Тело любит правду - Давид Серван-Шрейбер

Надежда у разных людей принимает разные формы. Иногда это оптимизм, иногда иллюзии, иногда вера, иногда просто доверие к жизни, помогающее расти в испытаниях. Потому что надежда обладает необычайной способностью преображаться, адаптируясь к ситуации до самого последнего момента. В начале болезни пациент надеется выздороветь; когда болезнь усиливается, он надеется, что можно будет ограничить страдания или просто сделать так, чтобы дорогие ему люди увидели, что он прошел свой жизненный путь до конца с достоинством.

Женщина-врач, ведающая паллиативной помощью в больнице в Гарварде (США), рассказывала: «Когда у пациента есть цели, которые он может перед собой поставить, он не отчаивается. И когда можно ему помочь определить, чего он хочет, появляется ощущение, что ты даешь ему какое-то исцеление, даже если он умирает»[85]. Надежда, в какой угодно форме, так же важна для человеческой жизни, как дыхание. Ложная надежда не помогает. Ложное отчаяние тоже. Так надо ли говорить кому-то, что у него болезнь в терминальной стадии? Если это правда, то, конечно, надо. Но надо также говорить, что статистика обманчива: если средняя ожидаемая продолжительность жизни при какой-то болезни составляет полгода, это означает, что половина больных проживет дольше этого срока, а некоторые и гораздо дольше. Что важно обратить себе на пользу все факторы, чтобы попасть в их число. Сегодня мы не знаем никаких альтернативных методов, которые излечивали бы рак, но мы знаем, что пациенты, которые берут себя в руки, правильно питаются, не курят, занимаются физическими упражнениями, контролируют стресс — такие пациенты меньше страдают и живут дольше, чем другие[86].

А еще надо говорить, что мы будем с ними рядом, что бы ни случилось, — чтобы подставить плечо, когда тяжело, чтобы улыбнуться, когда дела идут хорошо. И что на всем этом пути всегда будет надежда. Как вообще в жизни.

Февраль 2006

Как избавиться от вредных привычек?

Они есть у каждого из нас, но… изменить свой образ жизни трудно.

В глубине души мы уверены: если отказаться от вредных привычек станет и, правда, необходимо, мы сможем взять себя в руки.

Для Мартина, пятидесятилетнего адвоката, это был вопрос жизни и смерти: когда в коронарную артерию ему поставили второй шунт, стало ясно, что третий ставить уже невозможно.

Надо было срочно бросить курить, сесть на диету и начать заниматься спортом — эффект лечения сердечных заболеваний в первую очередь зависит не от таблеток. Если нет, шансов выжить у него оставалось немного.

И все же Мартин никак не мог решиться — дать себе слово и сдержать его. А вы сами смогли бы?

Да? Вы, правда, уверены? Девять против одного, что это у вас бы не получилось: девяносто процентов пациентов (опрошенных через два года после шунтирования) своего образа жизни не изменили. Заметьте: речь идет о таких же, как мы с вами, людях — образованных, информированных, современных. О нас, ничего не меняющих в своей жизни[87].

Может, это чересчур — сразу и спорт, и диета… Вот если бы надо было принимать в день, скажем, по таблетке, мы бы справились, правда? Опять нет! Цифры подтверждают: треть из тех, кому прописано лекарство для снижения уровня холестерина, несмотря на настоятельные советы врачей, прекращают прием меньше чем через год…[88] Так что же происходит? Чему мы так яростно сопротивляемся?

Мартин страдал лишним весом, давно забросил спорт, передвигался лишь на машине, все реже занимался сексом (возникли проблемы с эрекцией), после развода разругался с собственными детьми, видел их редко и едва выносил напряженную атмосферу при этих вынужденных встречах. Когда его адвокатскую контору перекупила крупная фирма, работы стало больше, и он перестал встречаться с друзьями, с которыми по вечерам играл любительский джаз. Так как же мог он решиться бросить еще и любимые сигареты, десерты, картошку фри?

Они всегда были рядом — последние друзья, верные, приносящие утешение тогда, когда ждать его было больше неоткуда. И потом, идея еще на несколько лет продлить себе такую жизнь в глубине души его не вдохновляла. По крайней мере, не настолько, чтобы лишить себя привычек, все же доставлявших ему удовольствие.

Никакая абстрактная информация (пусть и об угрозе собственной жизни) нас не мотивирует. Кто бросил сигарету, прочитав на пачке: «Курение — причина смертельных заболеваний»? Заветный путь к переменам лежит через область эмоций: надо, чтобы то, что мы намерены осуществить, позволяло нам ощущать свою жизнь радостнее и полнее. Чтобы мы получали больше удовольствия, меняясь, нежели оставляя все как есть.

