Негде спрятаться. Эдвард Сноуден и зоркий глаз Дядюшки Сэма - Гленн Гринвальд

Сноуден игнорировал эту угрозу. Мужество заразительно,

Я знал, что его пример может вдохновить на подобный смелый поступок многих и многих людей.

В 14:30 по восточному времени в воскресенье, 9 июня Guardian опубликовала статью, в которой Сноуден представал перед ми ром: "Эдвард Сноуден. Разоблачитель программ слежки АНБ".

В подзаголовке давалась ссылка на двадцатиминутное видео Лоры; в первой строчке говорилось: "Человек, ответственный за одну из крупнейших утечек информации в политической истории США, — 29-летний Эдвард Сноуден, бывший технический специалист ЦРУ и сотрудник компании, взаимодействующей с оборонным комплексом, Booz Allen Hamilton"

В статье рассказывалась история Сноудена, назывались его мотивы, утверждалось, что "Сноуден войдет в историю как один из самых последовательных разоблачителей, стоящий в одном ряду с Дэниэлом Эллсбергом и Брэдли Мэннингом". Мы приводили цитату из одного из первых сообщений, присланных нам с Лорой: "Я понимаю, что мне придется пострадать за свои действия… Но я буду счастлив, если секретные акты, присвоенное право миловать и наказывать, управлять миром, который я так люблю, выйдут наружу хотя бы ненадолго".

Реакция на статью и видео была более бурной, чем что-либо, с чем я сталкивался, будучи автором. Сам Эллсберг, написавший на следующий же день в Guardian, заявил, что еще "не случалось в американской истории более значительной утечки, чем представленные Эдвардом Сноуденом материалы АНБ, — включая: утечку "Документов Пентагона" сорокалетней давности".

Только за первые несколько дней сотни тысяч людей поделились ссылкой на статью на своих страницах в Facebook. Почти три миллиона человек посмотрели интервью на канале YouTube. Многие видели его в онлайне на сайте Guardian. Общей реакцией был шок и восхищение мужеством Сноудена.

Лора, Сноуден и я следили за ней вместе, одновременно я обсуждал с двумя специалистами по вопросам стратегии Guardian, кому мне следует дать первые интервью. Мы сошлись на том, что это будут программы Morning Joe на канале MSNBC, а вслед за этим — программа Today NBC — обе передачи идут в эфире рано утром и на весь день зададут тон освещению истории Сноудена.

Но в пять утра, до того как я был готов давать эти интервью, поступил телефонный звонок — это был мой давний читатель, который живет в Гонконге и с которым я периодически общался в течение недели. Он указал мне на то, что весьма скоро весь мир примется искать Сноудена в Гонконге и что он очень рекомендует ему срочно нанять в городе влиятельных адвокатов. Мой собеседник предлагал двух лучших специалистов по правам человека, которые хотели бы представлять Сноудена. Не могли бы они втроем приехать сейчас в мой отель? Мы договорились встретиться около восьми утра. Я поспал пару часов до того, как он позвонил в семь утра — на час раньше условленного времени.

"Мы уже здесь, — сообщил он, — в отеле, внизу. Со мной два адвоката. Лобби забито репортерами с камерами. СМИ ищут отель, в котором проживает Сноуден, и они непременно найдут; адвокаты говорят, что очень важно переговорить с ним раньше, чем СМИ его отыщут".

Едва проснувшись, я надел первое, что попалось мне под руку, бросился к двери, распахнул ее, и меня ослепили вспышки фотоаппаратов: репортеры, очевидно, подкупили кого-то из персонала отеля, чтобы узнать, в каком номере я остановился. Две женщины представились как репортеры гонконгской редакции Wall Street Journal; другие, в том числе один с большим фотоаппаратом, были из Associated Press.

Они засыпали меня вопросами и, окружив, следовали за мной к лифту. Протиснувшись в него, они задавали один вопрос за другим, на большинство из которых я давал короткие, односложные, ничего не значащие ответы. Внизу в лобби к ним присоединилась целая толпа других репортеров и людей с камерами. Я пытался отыскать своего читателя с его адвокатами, но стоило мне сделать два шага, как на моем пути вновь кто-то возникал. Меня тревожило, что вся эта орда будет меня преследовать и адвокатам не удастся попасть к Сноудену. В конце концов, я решил устроить в лобби импровизированную пресс-конференцию, ответить на вопросы и отправить журналистов восвояси. Минут через пятнадцать большинство из них удалились.

