КаМаЗ и Ч.М.О. - Тата Кит

Короткая клетчатая юбка красного цвета едва прикрывала задницу Маруси, когда она вышла полностью из-за ширмы и вильнула ею в такт музыке.

Поднял взгляд выше и почувствовал, как у меня шевельнулся… волос на затылке, когда стало ясно, что на Марусе нет ни единой ниточки от её балахонистых блузок, а сиськи собраны в черный кружевной топ.

Но вишенкой на этом внезапно похабном торте оказалась не одежда, а тот взгляд без очков, которым Маруся заглянула мне в глаза и заставила почувствовать сухость в горле и мурашки по рукам, закинутым за голову.

— Смелее! — суфлировала ей Юля. — Да, детка! Вот так!

Рано я покурил. Сейчас сигаретка не помешала бы.

Практически раздетая Маруся сейчас вытворяла то, из-за чего мне хотелось сдвинуть ноги и поправить член, которому приспичило приподняться и посмотреть, что там вытворяет Олеговна.

Подростковые мечты о сексуальной девушке в костюме училки пришлось оставить в прошлом. Сейчас все мысли занимала училка в костюме сексуальной девушки, которая так владела своим телом, что я до сих пор с трудом верю в то, что под балахонами могла скрываться такая грация. Да, тощая, да, не в моем вкусе, но что-то манящее в ее образе сейчас определенно было.

— Дала волну! — командовала Юлька как на соревнованиях по боксу, а Маруся повернулась ко мне боком, игриво прикусила ноготь мизинца и дала волну телом так, что продемонстрировала мне кружево черных трусов, которое едва могла спрятать тряпка, именуемая юбкой.

И глаза… Как она на меня смотрит, чёрт!

Еще немного, и я вспомню, что такое дрочить.

— А теперь давай змейку! Пошла!

Маруся огладила ладонями своё тело, вынуждая следить за её руками, подмечать родинки на плоском животе и изгибы тонкой талии, а затем встала на колени и поползла ко мне не змеей, нет. Пантерой. Пантерой, у которой есть намерение ни то трахнуть меня, ни то сожрать.

— Дави его. Давай! Клиент потёк! Это твоя игра, твои правила, Марина!

Марина, похоже, вошла в раж настолько, что абсолютно забыла о том, кто перед ней сидит. Тонкие пальчики впились в мои колени и расставили их шире настолько, что яйца, которые едва не оторвали друг друга, подтянулись и подобрались, очевидно, приготовившись к тому, что со своей координацией Маруся мне их попросту оторвет в одно из вихляний своей задницей.

И, похоже, она забыла, что должна была дать змейку, а не душить моего питона, которому и так становилось всё теснее и теснее в трусах и джинсах.

Девчонки за спиной затихли, когда Маруся, плавно ведя плечами, прижалась грудью к моей груди. Горячее частое дыхание коснулось моих губ, теплые ладони легли на мои плечи, и я сам не понял, когда начал удерживать уже сидящую на мне Марусю за бедра, тепло которых буквально жгло ладони.

Очередное движение ее бедер и, я клянусь, она потерлась своим влажным местечком о мой член. Рефлекторно впился пальцами в ее бедра и притянул плотнее к себе. Если она еще хоть пять секунд продолжит таким образом испытывать мое терпение и воздержание нескольких последних месяцев, то к этому приватному танцу нам точно пригодится приватная комната. Если она сама не хочет выкинуть из своей головы дурь про Витюшу, то это с легкостью могу сделать я. Правда есть один минус — потом самому придется гаситься, потому что Маруся вобьёт в свою голову новую дурь, но уже связанную со мной. А мне это не нужно.

Пытку закончила умолкшая музыка.

— Ну как? — спросила Маруся хрипло, не спеша спрыгивать с моих коленей.

В одно мгновение из ее глаз улетучился взгляд похабной сучки и вернулась уже привычная мне Марина Олеговна, которая в свободное от работы время перевоплощается в припизднутую Марусю.

— Нормально, — выронил я сухо и помог Марусе встать на ноги рядом со мной.

Почувствовав под ногами твердый пол, Олеговна прикрыла одной рукой задницу, другой — грудь и побежала за ширму.

— Точно нормально, Михаил Захарович? Я не смешно выглядела.

— Нормально, — ответил я вновь.

Попугай, твою мать! Башку включи!

— Молодец, Марина. Это было круто! — закатила глаза Юлька и сложила руки на груди, подперев спиной стену. — Только в конце ты всё сделала не так, как репетировали и договаривались. Нельзя давать клиенту тебя трогать. Он ссаться должен от этого желания, но ты должна оставаться недоступной.

— Я помнила! — кричала из-за ширмы Маруся, которая, судя по треску наэлектризованной ткани, переодевалась в своё. — Просто, если бы Михаил Захарович меня не поймал, то я бы свалилась с его коленей на пол. Так ноги трясутся. И руки. Точно всё нормально было, Михаил Захарович? Я ничего лишнего не сделала? Оцените, как мужчина. Только честно.

— Точно, Маруся. Собирайся, домой тебя отвезу, — ответил я сухо и, встав со стула, вернул его на место к стене.

— Ага, хорошо.

— Слышь, Михаил Захарович, марсианина поправь, — стрельнула Юлька насмешливым взглядом на мой пах, где слишком очевидно топорщилась ткань.

— Всё круто, Марина. Можешь не переживать, — прикусывая нижнюю губу, чтобы не заржать крикнула Юлька за ширму.

***

— Ух! У меня до сих пор руки трясутся, — восхищенно верещала Маруся, пытаясь пристегнуться в моей машине.

— Я вижу. Дай сюда, — забрал из ее рук ремень безопасности, который она даже вытянуть нормально не могла, и пристегнула Марусю. — Посиди спокойно до своего дома. Без танцев.

— Не могу остановиться. Такое ощущение, что тело до сих пор просится в пляс. Никогда не думала, что подобного рода танца могут быть интересными. И знаете что? — повернулась она ко мне, прожигая пристальным взглядом щеку.

— Что? — бросил я, поняв, что она не продолжит, пока я не спрошу. — Я обязательно продолжу заниматься танцами даже после мальчишника. Они столько сил и энергии дают, а еще, мне кажется, что я стала гораздо увереннее в себе. И даже ходить красивее начала. Да, прошло всего три занятия, но девочки так хорошо всё объясняют и показывают, хоть и своеобразно и грубо. Но всё равно мне очень нравится. Спасибо вам за девочек, Михаил Захарович. Вы очень мне помогли, и я очень вам благодарна.

Закончив свой многобуквенный треп, Маруся положила на мою руку, держащую руль, свою ладонь и мягко пожала. Пришлось побороть в себе желание сместить ее руку себе на яйца, чтобы она хоть как-то сняла с них томление, которое сама же и вызвала, виляя задницей в неположенном на моих коленях месте.