Пари на отличницу (СИ) - Гранд Алекса

– Вика, вина? – желая разрядить обстановку и сменить тему на более безопасную, Сергей предложил мне наполненный до краев бокал с рубиново-красной жидкостью.

– Лучше сока, – при виде алкоголя мой желудок судорожно сжался, ну а я, вспомнив пресловутое посвящение первокурсников в «Метле», резко дернулась, вызывая странные, неоднозначные взгляды у всего семейства Потаповых.

– Жень, – делая глубокий глоток каберне, Сергей обратился к сестре, тщетно пряча хитрую усмешку в не слишком густых усах: – а ты кого больше хочешь: внука или внучку?

– Егор, скажи им, что я не беременна! – пытаясь перекричать ржач, наполнивший небольшую уютную кухоньку, обставленную в светло-бежевых тонах, я стремительно краснела, нервно теребила бахрому белой с золотистым скатерти и захлебывалась искренним возмущением. Только вот Потапов никого ни в чем переубеждать не спешил, за обе щеки уплетая вкусное мясо и пробуждая во мне желание немножечко придушить свято верившего в собственную безнаказанность троечника.

В остальном, ужин прошел легко, задорно и по-родственному. И, когда я стояла около подъезда, прижимая к груди большой кусок малинового пирога, заботливо завернутый Евгенией Семеновной в бумагу и в несколько пакетов, слезы невольно навернулись на глаза. От того, что до кома в горле соскучилась по родным. Не была у мамы больше месяца, да и с младшей сестрой переписывалась исключительно в соц. сетях, по уши погрязнув в учебе, работе и внезапно забившей ключом личной жизни.

–  Егор, – осторожно потянула парня за рукав куртки, сосредоточивая все его внимание на себе. –  Скажи, почему?

–  Потащил тебя к маме? – Потапов развел руками, как будто я спросила у него что-то элементарное, вроде «сколько будет два плюс два». – Потому что такое условие выдвинул Серый. Фиг бы он согласился сделать оправдательный документ без этого ужина.

 – Почему ты с таким рвением решаешь мои проблемы?

Глава 24

Егор

— Но он как-то наткнулся на камень

преткновения всех мужчин.

— Что это за камень?

— Море!

— Алгебра!

— Дихотомия добра и зла!

— Бабы.

(с) к/ф «Пираты Карибского моря: Сундук мертвеца».

Вопрос застал Потапа врасплох, вынуждая сцепить пальцы в замок и медленно раскачиваться  с пятки на носок и обратно. Заставляя парня вдумчиво перебирать толпившиеся в голове варианты и пытаться выбрать единственно правильный.

«Потому что хочу любой ценой выиграть пари?» – ответ был не верным, более того, корябал напрягшиеся нервы так, будто кто-то ржавым гвоздем выводил глубокую борозду по металлу.

«Потому что ты мне нравишься?» – заявить подобное было равносильно тому, чтобы красными чернилами расписаться в собственной слабости. Признавая симпатию, принимая ее и ставя под удар строившуюся по кирпичику репутацию.

– Потому что именно я втянул тебя в неприятности, – достаточно честно, чтобы остаться в гармонии с самим собой и чтобы вызвать мимолетную улыбку на не тронутых блеском губах, манивших впиться в них жадным поцелуем. Преодолев разделявшие их несколько метров, блондин наклонился к девушке, только сейчас замечая влажную дорожку на левой щеке. И выбросил в мусорку все романтические порывы, заботливо вытирая медленно катившуюся по гладкой коже слезу. – Тебе пора спать.

Проводив скрывшуюся в подъезде фигурку долгим, проницательным взглядом, Егор встряхнулся, забираясь внутрь железного зверя и с хрустом разминая костяшки пальцев. Ощущая, как нерастраченный адреналин ищет выхода, рвется наружу и требует упиться хотя бы скоростью. Чтобы на какое-то время избавиться от опасных, иррациональных мыслей.

 – Водитель синего ауди немедленно остановитесь! Я повторяю, немедленно остановитесь! – найти приключения в ночном городе, особенно там, где планировалась нелегальная гонка, было проще простого. Зыркнув в зеркало заднего вида и рассмотрев красно-синие проблесковые маячки, Егор удовлетворенно хмыкнул, сильнее вдавливая педаль газа и с азартом маньяка втискиваясь в просвет между мчавшимся ему наперерез джипом и фонарным столбом.

