Флиртующая с демонами - Анна Чарова

Пучки «холодных» трав висели и под потолком, замаскированные среди вьющихся по стенам традесканций. Какие-то мужики втащили огроменный матрас, два на два метра, накрыли бархатным покрывалом. Цезарь уже расставлял по периметру свечи и курительницы.

— Подушки и одеяла раскидай по ложу, — распорядился он. — А то я замаялся один со всем управляться.

— Ты уверен, что инкуб ничего не заподозрит? — Я подняла с пола у стены охапку декоративных подушек и стала раскидывать их в художественном беспорядке. — Постельное белье полагается?

— Я буду внутри, — сказал Цезарь. — Роберт еще одного эпик фейла не простит, имей в виду.

— Что?

Вместо ответа Цезарь отдернул одну из вишневых портьер. Оказывается, они скрывали не только окно, но и стенную нишу между окон. В оригинале там, видимо, стояли скульптуры, но сейчас ниши пустовали.

— Слушай, ты уверен? — опешила я. — Во-первых, Артур может почуять. Комната, конечно, большая, но ты же совсем рядом окажешься. А во-вторых, я просто не смогу расслабиться в такой обстановке!

— Придется. — Цезарь был серьезен. — Я буду вооружен. Твоя задача — всего лишь выманить инкуба наружу, остальное я сделаю сам. У нас будет одна-единственная попытка. Если демон поймет, что его пытаются поймать, он затаится. И тогда Артура, я имею в виду самого Артура, скорее всего, будет уже не спасти. Ты не видела, какими бывают носители, когда демона извлекают через месяц.

— Спасибо, не надо, — пробурчала я. Несмотря на предупреждение о вреде, который могут причинить инкубы, мне порой хотелось, чтобы демон вселился в самого Цезаря.

— И ради всего святого, не зли инкуба! — в который раз предупредил Цезарь. — Демоны обладают нечеловеческой силой и отрицательной моралью, в ярости они становятся неконтролируемыми и крушат все вокруг. Я один раз хоронил друга, которому недостало осторожности… больше не хочу, слышишь? — Он сжал мне плечо. Я взглянула ему в глаза и поежилась. Неужели Артур сможет причинить мне вред? Хотя если что-то подобное случится, это будет не Артур…

— Но как они могут крушить, если нематериальны? — спросила я.

— Помнишь, как ты разбила медальон о голову суккуба? В гневе, разъяренный тем, что его внезапно выволокли из уютного теплого тела, демон может перейти на высший энергетический уровень. Напрямую двигать предметы им все-таки тяжело, на такое способны только самые могучие и злые, владыки демонических легионов. Но влиять на материю они могут. Обжигать или, наоборот, охлаждать, еще менять напряжение в электроприборах… В общем, повторяю: будь очень осторожна, Аня.

Я кивнула:

— Постараюсь. И, послушай… не называй меня больше Аней. Я Анна, мне так больше нравится.

— Ладно. Как ты собираешься его извлечь?

Хорошенький вопрос, я тоже все время над ним думала.

Артур появился к обеду. Уж не знаю, есть ли у инкубов мужское самолюбие, которое может ущемляться, или демон считал, что раз я получила не так много удовольствия, то и ему перепало не слишком много еды (а может, это была пища ненадлежащего качества), — как бы то ни было, Артур после обеда вился вокруг меня, намеками выспрашивая, чего не хватило в прошлый раз.

Мы гуляли по саду, курсируя между домом и любовным гнездышком. Из окна второго этажа на нас нехорошо поглядывал Роберт — уж не знаю, о чем он думал, я старалась не фантазировать на эту тему, нервные клетки — свои, не казенные. Я и так нервничала. Мы с Артуром любезничали и обменивались намеками, от обольстительной улыбки у меня уже челюсти сводило. Я постаралась дать понять настырному кавалеру, что весьма ценю разного рода поцелуи — от самых невинных до глубокого проникновения со сплетанием языков.

Появившийся Цезарь ненавязчиво передал Артуру приглашение отца прийти поговорить. Артур, вдохновленный добытым знанием, заартачился — горел применить немедленно, на месте. Мы с Цезарем переглянулись. Надо было сообщить оголодавшему демону, что ужин в моем лице будет ждать его в гостевом домике после ужина… в смысле, нормального, человеческого ужина. И сообщить так, чтобы все выглядело естественно.

Легенду мы придумали заранее. Дурацкую, как по мне, утешало только то, что и Цезарь был не в восторге.

— Любимая, — начал охотник и закашлялся. Я заботливо похлопала его по спине кулаком, за что заработала ощутимый тычок в бок. Ну что же, мы почти пара. — Анна, завтра мы поженимся и уедем в свадебное путешествие на месяц. И я попросил Роберта… короче, приходи после ужина в гостевой домик, тебя ожидает приятный сюрприз.

— О, Цезарь, — протянула я. — Обожаю сюрпризы, особенно когда их готовишь ты!

Артур вспыхнул, глаза его загорелись алым пламенем.

— Так у вас завтра свадьба? И потом медовый месяц? И ты молчал, Цезарь! Анна, позволь поздравить! — Он схватил мою руку и потряс ее, а сам пожирал меня взглядом. — Почему я ничего не знал?

— Ну, ты был занят учебой, и вообще это не твое дело, — небрежно оттер его Цезарь. — Вот Роберт давно знал… все знали. Ну, Анна, придешь? — Он явно, даже нарочито подмигнул, сожмурив глаз чуть не всей щекой. — Сегодня исполнятся все твои желания.

— Ну, раз так! — воскликнула я с деланым энтузиазмом. — Надеюсь, сегодня работа не заставит тебя бросить меня, как в прошлый раз. Иначе я очень-очень обижусь!

— Что ты, любимая! — Цезарь схватил меня в объятия и приподнял над землей, делая вид, что целует, а сам выдохнул в ухо: — Что за чушь мы несем…

— Артур, тебя звал отец? — невинно спросила я.

— Зайду пожелать тебе спокойной ночи, — процедил тот сквозь зубы с совершенно отцовскими интонациями.

— О, ты так мил! Но, право, не стоит, ведь я буду с Цезарем, — прощебетала я и погладила блондина по щеке. Глаз у него дернулся. Пробормотав что-то вроде: «Это мы еще посмотрим», — Артур развернулся и почти побежал по дорожке к дому. Кажется, все идет как надо. Если сейчас он начнет скандалить с отцом, требуя услать Цезаря…

— Неужели он так взял и купился на эту сцену? — спросила я. — По-моему, актеры из нас, как из фонарного столба балерина. Инкуб не мог ничего не заподозрить!

Цезарь покачал головой.

— Вспомни, как много ты увидела, когда я привез тебя к себе? Цвет обоев, люстра, ковер, жаровни, свечи, а? Уверен, все это ты разглядела уже после. Когда демон нацеливается, он становится весьма ненаблюдательным. Видит только жертву и не замечает ничего вокруг.

— Ты прав, — признала я. — Вопрос снимается.

Фигура Роберта, хорошо видная на фоне освещенного окна кабинета, исчезла. Мы с Цезарем направились к дому в быстро сгущающихся сумерках и успели услышать доносящиеся из открытой форточки громкие сердитые голоса. Мы переглянулись. Инкуб готов к охоте на меня! А мы готовы к охоте на него…