Белые тапочки от Версаче - Татьяна Луганцева

В этот момент в квартиру позвонили.

– Кто это? – вздрогнула Инна Владленовна.

– А это мой друг, тот, кто относил исследовать мою кровь. Сейчас все вместе в милицию и поедем, – ответил Иван Федорович и пошел открывать дверь.

Директриса, словно дикая кошка, кинулась ему на спину с криком:

– Не сметь! Не открывать!

Герман легко скинул ее и швырнул в кресло.

То, что Герман увидел, открыв дверь, ему совсем не понравилось. В двух шагах от двери стоял Семен с изрядно опухшим от побоев лицом. Здоровый лысый мужчина держал у его шеи острое, широкое лезвие, а двое других мужчин подстраховывали подельника.

– Что здесь происходит? Инна Владленовна!

– Я здесь! Этот старик своей палкой вырубил двух наших людей. Будьте осторожнее! – крикнула она им из комнаты.

– Так, дедушка, быстро бросил трость, иначе у твоего знакомого случится преждевременная смерть от кровотечения, – сказал лысый здоровяк.

Герман увидел, как сначала нежная кожа на шее Семена натянулась, а потом лопнула, словно пергаментная бумага, и сразу же потекла струйка алой крови за шиворот. Бандит сделал предупреждающий разрез на коже Семена. Герман сразу понял, что рисковать его жизнью он не имеет права, и бросил палку.

– Без глупостей! Лишнее движение, дедок, и я тебя подстрелю, а твоему дружку перережут глотку, – сказал один из мужчин и слегка отодвинул полу пиджака.

Герман увидел дуло пистолета, направленное ему в грудь.

– Прости, – прошептал Семен разбитыми губами.

После этого на лицо Германа легла тряпка, смоченная эфиром. Он мог выкрутить руку Инны Владленовны, сделавшей это черное дело, бросить ее через себя, задержать дыхание и скинуть с себя эту тряпку. Все это Герман мог сделать, если бы не пистолет, направленный на него, и не нож на шее Семена. Не дышать этим веществом было невозможно, оно проникало внутрь тебя, внутрь мозга, оказывая свое пагубное действие…

Глава 10

Темная, удушливая волна накрыла Германа с головой. Она не отпускала его, накатывая тошнотой, болью в висках и резью в глазах. Вдобавок еще сквозь эту тягучую пелену к Герману тянулись чьи-то руки, которые с силой принялись бить его по лицу.

– Очнись! Очнись! Герман, приди в себя! – донесся до его сознания голос.

Герман открыл глаза и в каком-то полумраке увидел опухшее от побоев лицо Семена.

– Сеня, ты жив?

– Это не надолго, – успокоил его друг.

Герман ощутил, что лежит на холодном, каменном полу, усыпанном всяким мусором, больно впивающимся в тело. Он попытался приподняться, но не смог, лишь сейчас он понял, что его руки пристегнуты наручниками к железной батарее, ноги тоже были обмотаны цепями с замком, закрытым на ключ, а все тело болело так, словно по нему проехал асфальтоукладочный каток.

– Сеня, ты мне можешь объяснить?.. – спросил он.

– Постараюсь… Я здорово тебя подвел. Я пришел к тебе, как всегда, и не успел даже приблизиться к двери, как был избит тремя бугаями. Спрашивали они только одно: зачем я таскаюсь в эту квартиру, что мне тут надо? Потом ты открыл дверь, и Инна Владленовна красочно все объяснила, а двое бездыханных ее сотрудников наглядно подтвердили рассказ директрисы.

– Звери, так скрутить дедушку, – прошипел сквозь зубы Герман.

– С образом старика ты тоже благополучно расстался. Сняв с твоего лица тряпку с эфиром, Инна Владленовна сняла с тебя усы, бороду и часть грима. Они сразу же пристегнули тебя наручниками и ушли, удивлению директрисы не было предела. Один из ее головорезов признал в тебе знаменитого спортсмена, которому он даже старался подражать.

– Я в шоке! – разлепил сухие губы Герман.

– От того, что тебя узнали? Эка невидаль!

– От того, что я сделал, – задумался Герман.

– Я тебе давно говорил, что добром все это не кончится. Придумал какое-то шоу, плавно перетекающее в фильм ужасов.

– Я не об этом, я о Кате, – сказал Герман.

– Ты точно спятил со своей Катей, нас сейчас будут пытать, а потом убьют, а ты опять о своей хромой докторше!

