Его трудное счастье - Таша Таирова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не возжелай. Не прелюбодействуй. Не поддайся гордости, похоти, гневу, чревоугодию, лени… — Воеводина глянула сквозь тёмные очки на ясное без единого облачка небо и пробурчала: — Я вообще тогда не понимаю, ради чего просыпаться-то?
— Людка, с таким пузиком тебе осталось только прелюбодействовать, ага, — со смешком заметила Валя и глотнула тёплую воду из бутылки.
— А что мне остаётся, если мой Воеводин опять на полигоне? Да и так без всяких полигонов видимся только в выходные и то не всегда. Когда только успел мне живот надуть? — с видимым удовольствием от воспоминаний закончила Люда и откинулась на деревянную спинку лавочки.
— Ну тут, как говориться, реалии диктуют свои требования. Он не может жить в городе, ты не можешь жить в военном городке — почти два часа на электричке не для тебя. Ты и так спишь мало для беременной, а уж три-четыре часа сна в сутки вообще не рассматривается.
— Да, о моём уровне невысыпаемости можно слагать легенды. Сегодня едва не упала набок, пока застёгивала босоножки. Кажется, теперь я знаю, почему Наполеон, спавший по четыре часа в сутки, был странным, агрессивным и стремился всех убивать. Что-то мне опять есть захотелось. Пошли холодного чаю у наших мальчиков попросим.
Валя помогла подруге подняться, и они не спеша направились в сторону любимого кафе, где год назад отмечали своё поступление в институт. Официанты встречали их с радостью и всегда спешили порадовать подруг чем-то вкусным, а уж прознав про беременность Люды, старались обеспечить ей и удобный столик, и не шатающийся стул, помня историю годичной давности.
— А что ты с учёбой-то решила, рожать тебе осенью, а это только второй курс?
— Димка настаивает на том, чтобы я дальше училась, сказал, что мама его Марина Михайловна поможет с малышом. Но я не решила ещё. Только боюсь, Валь, что уйду в академ и не вернусь уже больше.
— Ты что? — строго спросила Баланчина, открывая дверь в кафе. — Ты столько сил на это положила, здоровья три куска, а потом всё это бросить? С твоими-то мозгами? Ты брось даже думать о таком. Учиться, обязательно учиться. И если Димкина мама уже сейчас говорит, что поможет, значит, этот вариант надо попробовать.
— А ты когда думаешь наследниками обзаводиться? — парировала Люда, стараясь сменить тему, потому что своё будущее с ребёнком на всего лишь втором курсе медина она представляла смутно.
Валя промолчала и уверенно пошла к свободному столику у окна. Люда на ходу сделала заказ и села напротив подруги.
— И чего ты молчишь?
— А о чём говорить, Люд? Вадим мне сразу сказал, точнее условие поставил, что никаких детей он не жаждет, у него уже есть взрослый сын. Достаточно. А потом, думаешь, ребёнок не будет видеть, как его родители живут? Дети — они всё понимают.
— Но неужели никаких чувств не осталось всего-то за два с половиной года?
Валя задумалась, пожала плечами и тихо ответила:
— А никаких чувств и не было, Люд. Была страсть. Всепоглощающая и безудержная. Со мной Король воплотил в жизнь почти все свои желания и фантазии. Не было почти никаких запретов, не существовало слова «нет». Он ощутил себя молодым, шальным, рядом с которым появилась смотревшая ему в рот молоденькая нетронутая девочка. Так что не было никакой любви, была похоть. А на одном этом семьи и счастья не построишь. Думаю, что Вадим пошёл на брак со мной, чтобы оправдать себя из-за развода с первой женой. Он просто нашёл повод. Не причину для брака, Люд, а повод для развода. — Валя замолчала, глядя в тающий лёд в стакане с чаем, прикрыла глаза и покачала головой, затем усмехнулась и с тоской продолжила: — Но оказалось, что выбранная им девица не оправдала его ожиданий. Хотя он, наверное, и сам не знает, что ждал от этого брака. Понимаешь, его первая жена Марина всю себя отдала мужу и сыну. Не работала, всегда была дома, готовила, обстирывала, слова лишнего против ни разу не сказала. Надоела, одним словом. Вот он и решил что-то поменять в своей жизни. Выбрал молодую дурочку, что пашет как слон, ночами в операционной до усрачки стоит. Согласись, другой типаж? Но эта дурочка вдруг решила перестать был любимой болонкой самого Короля, как обо мне некоторые говорили поначалу, и стать королевой. Да вот только терпеть рядом с собой королеву Король не собирался, ему нужна была пешка. А я посмела пойти против его представлений о семье и браке. Теперь я всё чаще и чаще задумываюсь — как же мне быть дальше? И изменится ли что-то по окончании института, если наша семья доживёт до этого момента? И что я сделала не так? Что не так?
— Знаешь, кажется, в твой жизни наступил очень важный этап, милая моя, — облизывая ложку заявила Воеводина. — Это когда сквозь череду обманов, измен, разочарований, разбитого сердца, слёз и ночей, проведённых за самокопанием в попытке ответить на вопрос — почему они так со мной, что со мной не так? — прийти к выводу, что с тобой всё в порядке, это рядом говно сраное! Понятно?
— Измен не было, — тихо проговорила Валя и добавила: — Пока не было. Но думаю, что скоро я об этом узнаю.
— Тьфу на тебя! — Люда махнула рукой и сердито уставилась на подругу. — Ты это брось! Вспомни, как нас на философии учили — наши мысли материальны. И чем больше ты будешь об этом думать, тем скорее это произойдёт. А вот если не думать…
— Ну да, я в домике, со мной ничего не может случиться. Люд, я уже большая девочка. И прекрасно понимаю, что я ему тоже скоро банально надоем, и он начнёт искать замену.
— А может, тебе с работы уйти, а? — Люда подпёрла щеку рукой и посмотрела на Валю.
— А на что я жить буду?
— Но он же отдаёт тебе зарплату?
— Не всю, Люда, да и зарплату нам сама знаешь как платят. Офицерам ещё что-то перепадает, а сёстрам до двух месяцев задерживают, а дальше, я думаю, ещё хуже будет.
— Господи, кто знал ещё года два назад, что мы будем жить впроголодь? — пробормотала Люда и сжала кулаки. — Разваляли такую страну! Димка говорит, что их дивизию расформировывать собираются, представляешь? И это не просто мотострелковая часть, а
