Рождественский папа - Карен Смит

— Ты готова? — Голос у него звучал хрипло.

— Готова. — Она повернулась к нему лицом. Он дотронулся до завитка волос у нее на щеке.

— Тогда идем развлекаться.

Ник выбрал ресторан в центре Берлингтона. Пока они ехали, разговор шел о рождественском сценарии и о замыслах Ника относительно нового магазина. Он то и дело бросал на нее взгляды, и даже в полумраке Фейс чувствовала теплоту, сквозившую в его глазах.

Когда они припарковались, Ник обошел вокруг и помог Фейс выйти. Он поддерживал ее под локоть, пока они шли к входу по обледеневшей дорожке. Ей было приятно ощущать Ника так близко. Каждую ночь на этой неделе, проявляя деликатность, он ложился спать очень поздно. Но Фейс подозревала, что сегодня ночь будет особенная, и, честно говоря, ей этого хотелось.

Ресторан был поделен на две половины: обеденную и танцевальную. В изысканной обстановке, среди хрусталя, серебра и бронзовых люстр, Ник чувствовал себя непринужденно. Он дал чаевые метрдотелю, чтобы тот посадил их за лучший столик, сделал заказ из самых дорогих блюд. Фейс была поражена — она и не представляла, что такие деньги можно платить за еду.

За ужином они продолжали беседовать — о вкусной еде, о рождественских подарках, которые Фейс собиралась купить Джейки, о родительской разрушенной веранде. Когда официант принес кофе, она удивилась тому, как быстро пролетело время.

Рядом зазвучала музыка, и Ник пригласил ее потанцевать.

— Только обещай не стонать, когда я наступлю тебе на ногу. Я давно не танцевала, — призналась Фейс.

Ник встал и отодвинул ей стул.

— Это как езда на велосипеде — никогда не забывается. Хотя хороший партнер тоже имеет значение, — прошептал он ей на ухо.

Трепет пробежал у Фейс по спине.

Их столик находился как раз рядом с танцевальной площадкой. Они не заказали к ужину вина, лишь минеральную воду с лимоном для Ника и клюквенный морс для Фейс.

— Если ты хочешь выпить что-нибудь покрепче, машину поведу я, — предложила Фейс.

Ник отрицательно покачал головой.

— В этом нет необходимости.

— Это из-за твоего отца? — спросила она, не из-за любопытства, а просто ей хотелось знать все о своем муже.

— Да. Еще мальчишкой я дал себе слово не стать таким, как он, чтобы никто и ничто не могло испортить мою судьбу.

Фейс вспомнила слухи, ходившие в школе о шайке, с которой связался Ник, и об… оргиях. Он, видно, прочитал ее мысли, так как сказал:

— Когда мы собирались компанией, то я выливал пиво в кусты. Мне не хотелось выделяться, но я следовал своим правилам жизни.

— Кто-нибудь знал об этом? — спросила она, представив себе, как одинок был Ник.

— Кроме Бада — никто.

Зазвучала новая мелодия. Ник протянул Фейс руку и повел ее танцевать. К ним присоединились другие пары. Ник без колебания крепко прижал Фейс и положил ее руку себе на грудь. Он легко вел ее в танце, а ей казалось, что она парит в воздухе под звуки музыки.

— Ты всегда так сладко пахнешь, — раздался его голос у ее виска.

Фейс откинула голову и вгляделась в чисто выбритые скулы, твердые, красиво очерченные губы, серьезные голубые глаза. Ей хотелось прижаться к Нику, доверить ему свое тело, всю себя, как она обещала, давая брачные обеты. Да, она безумно любит его. И каждый день усиливает чувства, зародившиеся так давно…

— Я рада, что ты придумал этот вечер.

Ник наклонил голову, и она поняла, что он сейчас поцелует ее при всех. Ну и пусть! Прежде чем их губы сомкнулись, Ник прошептал:

— Вечер еще не закончился.

Он соблазнял ее своими губами, а ласковыми движениями языка уговаривал позволить ему больше вольности. Но ее не нужно было упрашивать — она встретила его напор ответными ласками своего языка. Пальцами она вцепилась в плечи Ника, чтобы прочнее стоять на ногах и чтобы впитать жар его тела, который, словно пламя, опалял ее. И все равно она боялась того, чему предстоит случиться, хотя Ник и стал неотъемлемой частью ее жизни.

С непроизвольной страстностью Фейс вскинула руки и, сцепив ладони у него на шее, прижалась к нему грудью, так что напрягшиеся соски терлись о его пиджак. Все внутри нее дрожало, а Ник продолжал медленно, волнообразно двигаться, не переставая целовать ее. На мгновение отстранившись, он заглянул ей в глаза и стал покусывать ее нижнюю губу. Когда же они вновь прижались друг к другу, она ощутила, как затвердело от возбуждения его мужское естество.

Уверившись в своих женских чарах, она горделиво улыбалась. Широкая ладонь Ника скользнула вверх от талии к ее груди, и Фейс уже не думала о приличиях, и сомнения в поспешности их брака больше ее не мучили. Она сама жаждала нового волнующего ощущения интимности.

Ник тяжело вздохнул и отстранился.

— Нам лучше вести себя поскромнее, иначе нас попросят удалиться. — Но при этом он одарил ее такой улыбкой, от которой сердце бешено забилось.

Музыка кончилась, и Ник проводил Фейс к столу.

— Я хочу привести себя в порядок, — сказала она.

Он пальцем дотронулся до мочки ее уха:

— Поторопись. Вечер еще не кончен.

От его улыбки счастье забило в ней ключом. Отыскав туалет, Фейс подкрасила губы и поправила прическу. Она выглядела прелестно и знала, что вскружила Нику голову.

Когда она вернулась в зал, музыка звучала в более быстром ритме, а на танцевальной площадке погасили свет — она была освещена только отблесками вращающегося прожектора. Остановившись на мгновение, чтобы сообразить, куда идти, Фейс увидела в мерцающем свете Ника. Он стоял и… разговаривал с женщиной в очень коротком золотистом парчовом платье с вырезом почти до талии.

Ник улыбался, вскинув голову, и вид у него был очень заинтересованный. Засмеявшись, он записал что-то на визитной карточке и передал собеседнице. Та сунула карточку в вырез платья. Чтобы не потерять, подумала Фейс. Интересно, следил ли Ник при этом за ее рукой? Приказав себе не делать скоропалительных выводов, Фейс пересекла зал. Но прежде чем она успела подойти к мужу, женщина ушла.

Фейс коснулась его локтя.

— Старая приятельница?

Ник обернулся.

— Да нет, коммивояжер одной из компаний, у которой я делаю закупки.

Правдоподобное объяснение, но желательно, чтобы женщина не была при этом такой привлекательной.

Не успела Фейс присесть, как голос из громкоговорителя произнес:

— Если здесь находится Фейс Кларк, то ее просят к телефону.

У Фейс болезненно застучало сердце.

— Только родители знают, где мы.

— Сейчас выясним, что произошло.

Ник последовал за женой к столу старшего официанта, спрашивая себя, неужели Констанция нарочно испортила им вечер. В том, что звонит именно она, сомнений у него не было. А ведь они так приятно проводили время… Во всяком случае, пока Фейс не вернулась из дамской комнаты и не застала его беседующим с Кэтлин. В ее глазах тотчас появилось выражение неуверенности. Сегодня она выглядела особенно красивой, хотя для него всегда была красавицей. А ее нежность и заботливость бальзамом обволакивали его душу, и он чувствовал, как буквально возрождается к новой жизни.