Второй шанс для человечества - Александр Конторович

Лесок оказался совсем невелик, через час — два неторопливой рыси тропинка или дорога (хотя какая дорога — ни следа колеса) вывела на открытое место. Солнце, висящее высоко, легкий ветерок, шум моря… Моря? Так, всем стой. Я вообще где? Ну как всегда — рацию выключил. Вообще-то это болезнь моей супруги, пренебрежение связью, хотя вроде было не до неё. Странно, работает. И тишина, даже ни шороха. Ладно, что «асус» скажет? Сети нет. Бывает, а спутники? Включив программу навигации, еду, не торопясь, на шум моря. А надо ли торопиться, когда тут с топорами бегают? Совсем не надо. Так, посмотрим, что там спутники…

Сказав это, замер на полуслове, ибо из-за пригорка… Нет, я точно не сошел с ума? Во-первых, на берегу моря стоял стол. Совершенно общепитовской системы. С прилагающимися к нему стульями. Во вторых, люди разных народов, вернее, разных армий сновали между берегом и пригорком, устроив что-то вроде караванной тропы. В море качался на волнах старинный парусник и, кажется, совсем не бутафорский. И что это за рры? Черный алабай стоял метрах в пяти и скалил зубы. Какие увлекательные глюки! Переведя, наконец, глаза на коммуникатор, отсутствию спутников совсем не удивился. В глюках спутников не предусмотрено. Булка, ты видишь тоже, что и я? Собачка, скажи честно, ты глюк? Булка, ты тоже глюк, или мы сошли с ума вместе? А где Алиса? А крикну-ка я громко «Алиса!»

Картина маслом «Приехали». Черным, хожалым трансмиссионным маслом по белому известняку. Спрятавшаяся в траве каменная плита, косо выступавшая навстречу моему движению, пришлась точно по дифференциалу переднего моста. Оба передних колеса в воздухе. Мда. Неприятно. Но не смертельно. Лезу на крышу, где на багажник навьючены домкрат, трос и ваги. И вижу в траве ещё несколько камней, правильным кольцом окружающих машину. Трава между ними опускается и расходится, открывая бездонный провал. УАЗик подо мной опускает зад и сползает в пропасть. Я в оцепенении держусь за прутья багажника и чувствую, что падаю…

Проснулся в поту и с бьющимся сердцем. Болел правый бок, которым я во сне навалился на кожух двигателя. Болела затекшая шея. Окна машины изнутри запотели так, что вода стекала каплями, и виден был только серый предрассветный сумрак. Потягиваясь и зевая, вылез из машины, оправился и размялся. Покрытая росой трава сразу же намочила туфли и брюки по колено. Сон был неприятный. По Фрейду автомобиль, проваливающийся в яму символизирует… Впрочем, по Фрейду все символизирует это самое. Хорошо, что аватар мне достался молодой и здоровый. И голодный. Задрав голову к небу, я заорал:

— Эй, экспериментаторы хреновы, когда подопытных кормить будете?

И осекся. В рассветной тишине откуда-то издалека доносился едва слышный, но такой узнаваемый волчий вой.

Соседство с волками почему-то не способствовало спокойному сну. Я закрылся в машине и стал составлять план дальнейших действий. В первую очередь надо было исследовать окружающую действительность с целью изучения её свойств и поискать, во-первых, отличия от известной мне (базовой) реальности, а во-вторых и в-главных — чего бы пожрать. Пока роса не сошла, провел ревизию наличествующего имущества. Мда. Робинзон Крузо, наверное, был бы счастлив. Если бы хотел провести в свою хижину электричество или водопровод.

В общем, в нескольких пластиковых инструментальных ящиках хранилось всё, чем я ремонтировал квартиру, строил дачу и чинил машину. Также в салоне были свалено то, что копил для устройства в доме водопровода и смены электропроводки: медная труба и сантехническая фурнитура, несколько десятков метров электрического кабеля, жесткого и гибкого, дюймовая водопроводная труба (да, я параноик и не выношу открытой проводки в деревянном доме), заботливо нарезанная согласно проекта, и много других полезных в хозяйстве вещей. На самом полу лежали предметы моего давнего вожделения — токарный и фрезерный станки. Маленькие, для моделистов и часовщиков, но хорошей фирмы, новые, и к ним разнообразная оснастка и расходники.

Честно скажу — если бы не угроза ядерной войны, я бы их не купил. Зачем собственные станки живущему между «Салютом» и «Компрессором» и имеющему знакомых и там, и там? А вот когда нынешние промышленные центры превратятся в радиоактивные руины, даже задрипанная совхозная мастерская станет гигантом индустрии. Были уже прецеденты в истории. Так что пока потные толпы сметали с полок магазинов крупы и консервы, я отправился в фирменный магазин с длинным списком в руках и долго гонял продавца, опустошая подсобки и выставочные стенды.

Но «хочешь рассмешить бога — расскажи ему о своих планах». Запасы на черный день были на даче, оказавшейся теперь то ли на другом континенте, то ли вообще в другом измерении. Все съестное, оказавшееся в машине (две пачки печенья), я смолотил в первый же вечер. Из оружия имел только травматический пистолет, мушку у которого заботливые конструктора удалили ещё на стадии проектирования.