А Мартину все удалось: помогли занятия в группе психологической поддержки. Он понял — чем скорее распрощаешься с тем, что замыкает тебя в одиночестве, заключает в теле, которое сам уже едва можешь выносить, тем более живым ты себя ощутишь.

Перестать задыхаться; насладиться мягкой, пьянящей усталостью после физических усилий; заметить, как вернулась утренняя эрекция; снизить, даже без лекарств, уровень холестерина в крови, — и через все это вновь почувствовать себя хозяином собственного тела.

Но главное, он восстановил отношения с детьми: у Мартина вновь появилось желание научить своего сына играть джаз. А еще помочь дочери сделать собственный сайт в Интернете. И наконец, переориентировать свою работу на разрешение конфликтов. Зарабатывать он стал меньше, зато чувствовал, что приносит больше пользы людям и трудится во имя гармонии и справедливости. Года через три он уже говорил с улыбкой: «Моя болезнь — лучшее, что со мной случилось в жизни!»

Известный американский кардиолог Дин Орниш доказал: болезни сердца отступают благодаря группам поддержки, где проповедуют медитацию, эмоциональную открытость, особое питание, физические упражнения и отказ от привычки курить. В своей книге «Любовь и выживание»[89] он точно резюмировал открытие Мартина: «Лучший мотив изменить себя — не страх перед смертью, а радость от того, что ты живешь!»

Откуда берется внутренняя красота?

В потоке информации, которую дает нам сегодня Интернет, иногда встречаешь слова или снимки, которые волнуют тебя и, что называется, берут за душу по-настоящему. Недавно на одном из сайтов я нашел высказывания актрисы Одри Хёпберн; с экрана сквозь время на меня глянуло ее лицо, в блеске юности и сиянии зрелых лет. Ребенком она чуть не погибла от голода в разоренных войной Нидерландах; ее спасла помощь, которую ООН выделяла для беженцев. В конце своей жизни на вопрос: «В чем секрет вашей красоты?» — она изящно отвечала: «Чтобы были красивые глаза, ищите великодушных людей»; «Чтобы иметь стройную фигуру, разделите свой обед с тем, кто голоден»; «Чтобы были красивые волосы, пусть ребенок порой запускает в них свои пальчики». А вот еще цитаты: «Люди гораздо больше, чем вещи, нуждаются в том, чтобы их подобрали, поправили, пристроили к месту и простили; вы никогда никого не отбрасывайте…»; «Красота женщины — это не эстетика ее лица; она отражается в ее душе. Это ее любовь и внимание, та страсть, которая исходит от нее. Красота женщины растет с годами».

Я прекрасно знаю, что сам далеко не всегда способен воспринимать красоту таким вот именно образом и жить, никогда не отвергая другого человека. Я мог бы легко записать эти слова в разряд недостижимых идеалов. Но стоит мне позволить такому альтруистическому, великодушному взгляду коснуться меня, и я словно ощущаю, как в груди моей нарастает волна тепла. Во мне оживает нечто, что приближает меня к чему-то истинному и справедливому, к тому, что есть во мне по-настоящему ценного. И мне хочется жить и чувствовать мир, как эта женщина, которая пошла дальше меня, чтобы вкусить от щедрот жизни, принадлежащей нам всем.

Не по своей ли наивности я позволяю себе так растрогаться? Не думаю. Наше западное общество настолько подвержено негативным эмоциям, что даже научные исследования в первую очередь обращаются именно к ним. Из пяти так называемых основных эмоций — отвращение, страх, гнев, печаль и удовлетворение — лишь одна положительная, да и та на фоне прочих выглядит слабовато.

Отрицательные эмоции полезны. Страх или гнев настигают нас и мощно фокусируют наше внимание на том, что мы должны защитить немедленно. Для этого они сужают поле нашего сознания, закрывая его от других эмоций, словно крича нам: «Сначала подумай о себе!» Напротив, вдохновение, которое мы ощущаем, любуясь величием души другого человека или же просто гармонией какого-нибудь прекрасного пейзажа, порождает в нас обратное движение. Оно тоже настигает и останавливает нас, чтобы вырвать из череды рутинных дел и мыслей. Но если гнев и страх замыкают, то вдохновение открывает наш дух и сердце, позволяя по-новому видеть жизнь, принимать то, что дарит нам мир, и осознавать, что именно мы сами хотели бы в него принести.