Рыба ушла с крючка - Эрл Гарднер

Селлерс повернулся к миссис Арчер.

– Вы поинтересовались у мужа, где он был?

– Нет. Я никогда его об этом не спрашиваю. Никогда не требую от него отчетов, где он проводит время и с кем.

– Он пришел несколько позднее обычного?

– Да, но в его обязанности входит развлекать клиентов фирмы. Во время таких мероприятий создается веселая, праздничная атмосфера, где без женщин, надо думать, дело не обходится. Но я просто ни о чем его не спрашиваю.

– Вы хотите сказать, что вас это не волнует?

– Я считаю, что каждая супружеская пара создает свои правила игры. Жена постоянно соперничает с женщинами всего мира. Всякий раз, когда я не могу дать своему мужу больше, чем ему может дать любая другая женщина, я рискую потерять его. При этом он и сам не дурак себя показать и на смазливых девочек поглядеть. Он – и товар, и покупатель. Да, мне не нравится, что мой муж обязан развлекать клиентуру и в это время подвергается определенным соблазнам. Но такова уж его служебная жизнь, таковы условия его карьеры. Я с этим смирилась и ни о чем его не расспрашиваю. И мне бы не хотелось, чтобы вы допрашивали его в моем присутствии. Так что, если вы намерены еще что-нибудь узнать у него о событиях минувшей ночи, я выйду из комнаты, при условии, конечно, если я вам больше не нужна.

Поразмыслив, Селлерс ответил:

– Я так думаю, что и вы, и ваш муж мне больше не потребуетесь. Прошу извинения за наше вторжение. Но и вы должны понять, что речь идет об убийстве. И тот факт, что ваш муж нашел частных детективов, чтобы выяснить, кто угрожает его секретарше…

– Не имеет никакого отношения к делу, которое вы расследуете, – перебил Арчер.

– Возможно, не имеет.

– Где сейчас находится Мэрилин? – спросил Арчер.

– Пока что я не могу ответить на этот вопрос. Мы допрашивали ее сегодня под вечер, и она может потребоваться нам еще раз для этой цели.

– Я бы хотел с ней повидаться, – сказал Арчер. – А теперь я вам вот что скажу – я не желаю, чтобы мои дела мусолила пресса. Я рассчитываю на вас, сержант. Вы уж проследите, чтобы мое имя и особенно корпорацию, где я работаю, не трепали в печати. Это может повлечь за собой очень серьезные последствия. Очень серьезные, учтите, сержант. Вы сами убедитесь, что уважать мои желания для вас значительно выгоднее, чем игнорировать их. Вы увидите, что у меня есть весьма влиятельные друзья, очень влиятельные!

– Сейчас я всего лишь задаю вопросы, – сказал Селлерс. – А что касается прессы, то вы ведь видите, что ни одного репортера я в это дело не посвятил, что я сам пришел к вам в дом, хотя мог бы вызвать вас в полицейское управление, где репортеры облепили бы вас, как пчелиный рой, забросали бы вопросами и записали даже номер автомашины. А сейчас мне бы хотелось воспользоваться вашим телефоном, после чего мы уйдем.

– Сюда, пожалуйста, – сказал Арчер и провел Селлерса к маленькому телефонному столику в передней.

– В город по нему можно звонить?

– Конечно. Наш микрорайон подключен к городу.

Селлерс набрал номер.

– Хэлло! Говорит Фрэнк Селлерс. Шифровальный отдел, пожалуйста. – Спустя миг он сказал: – Я – Селлерс. Что-нибудь удалось прояснить? – И, помолчав секунду, попросил: – Еще разок прочтите, пожалуйста, я запишу.

Селлерс достал из кармана записную книжку и принялся в ней что-то писать. На две-три минуты, пока он писал, воцарилась тягостная тишина. Арчер не выдержал и сказал мне:

– Вообще-то, возможно, я неправильно расценил всю ситуацию, Лэм. Надеюсь хотя бы на вашу сдержанность и неболтливость.

– Мы всячески стараемся блюсти конфиденциальность и не разглашать наши сведения, – сказал я. – Но в делах такого сорта мы не имеем права дезинформировать полицию или утаивать от нее факты, которые могут помочь раскрытию убийства.

– Конечно, конечно, – поддержала меня миссис Арчер. – Я убеждена, что кто бы там ни убил бедную Жанетту, его найдут и он понесет должное наказание. – И, обернувшись к мужу, спросила: – Джарвис, где сейчас Мэрилин?

– Не знаю, – ответил он.

– Ты не должен держать это от меня в секрете, Джарвис. Ты ведь понимаешь…

– Все понимаю, милая. Но я говорю правду. Мэрилин мне ничего о себе не сообщает. Надеюсь, что вскоре она все-таки объявится. Мне самому необходимо знать, где она, чтобы как-то оформить ее дела на службе – я же не могу до бесконечности продлевать ей отпуск по состоянию здоровья.

Селлерс закончил свои телефонные переговоры, вернулся и сказал:

– Премного благодарен. Сожалею, что побеспокоил вас, но надо было прояснить ситуацию. Ну, поехали, Лэм.