Долго перекладывал барахло, надеясь найти что-нибудь съедобное. Но когда тяжелый и круглый предмет в черном пластиковом пакете, возбудивший надежду на банку консервов, оказался четырёхкулачковым патроном к токарному станку, нервы не выдержали — я заразительно захохотал и стал ритмично биться головой о ближайший угол.

Голод, впрочем, не тетка, не медсестра и не добрый доктор-психиатр. Успокоившись, вооружился короткой солдатской лопатой, откопал в запасах початую коробочку петард и отправился исследовать окрестности. Пока недалеко, не теряя из вида машину. Дошел до опушки леса. Нашел родничок и что-то вроде малинника. Крапива, по крайней мере, была узнаваемая, а вот ягод пока не было, да и прутья какие-то уж слишком шипастые. Ежевика?

В общем, к ужину я сумел приготовить в жестянке из-под кофе зеленые щи из крапивы с таком. И, обманув желудок теплой бурдой, лег спать.

Ночь, неожиданно, прошла спокойно. Лишь однажды я проснулся, услышав вдалеке вой волка. Однако, судя по всему, серый хищник нашёл добычу попроще и больше не напоминал о себе. Проснулся я уже прилично после рассвета, хорошо отдохнувшим и голодным. Разогрел на костре и доел остатки макарон, запил это крепким чаем. Потом тщательно промыл посуду и стал собираться двигаться дальше. Протиснувшись через лаз, приготовился навьючить на себя рюкзак, когда услышал рядом на тропе чей-то негромкий всхлип, голоса и глухой удар.

На тропе что-то происходило. Ни голоса, ни язык не выглядели знакомыми. Я аккуратно выглянул из-за дерева, сжимая в руках «Итаку». По тропе двигались четверо. Трое парней и девушка. Индейцы. Бросалось в глаза, что вокруг талии девушки затянута верёвка и привязана к поясу одного из парней. Похоже пленница. Пропустив их и переждав минут двадцать, не спеша тронулся за ними. Встревать в индейские разборки мне не хотелось, хотя огнестрельного оружия у них и не наблюдалось, только лук, копья и дубинки, но нам оказалось по пути. Я старался идти медленно, чтоб отпустить их подальше от себя, однако они или что-то заметили, или почуяли. Всё-таки городской житель не может тягаться в лесу с аборигенами в части бесшумности и маскировки.

Когда, шагах в двадцати впереди, тропа сделала резкий поворот, мне что-то не понравилось, и я остановился, шагнув в сторону ближайшего дерева. В этот момент из-за куста выступил индеец, вскинул натянутый лук и пустил стрелу. Я был уже возле дерева и успел укрыться за ним. Стрела прошла совсем рядом. Выстрел в сторону куста, за которым урывался индеец — картечи хватило и кусту и лучнику. Перезарядка. Сразу же после выстрела из-за поворота, из-за кустов с воплем выскочил второй индеец с копьём наперевес. И согнулся, словив пулю, которая оставалась в магазине со вчерашнего дня после встречи с медведем. Он же был уверен, что у меня только один выстрел. Я снова укрылся за деревом и пополнил магазин. Потом двинулся в обход, стараясь держаться справа от тропы. Увы, двигаться бесшумно мне не дано. Когда сзади на меня набросился с ножом индейский воин, я только и успел отвести клинок стволом и, падая на колено, впечатать кулак снизу вверх в самое чувствительное место противника, после чего откатился в сторону и вскочил, всаживая в него заряд картечи. Индеец уткнулся лицом в траву. Чёрт возьми, я впервые стрелял в человека в упор. Да и в людей вообще.

Но размазывать сопли было некогда. Кто знает, не бродят ли здесь ещё охотники на одиноких путников. Нашумел я изрядно. И, кстати, где пленница. Девушка нашлась неподалёку. Ей связали руки кожаным ремешком, а второй конец его привязали к дереву. К этому моменту она уже почти сумела освободиться, развязав и разгрызя зубами верёвку. Я подошёл к ней и осторожно разрезал узел. Девушка посмотрела на меня удивлённо, потрясла головой…

— Женя, ты?

У меня отпала челюсть. Индианка, которую вижу впервые в жизни, мало того, что говорит по-русски, так ещё и называет меня по имени. Потом было всё, и слёзы, и улыбки и объятия. Такого я не ожидал никак: сознание моей жены перенеслось в тело молодой девушки из племени Пайютов. Но перенеслось как-то отрывочно, с купюрами. Своё русское имя она не помнила, как и что произошло, тоже. Помнила лишь моё имя — имя любимого человека да несколько случаев из нашей жизни, благодаря которым я её признал. Ещё помнила вспышку, удар и последние сутки в образе Быстроногой Антилопы, которую, оглушив дубинкой, похитили из стойбища юные воины племени Медвежьей Реки в жёны одному из них, ну и репутацию чтоб заработать, куда ж без этого.