Да здравствует королева! - Ольга Ильина

— Хорошо, я тоже люблю зиму, но не люблю холод. Как быть?

— Одеваться теплее, — фыркнула Рея, потеряв к этой теме всякий интерес. — Кстати об одежде, кто что наденет на сегодняшний бал?

Девушки задумчиво вздохнули, никто не хотел туда идти, но королева была приглашена, а значит, и они тоже обязаны ее сопровождать. Даже Роза пребывала в унынии. Ее любимый будет рядом, но не подарит ей даже улыбки. Нельзя.

— Скорее бы они уже определились с престолонаследием, и мы, наконец, вернулись домой, — возбужденно бросила Марисса, вогнав, тем самым в уныние уже Мэл.

— Вы так хотите уехать? — с затаенной надеждой спросила она.

— А ты разве нет? — не поняла ее вопроса Марисса.

— Почему это так тебя тревожит? — нахмурилась Роза.

— Потому что, если вы уедите, нам придется расстаться. Я арвитанка, и мой дом здесь.

— Тогда поехали с нами, — жизнерадостно предложила Рея. — Я уверена, Вестралия понравится тебе ничуть не меньше. У нас теплее, меньше сырости и совсем нет зимы, только на севере, в горах.

— А пока ты думаешь, не забудь, что Онор служит принцу, а значит, я тоже никуда не поеду, — напомнила Роза.

— Марисса, а ты?

— Не знаю. Меня ни тут, ни там ничто не держит. Я, можно сказать, свободна, как ветер.

— Главное, чтобы этот ветер не дул на север, в сторону Илларии, например. Кажется, там лето длится всего один месяц, а все остальное время пасмурно и холодно, — хмыкнула Рея.

— Зато там есть радужные драконы, — заспорила с ней Роза. — Вот было бы счастье — на одном из таких полетать.

— Кстати о полетах, Рей-Рей ты так и не вычислила своего таинственного пажа? — неожиданно спросила Марисса. Она не любила разговоров о драконах, и только Мэл знала, почему, а Рея, как оказалось, не выносила расспросов о ее таинственном воздыхателе.

Бал-маскарад совершенно обескуражил Рею. Она не ожидала увидеть, или скорее почувствовать в паже силу мужчины, взрослого, очень властного мужчины. Она со страхом и даже каким-то благоговением рассказывала, как он сжимал ее в объятиях в танце, как властно вел за собой, как смотрел в глаза, гипнотизируя взглядом. И да, она влюбилась в образ, но этот же образ впервые в жизни ее напугал.

— Я не представляю, что такой как он мог найти во мне, — призналась она тогда Мэл.

— Какой? — с ожиданием спросила она.

— Мне кажется, это кто-то приближенный к короне.

— Ты боишься, что он окажется старше тебя?

— Я боюсь, что он видит во мне всего лишь забавную девочку-зверушку.

— Уверена, что это не так.

— Откуда тебе знать? — немного обиженно спросила Рея, и Мэл не нашла, чем утешить подругу, но пообещала себе, что найдет время побеседовать с Феликсом начистоту. Ее подруга страдает от неизвестности, изводит себя страхами и ожиданиями, а тот играет в свои глупые игры, а ведь уже давно не мальчик. Пора бы ему уже снять все свои маски и предстать перед девушкой таким, каков он есть. Но, как оказалось, Рея и сама могла прекрасно за себя постоять.

— Нет, — ответила Рея на ехидный вопрос Мариссы. — Я решила бросить это неблагодарное дело и, наконец, повеселиться.

— Это как? — не поняли девушки.

— А так. Сегодня на балу я буду танцевать со всеми, пока не закружится голова, или пока я не сотру ноги в кровь.

— Думаешь, он приревнует?

— Я вообще больше о нем не думаю. Мне надоели эти глупые игры. Я хочу веселиться, — припечатала девушка и хотела еще что-то сказать, но их прогулку по внутреннему парку дворца прервало появление леди Берты. Она уже почти поправилась, и вполне могла выходить и командовать девушками. Им это не нравилось и вызывало некоторые неудобства, но они смирились и даже иногда подыгрывали ей.

— Девушки, поторопитесь. Не заставляйте Ее Величество ждать.

Это был последний бал перед советом. Последний шанс отступить, свернуть на другую дорогу, изменить судьбу, если возможно. Сегодня все были странные: необычно молчаливая и напряженная леди Элиран, хмурый Сорос, не менее серьезный Феликс и даже Андре, который так редко посещал подобные мероприятия. Но больше всего удивлял Дэйтон. Он много пил и совершенно не реагировал на косые взгляды присутствующих.

В какой-то момент Мэл показалось, что все обойдется, очередной бал пройдет незначительным эпизодом, но нет, не обошлось.

А началось все с того, что Дэйтону взбрело в голову танцевать.

— Потанцуйте со мной, — почти приказал он и схватил Мэл за руку, напугав ее подруг. Марисса хотела заступиться, что-то сказать, но он так на нее посмотрел… Мэл не предполагала, что он умеет так смотреть, с угрозой или даже обещанием. Хорошо, что остальные не стали вмешиваться, Андре было дернулся, но Феликс его придержал. Она решила, что не произойдет ничего страшного, если подчиниться, однако, в очередной раз ошиблась…

— Что сегодня с вами такое?

— Что со мной? — немного резко спросил он и тут же ответил: — сегодня у меня день рождения и никто, даже моя собственная мать не вспомнил об этом. О, перестаньте смотреть на меня с такой жалостью, меньше всего мне от вас нужна жалость.

— Это не жалость, сочувствие. Если бы о моем дне рождения забыли, я бы тоже негодовала. Мне очень жаль, что так получилось, но иногда, мы так поглощены собой, что забываем о таких важных вещах, как день рождения близкого человека.

— Всегда рассудительная, готовая всех оправдать. А как вы оправдаете то, что я хочу вас поцеловать?

— Вином, — нашлась с ответом Мэл.

— Вином, — хмыкнул он. — Вы правы. Я выпил, много выпил, а хочу еще больше, чтобы забыть обо всем, чтобы забыть о вас.

— Дэйтон, прошу вас, на нас смотрят.

— И пусть смотрят. Мне плевать, — почти выкрикнул он и закружил ее еще неистовей.

Столичные танцы были далеки от целомудренных провинции. Здесь не было условностей, дистанции, и партнер мог прижимать партнершу непозволительно близко, касаться плеч, проводить рукой по обнаженной коже руки. Все это допускалось в танцах, но было неприемлемо для нее.

— Пожалуйста, прекратите!

— Что? Мои объятия вам противны, тогда, как ласки моего отца вы принимали с радостью.

Только выдержка, закаленная в противостоянии с бывшим опекуном не позволила ей сорваться, выйти из себя, или ударить его. Но иногда сделать больно можно не только действием, не только словами, но просто взглядом.

— Вы забываетесь, принц. Подобные речи простительны подростку, но не мужчине.

— А упреки в адрес принца крови позволены только королеве, а вы… вы всего лишь…

— Была его женой.

— Главное слово здесь — была.

Хорошо, что музыка играла так громко, но их напряжение, ее негодование и его жесткость увидели все, точно также как все увидели, как он бросил ее одну посреди танца. Впервые на нее устремлены были взгляды всех, от леди Элиран, до илларских послов. Они все пребывали в растерянности и недоумении, как и она сама. Отвратительная ситуация, отвратительное поведение принца, хорошо, что хоть один из ее друзей догадался помочь. Феликс поспешил к ней, поклонился, подал руку, и они продолжили прерванный танец.