Хоббит, или Туда и обратно (перевод Зинаиды Бобырь) - Толкин Джон Рональд Руэл

– Я тоже. Да вот и Бифур и Бофур. Я не решался представить их вам раньше, но вот они.

Действительно, тут вошли Бифур и Бофур. – И я! – пропыхтел Бомбур, догоняя их. Он был толстый, к тому же обиделся на то, что его оставили напоследок. Он не захотел ждать свои пять минут и явился немедленно за остальными двумя.

– Ну вот, теперь вас пятнадцать, а так как Орки умеют считать, то я думаю – это все, которые были на деревьях. А теперь, наверное, мы дослушаем рассказ без перерывов, – сказал Беорн. И тут Бильбо понял всю хитрость Гандальфа. Действительно, перерывы заставили Беорна заинтересоваться рассказом, а рассказ помешал ему выгнать Карликов как подозрительных попрошаек. Беорн старался никогда никого не приглашать к себе. Друзей у него было немного, и они жили далеко отсюда, и он никогда не приглашал к себе больше, чем двоих или троих одновременно. А сейчас у него на веранде сидело целых пятнадцать гостей!

К тому времени, как кудесник закончил свой рассказ, солнце зашло за вершины Туманных гор, и тени в саду удлинились.

– Очень хорошая история! – сказал Беорн. – Я давно уже не слыхал ничего лучше. Если бы все попрошайки умели рассказывать такое, они бы нашли, что я добрее. Вы могли, конечно, выдумать ее, но заслуживаете ужина хотя бы за это. Пойдемте, поедим чего-нибудь.

– Да, пожалуйста! – закричали они наперебой, – Большое спасибо!

В зале было уже почти темно. Беорн хлопнул в ладоши, и тотчас же сюда вбежали четыре красивых белых пони и несколько больших серых псов. Беорн сказал им что-то на странном языке, похожем на звуки, издаваемые животными. Они убежали в лес и вскоре вернулись, неся в зубах факелы, которые они зажигали в огне очага и втыкали в кольца на колоннах вокруг. Собаки умели вставать на задние лапы и носить разные вещи в передних. Они быстро собрали складные столы, сложенные у стен зала, и поставили их близ очага.

Тут раздалось громкое блеяние, и вошел большой угольно-черный баран, а за ним – несколько белоснежных овец. Одна несла белую скатерть с вышитыми по углам фигурками животных; у остальных на широких спинах красовались подносы с чашками, тарелками, ножами и деревянными вилками, и собаки стали брать все это и переносить на столы, – такие низкие, что сидеть за ними было удобно даже для Бильбо. Кроме того, один пони притащил две низких и широких скамьи на коротких, толстых ножках, – для Гандальфа и Торина, – а к Другому концу стола придвинул большое черное кресло Беорна, тоже низкое, так что он сидел, протянув ноги далеко под стол. Больше никаких кресел и скамей у него не было, и мебель была низкая, вероятно, для того, чтобы его удивительным животным было легче обращаться с нею. На чем же сидеть остальным? Но и они не были забыты: другие пони прикатили круглые деревянные чурки, ровные, гладкие и достаточно низкие; и вскоре все они уселись за столом Беорна, и такого сборища здесь не было видано уже много лет.

Это был такой обед, – или ужин, – какого у них не бывало с тех пор, как они покинули Последнее Убежище на западе и попрощались с Эльрондом. Вокруг них горели факелы, а на столе светили две высоких свечи из красного пчелиного воска. Пока его гости ели, Беорн своим низким раскатистым голосом рассказывал о диких странах по эту сторону гор, и особенно – о темном, опасном лесе, тянущемся далеко к северу и к югу на расстоянии одного дня пути отсюда и преграждающем путь на восток: это был страшный Чернолес.

Карлики слушали и покачивали головами: они знали, что вскоре должны вступить в этот лес и что, после гор, он будет самой опасной преградой, которую им нужно преодолеть, чтобы добраться до логова Дракона. Когда обед закончился, они тоже начали рассказывать истории, но Беорн словно задремал и едва слушал их. Они говорили больше всего о золоте и серебре, о драгоценностях и об изделиях искусных мастеров, но Беорн, очевидно, мало интересовался такими вещами; в зале у него не было ничего золотого или серебряного, и немного вообще было сделано из металла, если не считать ножей.

Они долго сидели за столом, наполнив медом свои деревянные кубки. Снаружи спустилась темная ночь. В огонь очага посреди зала подбросили свежих поленьев, а факелы погасли, а они все сидели в свете пляшущего пламени, а колонны высились позади них, темные, как деревья в лесу. Было ли это колдовство или нет, – но Хоббиту почудился шелест листьев и отдаленный крик совы. Вскоре он начал сонно клевать носом, и звуки голосов начали словно отдаляться, но вдруг он вздрогнул и очнулся.

