Путешествие за тайной ЦАРСКОЕ ЗОЛОТО - Валерий Курносов

Сегодня историкам известно, что этот «фондметаллов» никак не может быть царским золотым запасом. Если бы

речь действительно шла о государственном золотом запасе России, Франтишек Шип не писал бы о нем так открыто и не упоминал бы о ситуации с таможней. По всей вероятности, он говорит о драгоценных металлах, полученных в ходе коммерческой деятельности легионеров. Это тем более вероятно, что уже в 1919 году в Сибири был учрежден банк Чехословацкого легиона с целью распоряжения накоплениями чехословацких легионеров».

Прямо скажем, неуклюжая аргументация «о драгоценных металлах, полученных в ходе коммерческой деятельности легионеров». Сложно представить, как в условиях, когда одни русские убивают других, иностранные солдаты, ловко орудуя штыками между ними, занимаются в центре Сибири «коммерческой деятельностью». В результате которой неизвестно кто расплачивается с ними «драгоценными металлами»…

И когда был учрежден этот «фонд металлов»? Не в августе ли 1918 года, когда часть золотого запаса была выдана из хранилища Казанского отделения Народного (государственного) банка, но не была погружена на пароходы?

И еще один пример. Бывший прапорщик 4-й запасной артиллерийской бригады, расквартированной в Саратове, Николай Келин оставил мемуары, в которых описывал, как в феврале 1917 года участвовал в эвакуации части золотого запаса из Саратова. А в конце 1921 года Келин оказался в числе молодых русских эмигрантов, обучение которых в Пражском университете взяло на свой счет чешское правительство. Перед Новым годом русским студентам была устроена елка.

«В огромный зал “Соколовны ” приехал и бывший председатель совета министров доктор К. П. Крамарж, говоривший по-русски бегло и почти без акцента, — вспоминал Келин. — В начале вечера Крамарж обратился с речью к русским студентам.

“Дорогие русские друзья, — сказал он, — вы, часть русской интеллигенции, волею судеб очутившиеся за границей, естественно, задаете и будете задавать себе вопрос: почему мы, чехи, приняли участие в вашей судьбе и решили помочь вам получить у нас образование? Вам, людям интеллигентным, может это показаться странным в наш суровый век расчетливого отношения одного к другому. Может быть, многих из вас будет глодать мысль, что вы живете на нашем иждивении, как нищие, и мы, то есть чешское правительство, даем вам как бы милостыню. Эти чувства естественны и понятны. Но я, как член правительства, могу вас заверить, что мы даем вам не милостыню, а оплачиваем вам, то есть России, только незначительную часть того долга, который мы должны вашей родине. Детали и подробности я не могу, да и не имею права вам сообщить, но прошу верить: получая нашу материальную помощь, вы берете из своего ”».

Был ли шаг нового государства искренним или всего лишь PR-ширмой, предназначенной прикрыть группой студентов размер золотых хищений в России? История об этом умалчивает.

Золотые потери между Омском и Владивостоком

Утром 7 ноября 1919 года адмирал Колчак с близкими членами своего правительства выехал эшелоном «литер Б» по направлению к Иркутску.

Перед отъездом из Омска к Верховному правителю пришли дипломаты, аккредитованные при омском правительстве, и предложили взять золотой запас под международную опеку. Колчак остатки русского золота иностранцам не отдал.

Вслед за адмиралом в поезде «литер Д» в город на Байкале 7 ноября отправился остаток золотого запаса, вывезенного из Казани. По сведениям кандидата исторических наук А. Гак, в 28 вагонах состава «литер Д» транспортировались ценности, в 12 размещалась охрана.

«Основная часть охраны находилась в поезде “литер В”, который шел сзади эшелона с золотом. Между всеми литерными поездами поддерживалась телеграфная связь, — написала в своей статье А. Гак. — …На рассвете 14 ноября перед светофором у разъезда Кирзинский в хвост эшелона с золотом врезался “литер В”—с охраной. Удар большой силы разбил девять теплушек с золотом, в столкнувшихся эшелонах вспыхнул пожар, а затем начали взрываться боеприпасы, находившиеся у охраны. Несколько вагонов сошли с рельсов. От столкновения пострадали 147 человек, из них 15убиты,8 сгорели».

О потерях ценностей в этот день ничего не сообщается.

