Своей судьбы хозяйка. Беглянка (СИ) - Александра Гриневич

Сейчас начнёт давить на мальчишку, ещё и накажет за участие в моей задумке.

Вот, ведь! Я уже хотела снова вмешаться, но перехватив задумчивый и напряжённый взгляд парня, и его упрямо сжатые губы, промолчала. Всё равно ничего не добьюсь, а вот маменьку раззадорю, и она ещё что-нибудь придумает. Так молча мы с братцем и разошлись по комнатам, чтобы принять назначенное наказание. Хорошо ещё, что к моей спальне прилегала небольшая купальня, и можно было привести себя в порядок. Смыть с лица и головы то безобразие, что я на скорую руку соорудила, пытаясь запугать потенциального будущего мужа.

Наказали? Пффф.… Подумаешь, хлеб и вода. Нельзя покидать пределы дома? Да бог с вами, а куда я могла бы пойти? Побег в ближайшее время в планы не входил. Слишком я мало ещё знаю об этом мире. Да и куда пойду? Работать в корчму за миску похлёбки? Пока у меня была надежда, что получится выкрутиться, я никуда сбегать не планировала. Побег – это самый крайний случай.

Запретили передвигаться по дому? Ничего страшного, как раз будет время на рукоделие. Денюжка сама в руки не прибежит. Займусь вязанием, как и планировала. А когда руки чем-то заняты, думать ничто не мешает, вот и обдумаю своё положение, его возможные перспективы, может, что и надумаю.

Промаявшись некоторое время, решила подолбиться в дверь, требуя принести мне еды. Я прекрасно помнила, что меня наказали. Но это же не значит, что я должна мучаться от жажды и голода? Заодно понадеялась, что удастся расспросить служанку или стоящего за дверью охранника.

-Риска! Чего кричишь? - шепнул из-за двери братец. Я подпрыгнула от неожиданности, радуясь своей удаче. Если там за дверью Дэлвир, значит никого из охраны нет и Дэл сможет меня выпустить.

-Можешь открыть дверь? – начала я с самого важного.

-Прости Риска, мама ключ забрала и с собой унесла, - тут же повинился братец. – Но ты не бойся, я уже придумал, что делать. Позже всё расскажу. Сейчас не могу, нужно бежать, пока не поймали.

По словам брата, маменька послала слуг к Валси. Видимо, решила форсировать события. Мало чего ещё я выкину? Для аннулирования договора о помолвке нужен отказ жениха в присутствии трёх свидетелей. Братец за свидетеля считаться не может – несовершеннолетний, хоть и полноправный барон. Присутствующие при встрече служанки сделают то, что прикажут. А сама маменька солжёт ради собственной выгоды. А ведь какая-то выгода для неё всё же во всём этом есть. Помимо того, что купец выделил денег на наряды и учёбу Дэла. Вот не верю, что на этом бонусы закончились. Кроме всего прочего, меня не покидало ощущение, что леди Кесил испытывает какое-то извращённое удовольствие, делая мне плохо. Странно всё это. И что же мне теперь делать?

Господин Валси вернулся через день. Меня призвали в гостиную для участия в фарсе: невеста в раскаянии. Если маменька решила, что я всё осознала и смирилась, то это она зря. Смирением тут и не пахло, хотя за два дня домашнего ареста я не произнесла ни слова. Молча забирала скудные завтраки, обеды и ужины, молча возвращала обратно посуду. Нет уж, удовольствия понаблюдать за истерикой я не предоставлю. Разум как никогда работал чётко и ясно. Впервые за последнее время я смогла отбросить в сторону эмоции и анализировала происходящее с беспристрастностью робота. Словно происходящее меня не касалось.

-Моя дочь раскаивается в случившемся, господин Валси. Давайте расценим всё случившееся детской шалостью.

-Но, мне казалось, что леди Анрисса давно вышла из детского возраста, - вкрадчивый голос мужчины оказался неожиданно неприятным. Словно я вляпалась в нечто скользкое. И вот это ощущение и всколыхнуло какие-то остаточные воспоминания этого тела. К горлу сразу же подкатил ком тошноты, я вскинула глаза, чтобы более внимательно разглядеть господина Валси. И натолкнулась на масленый взгляд, прячущийся в складках щёк. Слишком липкий и неприятный. Вот оно что….

Сундучок с памятью снова захлопнул на миг приоткрывшуюся крышку, но даже и того, что на меня накатило за короткие мгновения, оказалось довольно, чтобы понять, что свою мать моя предшественница боялась и не любила. А господин Валси вызывал помимо страха ещё и отвращение. И с последним я готова была готова полностью согласиться.

Как-то стало понятно, что господин купец, всё же возможно, вожделеет конкретно это тело, а не только какое-то там мифическое приданое. И чего он в Анриссе нашёл? На мой взгляд, девушка ещё не вошла в пору цветения. Была излишне худощава: грудь не развита, чуть больше нулёвочки, узкие бедра, слегка широковатые плечи. Этакий подросток андрогинного типа. Разве что глаза и волосы красивые. Черты лица мне достались достаточно тонкие и женственные, но всё впечатление портила фигура. Ещё бы годика два-три и Анрисса бы расцвела, похорошела. А теперь её внешность досталась мне. И с этим придётся что-то делать.

А конкретно сейчас мне захотелось донести до одного неприятного индивида, что я не намерена мириться с его планами. И никогда не смирюсь.

— Это не было детской шалостью, я всего лишь хотела предоставить господину Валси возможность избавиться от этой нелепой помолвки достойным образом. А вас, леди Кесил, - я намеренно назвала баронессу именно так, чтобы подчеркнуть, что не собираюсь считать её ни своей родственницей, ни матерью, - я заверяю, что вы ещё пожалеете обо всём вами сделанном. Если уж так хотите породниться с этим господином, выходите сами за него замуж.

У меня траур, я недавно потеряла любимого супруга, - маменька едва заметно усмехнулась и пустила лицемерную слезу, тут же промокнув её кружевным платочком. Вот, гадина! – Твоя помолвка была одобрена до гибели барона, значит, не будем ничего менять. Из-за траура придётся отказаться от большого приёма и новых платьев. Сделаем всё скромно. Господин Паольд оказался столь любезен, что согласился слегка ускорить события. Брачные клятвы вы принесёте через четыре дня в Храме Пресветлой матери, а до тех пор, дорогая ДОЧЬ, тебе придется посидеть под замком. И не таких усмиряли!

Удивительное дело, когда маменька это произносила, я вдруг осознала, что наша с ней неприязнь взаимна, и имеет давние и глубокие корни. Ну, ладно Анрисса, как и все подростки и молодые люди её возраста могла бунтовать и не соглашаться с мнением родителей, но откуда у взрослой женщины такое неприятие, и даже злорадство