Хоббит, или Туда и обратно (перевод Зинаиды Бобырь) - Толкин Джон Рональд Руэл

– Кто вы и что вам нужно? – грубовато спросил он, останавливаясь перед ними. Ростом он был выше Гандальфа; что же до Бильбо, то он мог бы пройти у него между колен, даже не нагибаясь, чтобы не задеть край его балахона.

– Я Гандальф, – ответил кудесник.

– Никогда не слыхал, – проворчал человек. – А этот малыш, кто он? – спросил он, наклоняясь, чтобы нахмурить на Хоббита свои густые брови.

– Это Бильбо Баггинс, Хоббит из хорошей семьи, обладатель безупречной репутации, – ответил Гандальф. Бильбо поклонился. У него не было шляпы, чтобы снять, и он с болью сознавал, что нет и многих пуговиц. – Я кудесник, – продолжал Гандальф. – Если вы не слыхали обо мне, то я о вас слышал; но вы, быть может, слышали о моем родиче Радагасте, живущем у южных пределов Чернолеса.

– Да; для кудесника он, кажется, неплохой малый. Я иногда видаюсь с ним, – произнес Беорн. – Ладно, теперь я знаю, кто вы или что вы говорите о себе. А что вам нужно?

– Если говорить правду, то мы потеряли весь свой багаж, и почти потеряли дорогу, и нам нужна помощь или хотя бы совет. Могу сказать, что у нас были неприятности с Орками в горах.

– С Орками? – повторил Беорн, уже мягче. – Ого, так у вас были неприятности с Орками? Вот как? А зачем вы к ним пошли?

– Мы не хотели этого. Они напали на нас среди ночи, у перевала, по которому мы хотели пройти; мы шли из стран далеко на западе, – это длинная история.

– Тогда вы лучше войдите и расскажите ее, если она не займет целый день, – сказал Беорн и повел их к темной двери, открытой в одной из стен дома.

Следуя за ним, они очутились в большом зале с очагом посреди. Хотя было лето, но в очаге горел огонь, и дым поднимался к почерневшим балкам потолка и уходил в отверстие на крыше. Миновав этот зал, освещенный огнем очага, они вышли на веранду, опиравшуюся на столбы из цельных древесных стволов; она была обращена к югу и освещена спускавшимся к закату солнцем, которое заливало ее косыми лучами и озаряло золотым светом сад, полный цветов, подступавших прямо к лестнице.

Здесь они сели на деревянные скамьи, и Гандальф начал рассказывать, а Бильбо болтал ногами и глядел на цветы в саду, размышляя о том, как они могут называться: половины из них он никогда не видел.

– Я шел через горы с несколькими друзьями… – говорил кудесник.

– С несколькими? – повторил Беорн. – Я вижу только одного, да и то маленького.

– Ну, сказать правду, мне не хотелось показывать сразу всех, пока я не узнаю, очень ли вы заняты. Но теперь, если можно, я позову их.

– Ладно, зовите.

Тогда Гандальф засвистал, длинно и пронзительно, и вскоре Торин и Дори обошли дом по садовой дорожке и низко поклонились им.

– С несколькими, как я вижу, – сказал Беорн. – Но это не Хоббиты, это Карлики!

– Торин Дубовый Щит к вашим услугам! Дори к вашим услугам! – сказали они оба, снова кланяясь.

– Я не нуждаюсь в ваших услугах, спасибо, – ответил Беорн, – но вам, кажется, понадобятся мои. Я не очень-то люблю Карликов, но если вы действительно Торин, сын Траина, сына Трора, и если ваш товарищ достоин уважения, и вы враги Орков и не замышляете на моих землях ничего дурного… А как вы попали сюда, кстати?

– Они направляются в страну своих предков, далеко на восток от Чернолеса, – вмешался Гандальф, – и на ваши земли мы попали совершенно случайно. Мы шли на Высокий перевал, который должен был привести нас на дорогу южнее вашей страны, но там на нас напали Орки, – как я хотел рассказать вам.

– Ну, так говорите, – произнес Беорн, который никогда не был очень учтивым.

– Была ужасная гроза, горные великаны перебрасывались каменными глыбами, и у начала перевала мы укрылись в пещере, – Хоббит, я и несколько моих спутников…

– Вы называете двоих несколькими?

– Ну, нет. В сущности, нас было больше двух.

– Где же они? Убиты, съедены Орками, ушли обратно?