18 ноября произошло новое ЧП. «Поезд “литер Д”остановился у семафора станции Ново-Николаевск (с 1926 года — Новосибирск. — В. К.), но, когда машинист дал сигнал к отправлению и потянул состав, сломался соединительный крюк третьего от паровоза вагона, — написала А. Гак. — Оторвавшиеся 38 вагонов с золотом и охраной покатились вниз к Оби, набирая скорость. Еще минута — и все они рухнули бы с моста в реку. Но в самый последний момент несколько солдат и путейцев, рискуя быть раздавленными, сумели подложить под колеса тормозные башмаки и иные подручные средства и остановили вагоны у самого спуска к мосту».

4 января 1920 года Колчак известил генерала Жанена о передаче командования в Сибири атаману Г.М. Семенову, а 6 января Верховным правителем России Колчак назначил генерала Антона Деникина. В результате подобных перемен Жанен сообщил адмиралу, что в распоряжении частного лица Колчака все еще остается один вагон, а охрану эшелона с золотом француз передает чехословацким легионерам.

«8 января вагон с Колчаком, в который набилось несколько десятков человек из его окружения, прицепляют к золотому эшелону, — пишет А. Гак. — На нем развеваются флаги союзных государств: Франции, Англии, Америки, Чехословакии и Японии — свидетельство неприкосновенности самого Колчака и оставшейся части золотого запаса. Не сомневаясь в гарантиях союзников, Колчак распускает свой отряд охраны».

Когда 12 января эшелон «прибыл на станцию Тыреть, обнаружилось, что из одного вагона пропали 13 ящиков с золотом на сумму 780тысяч золотых рублей. Чешский офицер Эмр, возглавлявший охрану эшелона, отказался подписать акт о краже. Известили Жанена, но тот даже не ответил».

По утверждению историка, «чехи и словаки везли с собой много награбленного имущества, которое им очень не хотелось бросать. Но как обеспечить себе благополучный проезд на родину? Единственная козырная карта — оставшаяся часть золотого запаса и сам Колчак. И они успешно ее разыграли. Чехи, словаки и союзные комиссары единодушно решили: в Иркутске, если золото не удастся вывезти с собой, они передадут его вместе с Колчаком Политцентру, а тот в ответ не станет чинить препятствий их выезду на Восток. Соглашение состоялось».

Когда 14 января поезд с золотом и бывшим Верховным правителем прибыл в Иркутск, его сразу же окружили местные партизаны. 15 января «…вздании вокзала, подписывается акт о передаче Политцентру адмирала Колчака, премьер- министра его правительства В.Н. Пепеляева и оставшейся части золотого запаса (золото находилось в 1678 мешках и 5143ящиках, в семи вагонах везли платину и серебро)».

1 февраля 1920 года, в четыре часа ночи красноармейцы привели Пепеляева и Колчака к притоку Ангары Ушаковке.

«Колчак все время вел себя спокойно, а Пепеляев — эта огромная туша — как в лихорадке, — вспоминал позже комендант Иркутска Иван Бурсак. — Полнолуние, светлая морозная ночь. Колчак и Пепеляев стоят на бугорке. На мое предложение завязать глаза Колчак ответил отказом. Взвод построен, винтовки наперевес. Чудновский шепотом говорит мне:

— Пора.

Я даю команду:

— Взвод, по врагам революции — пли!

Оба падают. Кладем трупы в сани-розвальни, подвозим к реке и спускаем в прорубь».

2 марта из Иркутска выехал последний чехословацкий эшелон, который благополучно добрался до Владивостока. А13 апреля будущий генеральный директор «Легиобан- ка» в Праге Франтишек Шип сообщает своему дядюшке: «…в этот период мне удалось заполучить кое-какое золото; мы были на волосок от того, чтобы получить еще и несколько вагонов серебра, но нам не удалось вовремя достать локомотив. Золото я, разумеется, покупал на имя “Легиобанка ” мелкими партиями. Начинаю тебе его пересылать. Для начала пошлю три ящичка на разных судах…»

Интересная «коммерческая деятельность» вырисовывается: достал локомотив — есть прибыль, не достал — нет. Вот и вся «торговая» операция…

Транспортировка остатков золота в Казань

Остатки золотого запаса Сибирскому ревкому, расположенному в Иркутске, предстояло отправить назад: сначала в Омск, а потом в Казань. По мнению комиссаров ревкома, эта задача была по плечу Николаю Казановскому.