машину прямо у выхода.

— Трогай! — крикнул я ей, с силой затолкнув Ганса на заднее сиденье.

Амина повернула ключ зажигания, и не успел я захлопнуть за собой дверцу, как «рено» рванул вперед на полной скорости.

— Это кто, Маэ? — бормотал Ганс. — А почему она стреляла в нас?

— Познакомься с Аминой Сэбжам. Она работала с профессором Лешоссером почти три года. Амина, это Ганс. Мой стажер, внук профессора Петера, о котором Бертран, должно быть, рассказывал вам.

— Петера? Людвига Петера? Известного специалиста по античности?

— Угу, — подтвердил Ганс. — Морган, не забыл ли ты кое-что объяснить мне? Я думал, мы работаем вместе, ты и я.

— Если бы Маэ заставила тебя проговориться, я не хотел бы, чтобы ты…

— Нас преследуют, — прервала меня Амина срывающимся голосом, глядя в зеркало заднего вида.

Я обернулся и увидел следовавший за нами внедорожник, за рулем которого сидел мужчина весьма крепкого сложения, напомнивший мне того, кого я уложил на виа дель Колоссео.

— Это один из тех людей, что напали на вас? — нервно спросила Амина.

— Вы думаете, мы сумеем оторваться?

Она круто развернулась, и меня прижало к дверце.

— У меня на этот счет есть хорошая мысль!

— Она сошла с ума! — закричал Ганс, увидев, что Амина направила машину назад.

— Надеюсь, вы понимаете, что делаете? — спросил я сдавленным голосом, вцепившись в сиденье.

— Я тоже на это надеюсь.

Неожиданно перед нами оказался туристический автобус, я услышал вопль Ганса, смешавшийся с оглушительным звуком клаксона этой громадины. Я закрыл глаза, ожидая удара, но Амина, крутанув руль, скользнула в первый же попавшийся проулок. За нашей спиной послышались гудки, скрежет тормозов и звон разбитого стекла.

— Он разбился! — закричал во всю глотку Ганс.

Прежде чем мы повернули, я успел увидеть, как внедорожник столкнулся с грузовиком, перевозившим домашнюю птицу, и куры оказались на шоссе.

Амина проскользнула по лабиринту улочек и остановилась около продуктовой лавки. Она выключила зажигание и, скрестив на руле руки, опустила на них голову.

Ганс, словно оглушенный, потряс головой.

— Мы просто чудом успели увернуться. У кого вы научились так водить машину?

— Это получилось спонтанно… — сквозь слезы проговорила она. — О Боже… Я никогда в жизни так не боялась.

Я положил руку на ее плечо и тихонько сжал его.

— Все пройдет.

Она кивнула, подняла голову и вытерла глаза тыльной стороной руки.

— Мне очень жаль. Я не должен был втягивать вас в это дело.

— Я уже сыта им по горло, — попыталась она пошутить, смеясь и плача одновременно.

Кто-то два раза стукнул в окно машины, и мы все трое вздрогнули.

— Прохладительные напитки? — с улыбкой предложил торговец, около лавочки которого мы остановились, показывая нам две бутылки содовой.

— Это как раз то, что нужно! — пробормотал Ганс, все еще белый как полотно.

Амина обхватила голову руками, а я, глухо ворча, откинулся на спинку сиденья. Как и Ганс, я был на грани срыва.

Амина жила в скромной квартирке на улице Эль-Мушер Ахмед Исмаил, около вокзала Габер. Компьютер и телевизор резко контрастировали и с обстановкой, и с разнородными украшениями в античном стиле. Стены покрывали египетские фрески, лакированные китайские шкафчики соседствовали с вазами и амфорами, трансформированными в огромные цветочные горшки, низкий столик украшала прекрасная миниатюрная ионическая колонна, с которой улыбался толстощекий Будда из яшмы.

— Эти фрески — ваша работа? — спросил я, пробуя биссару — холодный суп из белых бобов, который подала нам Амина.

— Да. С помощью нескольких друзей. Невкусно, да? — спросила она Ганса, который ел как-то неохотно. — Вы предпочитаете что-нибудь менее восточное?