– Больше мы вам не потребуемся? – спросил Арчер.

– Это зависит от вас, – ответил Селлерс, глядя на Арчера прищуренными глазами. – Если появится дополнительная информация, обязательно мне сообщите.

– Откуда она у меня может появиться?

– Вы рассказали мне все, что знаете?

– Да.

– А вы? – обратился Селлерс к миссис Арчер.

Она утвердительно кивнула.

– Ну, значит, так тому и быть. Больше я здесь ничего не узнаю, – сказал Селлерс и дружески улыбнулся. – Весьма признателен.

Арчер проводил нас до дверей.

– Надеюсь, вы не испытываете ко мне дурных чувств? – спросил он.

– Нет, конечно, – заверил его Селлерс.

– И вы не злитесь на меня, Лэм?

– Ну, что вы! – ответил я.

Мы уехали в полицейской машине. По дороге я сказал Селлерсу:

– Что-то ты как-то поспешно от них ретировался.

Селлерс выбросил в окошко обслюнявленный огрызок сигары, сплюнул ему вдогонку и сказал:

– Ну, Лэм, черт тебя подери, в жуткую ситуацию ты меня втянул!

– Что ты имеешь в виду?

– Что я имею в виду?! – взорвался Селлерс. – Мы попали в нерв всего этого дела, а действовать должны так, чтобы они не догадывались о наших самых серьезных подозрениях.

– Ты думаешь, что ее убил Арчер?

– Возможно, что и жена помогала. Неужели ты не ухватил смысла сценки, которую они для нас разыграли?

– Наверное, я слишком туп, – сказал я.

– Стареешь, стареешь, – усмехнулся Селлерс и задумался.

– Куда едем? – спросил водитель.

– Сначала отвезем Лэма в его бюро и там высадим, – сказал Селлерс.

Некоторое время мы ехали молча. Наконец Селлерс заговорил:

– Слушай меня внимательно, Шкалик! Я тебе сейчас кое-что объясню специально для того, чтобы ты не испортил нам все дело. Эта самая миссис Арчер подрабатывала у Жанетты Лэтти в качестве одной из ее эскорт-девиц.

– Ты в этом уверен?

– Полностью. В выдвижном ящичке туалетного столика Жанетты Лэтти мы нашли записную книжечку. В ней были колонки цифр. Мы не могли сообразить, что эти цифры значат, и передали записную книжку в наш шифровальный отдел. Там над ней основательно побились, подбирая разные ключи, и наконец нашли разгадку.

– Что же это за цифры оказались?

– Номера телефонов.

– А без помощи дешифровщиков вы сами это сообразить не могли?

– Черта с два там сообразишь! Прежде всего она записывала номера задом наперед. Затем к началу и концу перевернутого номера она приписывала по две ничего не значащих цифры, так что только семь средних имели значение. Сначала дешифровщики обратили внимание на то, что каждая строка цифровой колонки имеет одиннадцать знаков, за это они и зацепились. Затем заметили, что седьмая, восьмая и девятая цифры нередко повторяются, и поняли, что это неспроста. Стали прикидывать и так и эдак и наконец поняли, что это телефонные номера, записанные задом наперед, плюс по две пустышки сзади и спереди. И среди них был номер жены Арчера. Пока я разговаривал по телефону, я увидел на аппарате его номер и тут же перепроверил. Мне подтвердили, что такой в записной книжке имеется.

– Да, но миссис Арчер сама нам рассказывала, что Жанетта Лэтти ей позванивала время от времени.

– Да, это верно, – сухо заметил Селлерс. – Она наверняка ходила только на особые свидания, где требовался высший класс.

– Зачем ей это? В деньгах она явно не нуждается…

– В деньгах не нуждается, но острых ощущений хочется и в мужское общество тянет. Женщины делают странные вещи, когда начинают разочаровываться в браке.

– Ты думаешь, она разочаровалась?

– Ну что ты за чертовщину мелешь! – возмутился Селлерс. – Протри глаза и прочисти уши! Арчера часто не бывает дома, он развлекается где-то на стороне, его супруга – особа широко мыслящая, сама просит, чтобы он перед ней не отчитывался, где был и что делал. Даже бровью не повела, когда узнала, что он нашел детектива, чтобы оградить свою миленькую секретаршу от загадочных телефонных звонков. Так какого же черта она будет сидеть и скучать!

– Как полиция будет поступать дальше? – спросил я.

– Как мы будем поступать, – сказал Селлерс, – не имеет никакого отношения к тому, что ты будешь делать.

– Прекрасно. А что же мне делать?

– А ничего.

– Ну, а как насчет таксиста Германа Окли? Ты думаешь, он ошибся при опознании?

– Ты чертовски прав, Шкалик! Я думаю, что он мог ошибиться. Да будет тебе известно, что мы его уже раза два-три могли засадить за решетку. Поэтому он к нам всячески подлизывается. Он подумал, что мы хотим, чтобы он опознал Мэрилин Чилан. Ну и постарался опознать да еще и изобразил полную убежденность. А я вот теперь в этом не так уж и уверен. Надо будет хорошенько с ним разобраться с глазу на глаз. Посмотрим, что из этого получится.