Танкист. Капитан - Константин Георгиевич Калбанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты рано, — наконец поднимаясь, поправляя причёску и оправляя платье, произнесла Таня.
— Спасибо попутному ветру.
— Ясно. Голоден?
— Да.
— Сейчас буду тебя кормить.
— Я не о еде.
Он притянул её к себе, посмотрел в глаза, и вновь впился в её губы. Только на этот раз не тёплым поцелуем радостной встречи, а страстным, жадным и требовательным. Его настроение тут же передалось ей, и они начали спешно избавляться от одежды, постепенно смещаясь в сторону спальни…
— У тебя ещё один крест, — пристроив головку на его плече, заметила она.
— Так получилось.
— Опять как в Уцяне?
— Неа, — поспешно ответил он.
— Врёшь, — извернувшись, и посмотрев ему в глаза, коротко резюмировала она.
— Правда. С Уцяном даже сравнивать не стоит. Там мы упирались насмерть, а тут всего-то покатались по полю, подбили пару тройку танков, да постреляли малость. Просто так уж вышло, что удачно накрыли командование. Оставшись без руководства, колонна противника замедлила наступление, а пока они телились, сандинисты успели откатиться, заняли позиции и организовали янки горячую встречу.
— Вот так всё легко и непринуждённо?
— Да.
— За безделицу кресты не дают.
— Не дают. Только какая разница, кровью мы исходили в окопах, или просто отходили весело повизгивая, коль скоро задачу выполнили, и благодаря этому Манагуа устоял.
— Л-ладно. Поверю, — посмотрев ему в глаза долгим взглядом, произнесла она.
После чего решительно поднялась, и начала одеваться.
— Ты куда?
— Должна же я покормить своего мужчину.
В ответ на её слова, желудок Виктора громко проурчал, а он сделал виноватую мину, мол, я ни при чём, и сыт одной лишь твоей любовью, а у этого проглота вообще своя голова, и он руководствуется животными инстинктами. Как это можно передать одним лишь взглядом и выражением лица? Ещё как можно, если между двумя имеется нечто большее, чем просто близость.
Пока Таня разогревала обед, Виктор полез в чемодан практически полностью забитый подарками. Большинство поедет в Троицк, но есть ещё и Аршиновы, которых вечером непременно нужно будет навестить. И Роман скорее всего будет дома. У них на четвёртом курсе свободный выход в город, и с отъездом Глеба Даниловича он старался ужинать с матерью. Опять же от Аршинова старшего привёз не только горячий привет.
— Это кому? — послышался за спиной вопрос Тани.
И как только сумела подойти незаметно. Он вроде не увалень какой, и охотник, и вообще, но вот эта кошка сумела застать врасплох.
— Это тебе, — подхватив один из свёртков, вручил он ей.
— И что там?
— Разверни.
Внутри оказалась шёлковая манильская шаль в светлых тонах. Ну, а что он ещё мог ей привезти из Никарагуа, как не популярный элемент костюма латиноамериканок. И судя по загоревшимся глазкам, и тому, как она тут же направилась к зеркалу, с подарком он угадал.
— Спасибо, — игриво поцеловав его в губы, поблагодарила она. — А ты случайно про девчат из «тройки» не забыл.
— Нет, конечно. Уже вручил в лучшем виде, — довольный собой, ответил он.
— В смысле уже вручил? — покосилась она.
— Ну-у, я с аэродрома заскочил к ним, чтобы сразу закрыть этот вопрос, и… Таня, ты чего? — приметив, как на её лицо набежала тень, удивился он.
— Ничего, — поспешно ответила она, резко отвернулась, и направилась в строну кухни.
— Таня. Танюша, ну… Я не понимаю, ты ревнуешь, что ли? — идя вслед за ней, спросил он.
— Я? Да ничуть не бывало, — опять поспешно, и как-то нервно пожав плечами, ответила она.
— Н-да. Говорили мне девчата, чтобы я тебе не проговорился, что был у них. Ещё и прогнали, как узнали, что я ещё не был дома, — вздохнул он.
— А дураком часом не назвали? — посмотрев на него через плечо, поинтересовалась она.
— Кхм. Было дело. Но тебя ведь дома могло и не оказаться. Ты же ждала меня только к вечеру.
— Да чего ты всполошился? Я же тебе сцену не закатываю.
— Угу. Не закатываешь. Танюша, ну извини. Я как-то не подумал. Ну ты же знаешь, что ты для меня дороже всех на свете, — обнимая её со спины, в самое ушко прошептал он.
В ответ она извернулась в его объятьях, посмотрела в глаза, и улыбнулась.
— Знаю. А ещё знаю, что ты у меня всегда был недогадливым и неотёсанным чурбаном, — грустно улыбнулась она.
— Да. Это я. Я такой, — поспешно закивал он болванчиком.
— Но мне было обидно.
— Я исправлюсь. Честно, честно.
Он крепче прижал её к себе, и склонился к ней с поцелуем. Поначалу её обычно мягкие губы были неподатливы, но потом размякли и она ответила на поцелуй. А тот в свою очередь становился всё более требовательным, напористым и жарким. В какой-то момент Тане пришлось собрать в кулак всю свою волю, и разорвав контакт, прильнуть к его плечу.
— Не дразни, — едва слышно произнесла она. — Садись, буду тебя кормить.
— Кхм. Я-а…
— Не хочешь есть?
— Нет, — под урчание живота, произнёс он.
— Оно и видно. Садись, герой любовник. У нас ещё уйма времени впереди.
После обеда пошли прогуляться по городу, благо полуденный зной уже пошёл на убыль, хотя до настоящей прохлады ещё и далеко. Поймав такси, сразу направились в Адмиральский сквер. С одной стороны, это излюбленное место горожан для променада, с другой рядом находилась уютная кофейня, где можно полакомиться великолепным мороженным.
— Витя, а это не Ярика фильм? — указав на афишу, спросила Таня.
Они как раз вышли из такси, проходили мимо кинотеатра. В кассы тянулась длинная очередь, что случается либо в выходные и праздничные дни, либо во время премьеры. Сейчас середина недели, на афише сегодняшняя дата, а значит премьера, и всё за то, что картина пользуется неподдельным интересом.
— «Оскал», — прочитал Виктор лаконичное и угрожающее название. — Да, это его фильм, вон в углу, режиссёр Потапов. Хочешь пойти?
— Н-нет, — чуть задумавшись, покачала она головой. — Во-первых, не хочется терять время на
