География, История и Культура Англии - Лев Кертман

«Железнобокие» были, однако, в то время еще не главной силой, избавившей Лондон от вторжения кавалеров, хотя операции в Линкольншире отвлекли часть королевской армии. Решающую роль сыграло наступление лондонской милиции, которая быстрым маршем пересекла всю страну с востока на запад, подошла к Глостеру, сломив сопротивление конницы Руперта, и разбила осаждавшие город войска. Эти победы революционных армий еще не изменили хода войны не выбили инициативу из рук короля, но они резко ослабили кавалеров и вынудили их отказаться от похода на Лондон. В таких условиях пресвитериане еще больше, чем в начале войны, боялись давать оружие в руки народа. Поэтому они договорились с верхушкой шотландских пресвитериан о совместных действиях. Шотландия выделяла 20-тысячную армию, расходы которой целиком покрывала Англия, а англичане обещали установить у себя пресвитерианскую церковь шотландского образца.

В начале 1644 г. шотландская армия перешла границу и начала наступление на юг. В это же время Кромвель со своими «железнобокими» с боями продвигался на север. Здесь же действовали войска видного парламентского полководца Ферфакса. 2 июля состоялось одно из решающих сражений гражданской войны - при Марстон-Муре. Впервые в большом бою столкнулись две кавалерии - королевская конница, гордость контрреволюционной армии, и йомены - кавалеристы Кромвеля. Наголову разгромив прославленную конницу кавалеров, Кромвель ударил по пехоте и нанес ей полное поражение. Победой при Марстон-Муре революционная армия окончательно вырвала инициативу у короля.

Эта победа оказала огромное влияние и на соотношение сил внутри лагеря революции. Факты убедительно подтвердили давно отстаиваемую Кромвелем истину, что воевать надо не силами наемников, а революционной армией. Кромвель, с его огромным авторитетом, еще больше возросшим после Марстон-Мура, и его индепеидентские друзья, опираясь на поддержку широких слоев народа, осенью 1644 г. добились от парламента соответствующих решений. Специальным биллем все члены парламента были отозваны с командных постов в армии. Исключение было сделано только для Кромвеля, который стал фактическим руководителем армии «нового образца», хотя формально главнокомандующим был назначен Томас Ферфакс.

Армия нового образца состояла из добровольцев - йоменов и частично городской бедноты. Солдаты получали хорошее содержание из парламентских средств, были сыты и не грабили население, как это делали наемники. Но главной особенностью революционной армии был ее революционный дух, высокая дисциплина, талантливые военачальники, выдвинувшиеся в ходе боев из самой солдатской массы. Люди, бывшие еще недавно сапожниками, котельщиками, извозчиками, стали полковниками (Хыосон, Фокс, Прайд и др.).

Вот эта-то армия и решила исход войны. В битве при Нэзби 14 июня 1645 г. она одержала великолепную победу. Сам король еле спасся бегством, но вся артиллерия и обоз попали в руки круглоголовых. В течение последующих месяцев революционная армия освобождала одно графство за другим, и противник не в силах был оказывать сколько-нибудь организованное сопротивление. Карл I решил сдаться шотландцам, но те вскоре выдали его англичанам, получив за это солидную компенсацию (400 тыс. ф. ст.). Правда, они запросили 700 тысяч, но англичане не так дорого ценили голову своего короля.

Таким образом, к 1646 г. контрреволюция была сломлена и навязанная королем гражданская война закончилась победой революционных сил. Руководившие революцией буржуазия и новое дворянство воспользовались как самой войной, так и победой для упрочения своей власти и для обогащения. Во время войны парламент проводил в огромных масштабах конфискацию земель короля, епископов и роялистской знати. Эта земля распродавалась большими участками и попала в руки сквайров, джентри, купцов. Например, из огромного фонда епископских земель 50% попало в руки нового дворянства, 41 % - купцов и адвокатов (преимущественно лондонских) и только 9% - йоменов и фермеров. Осмелев после разгрома королевской армии, парламент в начале 1646 г. принял чрезвычайно важный закон об отмене рыцарских держаний; теперь земли, находившиеся в вассальной зависимости от короля, становились собственностью держателей, за которую они не были обязаны никакими повинностями. Все, чего желали крупные землевладельцы и верхи буржуазии, они получили, а военный разгром и пленение короля давали надежду на сговор с ним на основе сохранения всех завоеваний новых хозяев Англии.