Но тут же я неожиданно увидел Джилл Филлипс, главного юриста газеты Guardian. Она остановилась в Гонконге на пути из Австралии в Лондон, чтобы провести юридическую консультацию для меня и Юэна. Она сказала, что хочет проанализировать все способы, которыми Guardian может защитить Сноудена. "Алан уверен, что мы окажем ему всестороннюю поддержку, какая только будет в пределах наших юридических возможностей", — сообщила она. Однако поговорить нам не удавалось, поскольку нас постоянно преследовала группа репортеров.

Я наконец нашел своего читателя с двумя местными адвокатами. Мы подумали, где нам лучше поговорить без соглядатаев, и переместились в номер Джилл. Журналисты шли за нами, но мы закрыли дверь комнаты прямо у них перед носом. Адвокаты хотели немедленно встретиться со Сноуденом, чтобы получить разрешение представлять его интересы и действовать от его имени.

Джилл все время звонила кому-то по телефону. Прежде чем знакомить юристов со Сноуденом, она хотела узнать, что это за люди, которых мы сами видели впервые. Ей удалось установить, что они действительно хорошо известны в правозащитных кругах и в среде беженцев и что они имеют серьезные связи в Гонконге среди политиков. Пока Джилл на ходу проводила юридическую экспертизу, я зашел в интернет-чат. Сноуден и Лора были в сети.

Лора, которая жила в том же отеле, что и Сноуден, была уверенна, что журналисты узнают о месте их пребывания и это только вопрос времени. Сноуден уже был готов выехать из отеля. Я рассказал ему об адвокатах и сообщил, что они хотят приехать к нему в номер. На это Сноуден ответил, что будет лучше, если они встретят его где-нибудь еще и отвезут в безопасное место: "Настало время выполнить ту часть плана, в которой я прошу у мира защиты и справедливости. Мне надо выбраться из отеля не замеченным репортерами, иначе они начнут преследовать меня".

Я передал его опасения адвокатам.

"Он знает, как это сделать?" — спросил один из них. Я задал вопрос Сноудену, и он ответил, что обдумал это заранее и сейчас пытается изменить свою внешность, чтобы выскользнуть из отеля неузнанным.

Я решил, что адвокатам пора говорить с ним напрямую. Для этого надо было, чтобы Сноуден дал им формальное разрешение представлять его интересы. Я набрал на компьютере условленную фразу и отправил ее Сноудену. Он прислал мне ее обратно. После этого адвокаты пересели к компьютеру и начали разговор с разоблачителем.

Через десять минут адвокаты объявили, что они немедленно отправляются в отель навстречу Сноудену, который будет пытаться его покинуть.

"Что вы собираетесь делать потом?" — спросил я. Они ответили, что, вероятнее всего, отвезут его в миссию Организации Объединенных Наций в Гонконге и по всей форме попросят для него защиты ООН от правительства США на основании того, что Сноуден беженец и ищет политического убежища. Или, как они сказали, они попытаются найти "безопасный дом". Но как адвокатам выйти из отеля, чтобы за ними не увязались журналисты?

Мы разработали план. Я покину свой номер вместе с Джилл, и мы двинемся в сторону стойки регистрации, чтобы отвлечь на себя репортеров, которые дожидаются нас под дверью комнаты. Через несколько минут адвокаты выйдут из номера и отеля. Мы надеялись, что за ними уже не будет репортерского хвоста. План сработал. Проговорив с Джилл минут тридцать в примыкающем к отелю центре, я вернулся в номер и позвонил на мобильный телефон одного из адвокатов.

Вот что он рассказал мне: "Ему удалось ускользнуть прежде, чем прибыли репортеры. Мы встретились у него в номере, вышли и перешли по мосту в торговый центр — как я потом узнал, напротив той самой комнаты с крокодилом, где мы впервые встретились, — и затем спустились к ожидавшей нас машине. Сейчас он с нами. Куда мы его повезем? Об этом лучше не говорить по телефону. Теперь он будет в безопасности".

У меня отлегло от сердца, когда я узнал, что Сноуден в надежных руках. Мы все понимали, что велика вероятность того, что мы больше никогда не увидим его, по крайней мере на свободе. Может быть, телевидение покажет его в оранжевой тюремной робе и в наручниках во время репортажа из зала суда с процесса по обвинению в шпионаже.

Я размышлял о происшедшем, когда в мою дверь постучали. Это был главный менеджер отеля. Он сообщил мне, что телефон на стойке, на который был переключен мой номер, звонил в течение дня не переставая (я попросил блокировать все входящие звонки на телефон в моем номере). В лобби отеля собралось множество репортеров и людей с фото и видеокамерами, и все они ждали моего выхода.