– Водитель синего ауди! – молоденький полицейский, недавно поступивший на службу и еще пылавший жаром энтузиазма, надрывался, прилежно крича в мегафон безликие глупые фразы. Вызывавшие у злостного нарушителя лишь тихий беспечный смех.

– Спешу и падаю. Бегу и спотыкаюсь, – имея за плечами пару сотен заездов и ни одного привода, Потап мог немного поглумиться над служителями закона, раз уж того просила его неугомонная, бунтующая душа. Сбросив скорость, парень позволил постовым приблизиться к его ауди, поманив бедолаг конфетой и тут же ее отобрав. Закладывая такой крутой вираж, что управлявший фордом неумеха в панике отпустил руль и благополучно въехал в тележку с мороженым. В лучших традициях французских полицейских из небезызвестного киноленты с Сами Насери и Фредериком Дифенталем в главных ролях *[1].

В «Бункер» Егор заскочил скорее на автомате, нежели с намерением развлечься или с кем-то познакомиться. По сложившейся традиции, сел у барной стойки, обменявшись рукопожатием с охранником Семеном и проигнорировав томный зовущий взгляд заступившей на смену Танечки. Смакуя ананасовый сок со льдом и медленно собирая пальцами холод со стенок высокого стакана, Потап крутнулся, отворачиваясь от барменши. И обнаруживая на расстоянии вытянутой руки Пашку в сопровождении трех мало одетых девиц, сбежавших то ли с просмотра на освободившуюся вакансию экзотической танцовщицы, то ли с кастинга на «Дом – 2».

– Интересно девки пляшут, – буркнул себе под нос блондин, подавившись застрявшим в горле смешком. И нет, Егор не имел в виду компанию приятеля: куда больше его заинтересовало явление Курочкиной народу. С очкариком под ручку, она гордо продефилировала через полклуба и разместилась на одном из кожаных диванчиков, чопорно закидывая нога на ногу. Подзывая официанта, делая заказ и теснее прижимаясь к боку одетого в дурацкий клетчатый пиджак щуплого паренька.

От того, что его сиятельной, неотразимой и вообще замечательной персоне предпочли не просто кого-то другого, а завалящего ботаника, Пашке подурнело. Он фырчал, пыхтел и покрывался неравномерными красными пятнами, уже не радуясь ни соседству с плоским животом и аппетитной грудью маркетолога Инны, ни озвученному ранее и воспринятому, как манна небесная, предложению закончить вечер у Марины. Девочки без комплексов, обещавшей показать шатену коллекцию ракушек, кораллов и фильмов пикантного содержания. 

Егор даже отставил стакан в сторону, полностью сосредоточившись на грозившей разыграться не то драме, не то комедии. Готовясь в нужный момент вмешаться и оттащить быка-Веселовского от начинающего тореадора в лице спутника Милки. Потому что, влипая лет с тринадцати вместе с таким же непутевым, как и он сам, товарищем в уличные драки и фанатские войны (какой футбольный матч без потасовки?), Потапов слишком хорошо знал, чего ждать от Пашки. Особенно, если друг вот так лихорадочно пожевывает нижнюю губу, попеременно сжимая и разжимая кулаки.

Веселый предельно аккуратно отцепил от дизайнерской футболки руки Инночки с убийственно длинным маникюром ядовитого, салатового цвета, отмахнулся от щебетавшей что-то до невозможности глупое Марины. И, не оправдав прогнозов Потапа, взгромоздился на барную стойку под чей-то оглушительный свист и вдохновенные крики, требовавшие «продолжения банкета», а если быть точнее – стриптиза.

– Курочкина! Курочкина! – Милка глянула на сложившего ладони лодочкой парня, как Ленин на буржуазию, и демонстративно отвернулась. Уйдя в глубокую несознанку и делая перед очкариком вид, что она с птичьей фамилией не имеет ничего общего.

Пашка сдаваться не собирался, спрыгивая со своего помоста и в несколько шагов преодолевая расстояние до дивана, где ворковала растворившаяся друг в друге парочка. Веселовский этикету был не обучен (как ни старалась его утонченная мама, преподававшая вокал в элитной школе), на правила плевал чаще, чем Егор заключал пари, так что по-хозяйски легшие на плечо Милене пальцы были скорее неизбежностью, чем случайностью.