Однако народные массы, вынесшие на своих плечах всю тяжесть гражданской войны, не получили ничего. Пресвитерианский парламент не принял ни одного закона, который облегчил бы положение народа. Феодальные основы землевладения были ликвидированы лишь в одном звене - в отношениях между королем и его бывшими вассалами. Но другое, неизмеримо более важное звено сохранилось: копигольдер был по-прежнему не собственником, а лишь держателем земли у сквайра или лорда и был обязан ему платежами феодального типа. Превращения копигольда во фригольд не произошло. Не была отменена также церковная десятина, которая уплачивалась отнюдь не только церкви, но и лицам, купившим церковные земли. Кроме того, закон 1644 г. строжайше предписал платить этот феодальный сбор. Сохранение монархии, к чему явно стремился парламент, могло бы лишь увековечить эти феодальные поборы. Поэтому если для буржуазно-дворянских верхов революция была закончена, то для народа она только начиналась. 

Углубление революции и установление республики

Политическое течение, по существу, партия, которая стала выразительницей чаяний народа и сыграла выдающуюся роль в развитии революции, зародилась еще в ходе гражданской войны. В бурных дискуссиях, происходивших в различных сектах, на собраниях индепендентов, на улицах городов и в лагерях армии нового образца уже тогда стали формироваться и высказываться взгляды, выходившие далеко за пределы не только пресвитерианской, но и официальной индепендентской программы. Вопрос о том, что получит народ в результате победы, какой строй должен быть установлен, какова должна быть организация церкви, породил размежевание политических сил. Не случайно парламент в 1643 г. принял закон о введении предварительной цензуры, а наиболее радикальные публицисты и политические деятели заточались в тюрьмы. Сам Долгий парламент в начале 1641 г. приказал освободить из тюрьмы Джона Лильберна, мужественного борца против абсолютизма, но в 1645 г. его, теперь уже заслуженного ветерана парламентской армии, вновь упрятали в тюрьму, так как его выступления в пользу свободы слова и равенства были направлены на этот раз против «новых тиранов» - пресвитерианских и даже индепендентских вождей. «О, англичане, - взывал он из тюрьмы в одном памфлете, - где ваша свобода? Что стало с вашими вольностями и привилегиями, за которые вы сражались в течение столь долгого времени и за которые вы так щедро проливали свою кровь и не жалели своего имущества, надеясь, что это приведет вас к полной свободе? А вместо этого вы оказались еще более связанными рабством и угнетением, чем прежде... Поднимитесь как один человек и на основе права и законов призовите к ответу тех людей, которые хотят погубить вас и похитить обманом ваши вольности и свободы...».

Главным требованием новой партии, признанным теоретиком и вождем которой стал Лильберн, было требование равенства: равенства правового, политического, сословного, равенства во всем, впрочем, - кроме собственности. Сторонников этой партии называли левеллерами (от английского to level - уравнивать). Особенно много левеллеров было среди ремесленников Лондона. Здесь и возникли первые организации левеллеров, хотя главным центром их деятельности была армия. Революционные стремления воинов давно беспокоили парламентских вождей, и, ссылаясь на окончание войны и необходимость экономии средств, парламент в феврале 1647 г. принял решение о роспуске армии.

Однако такое решение было гораздо легче принять, чем осуществить. Армия была закаленной в боях силой, ее солдаты вместе сражались и придерживались одних взглядов, а парламент представлял собой несколько сот джентльменов, не имевших прочной опоры и реальной силы. Солдатская масса, сумевшая в период войны выдвинуть крупных военачальников, смогла теперь выделить и политических руководителей, так называемых агитаторов. Это были радикально настроенные, близкие к левеллерам люди, которых избирали на солдатских собраниях. Они пользовались доверием масс и не ограничивались деятельностью в своих полках, а создали общеармейскую организацию.

Хотя командование по-прежнему находилось в руках Ферфакса и Кромвеля, армия постепенно превратилась в политическую силу, противопоставившую себя парламенту. Индепендентские вожди вынуждены были примкнуть к солдатской массе, чтобы сохранить хотя бы видимость единства армии. В начале июня, т. е. как раз в те дни, когда по плану парламента должен был начаться роспуск армии, она открыто выразила недоверие парламенту, захватив пленного короля и поместив его в своем лагере. 5 июня на армейском смотре армия торжественно поклялась не расходиться до тех пор, пока не будет обеспечена свобода и права народа. Что понималось под этой общей формулой, было пока неясно. Но именно потому, что каждый мог вкладывать в нее любое содержание, она оказалась приемлемой и для Кромвеля и грандов, и для агитаторов. В августе армия двинулась на Лондон и, не слишком заботясь о каком-либо правовом обосновании, изгнала из парламента пресвитерианских вождей. С этого времени вся власть фактически сосредоточилась в руках Совета армии, в который входили как агитаторы, так и гранды, включая всех полковников и генералов.