Воин Яровита - Василий Сахаров

— Хорошо, скажу союзникам, если они всех не перебьют.

— Не должны, — я стянул шлем и латные перчатки, и увидел, что на левой ладони у меня глубокий порез, из которого хлещет кровь. Силен был рыцарь и красиво бился, но жив все-таки я, а не он, и меня это радует.

Я снова улыбнулся. Варяг это увидел и, вставая, поморщился от боли и спросил:

— Ты чего?

— Победа пьянит.

— А-а, тогда понятно. — Самород глубоко вздохнул и добавил: — Кстати, арбалеты твои, вещь все же знатная. Надо бы всем нашим варягам их предложить.

— Не вижу препятствий, — взяв с рума чистое полотно и смесь из мха и паутины, отозвался я. — Скажи воинам, чтобы похвастались успехом, а там все само пойдет. Хороший пример есть, а коли так, варяги арбалетами живо обзаведутся.

Самород отправился собирать наш экипаж, а я перевязал себя, посмотрел на забрызганного чужой кровью Немого, который во время битвы постоянно был неподалеку, и опять оглядел море. Глаза скользили по водной глади, а пытливый ум уже начал прикидывать, сколько трофейных кораблей мне причитается. Один это точно, если он не утоп или его даны не угнали, но два было бы лучше, и с этим не поспоришь. Впрочем, до момента раздела добычи и трофеев еще необходимо дожить. Вот возьмем Роскилле, тогда и разберемся, кому, чего и сколько.

Глава 7

Зеландия. 6651 С.М.З.Х.

После морского сражения отдыха не было, поскольку "Яровит" сразу же пошел на перехват взятого нами на абордаж шнеккера, который течением относило к находящемуся напротив Зеландии острову Фюн. Слава всем пресветлым богам, корабль далеко не уплыл и, перебросив на него два десятка варягов, мы направились к месту стоянки нашего флота. По пути выловили из воды парочку еле живых варягов из Ругарда, которые оказались на диво крепкими мужиками и не умерли от переохлаждения, и несколько наших мертвецов, коих следовало возложить на погребальный костер.

Пока крутились по Большому Бельту, стало смеркаться. Так что на песчаный пляж невдалеке от городка Корсер высадились уже в темноте. Весь берег, насколько хватало взгляда, был усеян кораблями, а дальше, на холмах, горели сотни огней. Тысячи людей перевязывали раны, восстанавливали силы и готовились к захвату Зеландии, который уже начался с выдвижения конной группировки княжичей Прибыслава и Вартислава, сыновей Никлота, вглубь острова.

Мои шнеккеры встали один подле другого. На каждом осталось несколько варягов, а остальные мореходы спустились на сушу. Воины собрали сушняк и загорелись первые костры. Мертвецов отнесли на разбитые военные корабли, которые будут сожжены вместе с телами. Тяжелораненых, которых в нашем экипаже оказалось семь человек, уложили в одном месте и вызвали к ним волхва-целителя. Ну, а мы с Самородом, обсуждая минувший день, расположились немного в стороне.

От смолистых сучьев, которые пожирало жадное пламя, пошла теплая волна. Хотелось выпить горячего взвара, покушать и завалиться спать. Но, лишь только я об этом подумал, как к нашему огню приблизился молодой прусс, за плечом которого находился большой белый сверток. Присмотрелся к гостю и решил, что его лицо мне знакомо. Поворошил память и понял, что вижу перед собой того самого бойца, который едва не приколол меня рогатиной во время дневного сражения. Однако, едва, не считается, так что претензию ему не выкатывал, а он, слегка поклонившись, на неплохом венедском языке произнес:

— Доброй ночи, бояре.

— И тебе доброй ночи, молодец, — переглянувшись, одновременно ответили мы с Самородом, после чего капитан спросил его: — Что привело тебя к нам молодой воин? По делу пришел или по лагерю слоняешься, от дела бегаешь?

— Меня зовут Люторг и я сын вождя Пиктайта, который привел в ваше войско лучших сынов Помезанской земли. Вы просили отдать пленников, которых мы возьмем на большом вражеском корабле. Вот только живых данов и злых бойцов, которые были с ними, не осталось. Ни один не сдался, и мы перебили всех. Но отец велел собрать личные вещи людей с крестами на одежде и отнести вам. И еще он сказал, чтобы вы были осторожны, от многих вещей несет злом. Однако раз с вами ведун, который служит Яровиту, то он уверен, что вы поступите верно.

Парень скинул наземь тяжелый сверток, который оказался большим орденским плащом с капюшоном, поклонился, отступил в темноту и направился к своим соплеменникам. Самород покосился на добычу, а затем на меня. Потом он покачал головой, встал, кивнул в сторону холма, на котором расположились верховоды нашего войска, и сказал:

— Пойду Мстиславу и Никлоту доложусь, а заодно узнаю, что нам завтра делать.

— Хорошо.

Я согласно мотнул головой, дождался пока Ранко уйдет, и приступил к разбору трофеев. Подтащил сверток поближе к огню, распустил узлы и увидел перед собой мешанину из предметов, свитков и неровных клочков пергамента. Раскрытая ладонь прошлась над добычей и я, в самом деле, почувствовал исходящие от нее эманации. Нет, не зла, как считал вождь пруссов, а чего-то равнодушного, холодного, опасного и непонятного. Хватать все вещи подряд было бы глупо. Поэтому я не торопился, осмотрел добычу и начал вытаскивать предметы один за другим.

Четыре простых медных креста и в каждом ощущалась чужеродная Сила. Они мне были не нужны и полетели в огонь. Серебряный перстень с грубой печаткой в виде прямого меча, обычное украшение дворянина. Это в добычу. Три стальных кинжала. Вроде бы обычные клинки, но в рукоять каждого был вколочен один гвоздь, от которого веяло чем-то непонятным. В сторону, пусть волхвы в Арконе разбираются. Небольшая резная шкатулка из красного дерева, внутри которой оказались какие-то сушеные травки, темно-коричневая смола, зерна растений, пара сушеных бутонов, кажется, беладонна, и длинная щепка. Что за хрень непонятно и сначала я подумал, что все это можно отдать жене, благо, она у меня специалист по травам. Однако сердечко резко дернулось. Неправильное решение. Берегись. Ладно, доверимся шестому чувству, а значит, все в огонь и шкатулку туда же, все равно она мало что стоит.

Травки и смола полыхнули так, что это было подобно вспышке магния, и я невольно прикрыл глаза. Над костром разнесся запах каких-то восточных благовоний в смеси с кориандром, и у меня слегка закружилась голова. Но вскоре все прошло, и я продолжил свой труд.

Четыре простых полотняных пояса и в каждый была вплетена металлическая кольчужная нить, от которой опять таки исходили эманации непонятной Силы. Это для волхвов. Тяжелый бронзовый браслет с выдавленными на нем крестами. Просто украшение, а раз так, то в добычу. Несколько длинных серебряных иголок и большая катушка ниток, два костяных гребня, мутное металлическое зеркальце, моток серого бинта, два флакона с мазями и один с непонятной эссенцией. В сторону, разберемся позже, что это такое.