– Нет, нет. Кажется, они пришли по моему свистку не все. Боятся, наверное. Видите ли, мы опасались, что нас окажется слишком много для вас.

– Ну, так посвистите еще. Для гостей я дома, а лишние один или двое – это не разница, – проворчал Беорн.

Гандальф свистнул снова; но Ори и Нори очутились здесь, едва он умолк, так как, если вы помните, он велел им приходить по двое через каждые пять минут.

– Алло! – произнес Беорн. – Вы явились очень быстро, – где вы прятались? Войдите, мои чертики из коробочки!

– Нори, к вашим услугам! Ори, к вашим… – начали они, но Беорн прервал их.

– Спасибо! Когда мне понадобится ваша помощь, я попрошу вас. Садитесь, и пусть рассказ продолжается, иначе время ужина минет раньше, чем мы дослушаем до конца.

– Как только мы уснули, – продолжал Гандальф, – в глубине пещеры открылась трещина, оттуда выскочили Орки и схватили Хоббита, Карликов и дюжину наших пони…

– Дюжину пони? Кто вы такие, – бродячий цирк? Или у вас было много поклажи? Или вы всегда называете шестерку дюжиной?

– О нет! Дело в том, что пони было больше, чем шесть, так как нас было больше шести, – а, кстати, вот еще двое. – Как раз в этот момент появились Балин и Двалин, кланяясь так низко, что их бороды мели каменный пол. Черноволосый гигант сначала нахмурился, но они так изощрялись в вежливости, так кивали, кланялись и махали капюшонами у своих колен (по обычаю Карликов), что он перестал хмуриться и захохотал: они показались ему очень забавными.

– Дюжина, конечно! – сказал он. – И даже пресмешная. Войдите же, мои человечки, и скажите, как зовут вас. Мне сейчас не нужны ваши услуги, а только имена, а потом садитесь и перестаньте трясти бородами.

– Балин и Двалин, – ответили они, не смея обижаться, и поспешили сесть на пол, не скрывая изумления.

– Продолжайте! – сказал Беорн кудеснику.

– На чем я остановился? Ах, да, – меня они не схватили. Я убил вспышкой нескольких Орков…

– Хорошо! – одобрил Беорн. – Неплохо все-таки быть кудесником.

– …и проскользнул в щель, прежде чем она закрылась. Я последовал за ними вниз, в большой зал, где было множество Орков. Там был Великий Орк, и с ним десятка три или четыре вооруженных воинов. И я подумал: «Что может сделать дюжина против такой толпы?»

И Гандальф продолжал свой рассказ, пока не дошел до битвы во мраке, до открытия нижнего входа и до их ужаса, когда они обнаружили, что потеряли Бильбо. – Мы пересчитались и увидели, что Хоббита нет. Нас осталось только четырнадцать!

– Четырнадцать? Никогда еще я не слыхал, чтобы десяток без одного давал четырнадцать. Вы хотели сказать – девять? Или вы еще не назвали мне имен всех ваших спутников?

– Да, конечно, вы еще не видели Оина и Глоина, Но вот, кстати, и они сами; надеюсь, вы простите им задержку.

– Ох, пусть приходят все! Живее! Поторопитесь, вы двое, и садитесь. Но послушайте, Гандальф, даже сейчас мы получаем вас, десятерых Карликов и Хоббита, который потерялся. Значит, всего одиннадцать, плюс один потерявшийся, – а не четырнадцать… если только кудесники считают не так, как все прочие. Но продолжайте же, пожалуйста! – Беорн старался не показывать того, но ему было очень интересно. В прежнее время он знал именно ту часть гор, о которой говорил Гандальф. Он кивал и ворчал, услышав о возвращении Хоббита, о спуске по каменной осыпи и о кольце волков в лесу.

Когда Гандальф рассказывал о том, как они карабкались на деревья, а волки кишели внизу, он вскочил и стал расхаживать взад и вперед, бормоча:- Хотел бы я быть там! Уж я бы им показал не только фейерверк!

– Так вот, – продолжал Гандальф, очень довольный впечатлением, которое произвел его рассказ, – я сделал все, что мог. И мы сидели на деревьях, а волки бесились внизу, – и лес загорелся там и сям; и тут от гор появились Орки и увидели нас. Они завизжали от радости и запели песню, чтобы посмеяться над нами: «Пятнадцать птиц на пяти деревьях…»

– Ну, вот еще! – прервал его Беорн. – Не говорите мне, что Орки не умеют считать. Они умеют. Дюжина – это не пятнадцать, и они знают это.