Большая дверь скрипнула и захлопнулась. Беорн исчез. Карлики сидели, скрестив ноги, на полу вокруг очага и вполголоса пели песню о ветре, шумящем в лесах и свистящем среди утесов и пролетающем, унося искры и дым над логовом Дракона. Бильбо долго слушал ее и снова начал клевать носом. Но тут встал Гандальф.

– Нам пора спать, – произнес он. – Нам, но не Беорну. В этом зале мы в полной безопасности, но не забывайте того, что сказал вам Беорн, уходя: никому из нас нельзя выходить отсюда, пока не взойдет солнце, ибо это опасно.

Бильбо нашел, что на помосте, между колоннами наружной стены, для них уже приготовлены постели. Для него там был соломенный тюфяк и шерстяное одеяло, под которое он забрался с удовольствием, несмотря на летнее время. Огонь угасал, когда он уснул. Но среди ночи он проснулся. От огня осталось несколько угольев; Гандальф и Карлики крепко спали; на полу лежало белое пятно лунного света, проникшего сюда сквозь отверстие в потолке.

Снаружи доносилось какое-то ворчанье, словно какой-то большой зверь зацарапался в двери. Бильбо подумал, что это, может быть, Беорн в своем колдовском виде и что он может войти сюда медведем и задушить всех. Он нырнул под одеяло с головой и, несмотря на страх, уснул снова.

Было уже позднее утро, когда он проснулся. Один из Карликов споткнулся о него в тени, где он лежал, и с шумом упал с помоста на пол. Это был Бофур, и он еще ворчал, когда Бильбо открыл глаза.

– Вставайте, лентяй! – сказал Карлик. – А то вам не останется завтрака.

Бильбо вскочил. – Завтрак! – вскричал он. – Где завтрак?

– Большею частью у нас внутри, – ответили другие Карлики, – а что осталось, то на веранде. Мы искали Беорна с тех пор, как солнце взошло; но его нигде нет ни следа, хотя мы нашли завтрак уже готовым, когда вышли.

– Где Гандальф? – спросил Бильбо, спеша, чтобы не упустить оставленный ему завтрак.

– О! он ушел куда-то, – ответили ему. – Он где-нибудь здесь. – Но они не увидели кудесника до самого вечера. Как раз перед закатом солнца он вошел в зал, где Хоббит и Карлики ужинали, а удивительные Беорновы животные прислуживали им, как делали весь этот день. Самого Беорна они не видели и не слышали со вчерашнего вечера, и это начинало тревожить их.

– Где наш хозяин, и где были вы сами целый день? – спрашивали они все.

– Задавайте вопросы по одному и не раньше, чем ужин кончится, – ответил он. – Я с утра еще не проглотил ни крошки.

Наконец Гандальф отодвинул от себя кувшин и тарелку, – а он съел два каравая хлеба со множеством масла, меда и густых сливок и выпил не меньше, чем кварту медовой браги, – и достал свою трубку.

– Я отвечу сначала на второй вопрос, – сказал он. – И кстати, это превосходное место, чтобы пускать дым колечками. – И долгое время они не могли добиться от него ни слова, а он усердно пускал колечки, посылал их летать вокруг комнаты, придавал им всевозможные цвета и формы и в конце концов заставил их улететь друг за дружкой в отверстие в крыше. Снаружи, вероятно, это выглядело весьма необычно: колечки вылетали одно за другим, – золотые, синие, красные, серебристые, желтые, белые, большие, маленькие; меньшие проскакивали сквозь большие, сплетались в восьмерки и улетали прочь, как стая вспугнутых птиц.

– Я нашел медвежьи следы, – сказал, наконец, кудесник. – Похоже, что прошлой ночью здесь было настоящее медвежье сборище. Я вскоре увидел, что следы принадлежат не только Беорну: их было слишком много и разной величины. Могу оказать, что здесь были маленькие медведи, крупные медведи, обыкновенные медведи и огромные медведи, и все они плясали от сумерек до рассвета. Они приходили со всех сторон, кроме как с запада, от реки и гор. В ту сторону вела только одна цепь следов, – все они шли туда, и ни один не шел обратно. Я проследил их до самого Каррока. Там они исчезли в воде, но река в том месте слишком глубокая и быстрая, чтобы я мог перейти. Как вы помните, с этого берега попасть к Карроку нетрудно, но на той стороне есть утес, стоящий над быстриной. Мне пришлось пройти несколько миль, пока я нашел место, достаточно широкое и мелкое, чтобы перейти вброд и вплавь; а оттуда – еще несколько миль, чтобы вернуться к следам. К тому времени было уже поздно идти по ним далеко. Они шли прямо к той сосновой роще на восточной стороне Туманных гор, где у нас позавчера вечером была такая приятная встреча с Варгами. А теперь мне кажется, я ответил вам и на первый вопрос, – закончил Гандальф и долгое время сидел молча.