– Не смей так говорить, – поднял на него глаза Герман. – Я, кажется, по отношению к ней сделал самую большую глупость на свете.

Семен засмеялся.

– Ты всегда так говоришь, после того как соблазнишь очередную крошку. Катя тоже не устояла и имеет на тебя виды? Да, она просчиталась, но она же не знала, что тебя в скором времени хотят убить. – Семен в отличие от Германа не был даже связан, видимо, в глазах «цепных псов» Инны Владленовны он не представлял никакой угрозы. К тому же он был так избит, что вряд ли мог оказать хоть какое-то сопротивление.

– Ты не понимаешь. Я сегодня решил выложить все свои карты Инне Владленовне и завершить это дело, сдав всю шайку в милицию. Катя могла мне помешать, кроме того, она могла пострадать. И я решил устранить ее на время.

– Что значит устранить? – поинтересовался Семен.

– Я похитил ее и отвез к себе на дачу. Я запер ее в подвале, ничего не объясняя, так как думал, что вернусь через три-четыре часа и тогда уже все расскажу. Теплилась слабая надежда, что Катя поймет и простит мой поступок.

– Ты запер ее в подвале?! – На секунду Семен забыл про все свои злоключения. – Похитил, ничего не объяснив?! И после этого ты считаешь, что «Ангелы с поднебесья» – криминальная организация, а ты – святой?

– Святым я себя не считал никогда, а вот Катю я погубил… Самодур! Возомнил о себе!.. Подумал, что смогу взять в одиночку всю шайку! Ты представляешь, что теперь будет? Нас убьют, а ей никогда не выбраться из подвала, она умрет страшной, голодной смертью в ожидании меня!

– Вот на том свете встретитесь и поговорите, – отрешенно вздохнул Семен.

– Не шути! Я готов умереть, но что я сделал с ней?! Во что я ее втянул?! Идиот!

Лицо Германа даже вспотело от возбуждения. Картины гибели Кати рисовались одна страшнее другой в его воображении.

– Она так и умрет, проклиная меня! Молодая и красивая! Какой ужас! Какой же я самонадеянный идиот! Даже на минуту не предположил, что меня могут взять!

Семен покосился на Германа:

– Гера, мы не должны умереть, тогда мы спасем твою Катю! Хотя бы один из нас должен выжить.

– Я бы рад это сделать, друг, но не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. А еще – чемпион мира! Позор!

Семен кинулся к нему и начал судорожно дергать за все цепи.

– Нет… Я уже пробовал! Черти! Ты бы смог что-то сделать, поэтому тебя и приковали! А я – олух! Еще детектив, ничего просчитать не могу даже на шаг вперед! Только и способен на то, чтобы носить твои пробирки с кровью.

– Это я виноват, не предупредил тебя, что собираюсь действовать. Ты никогда не одобрял и не поддерживал мой план, вот я и не стал ничего тебе рассказывать, – вздохнул Герман. – Ты не знаешь, где мы?

– Ирония судьбы, но, похоже, тоже в каком-то подвале, как и твоя Катя. Когда тебя усыпили и связали, а мне дали еще раз в рыло и заклеили рот скотчем, я слышал, как бесновалась Инна Владленовна, эта дьяволица. Она кричала, что все пропало, что ее подставили, что ты был подсадной уткой, что сейчас нагрянут милиционеры! Директриса также сказала, что нас нельзя оставлять в живых, что нас, особенно тебя, будут искать и что нас надо ликвидировать быстро и по-тихому.

– Очень захватывающе! На ее месте я бы уже спасался по поддельным документам, – буркнул Герман.

– Тут такое дело… Они надавили на меня… – сник Семен.

– И что?

– Я и не знал, что окажусь таким трусом, но я не смог терпеть боль от пламени зажигалки, – продолжал оправдываться Сеня.

– Что ты им сказал? – спросил Герман.

– Лучше спроси, чего я им не сказал. Все рассказал… что никакая милиция не в курсе и никто не приедет, что все это только твоя личная инициатива и лишь мы, двое, знаем об их преступной деятельности.

Герман удивленно покосился на Семена.

– Я не могу осуждать тебя за то, что ты не выдержал пыток, но ты хоть понимаешь, что подписал нам смертный приговор?

– Понимаю… Но я его отсрочил, я сказал, что есть компрометирующий их документ. Они оставили нас в живых только для того, чтобы выяснить, где этот документ, и уничтожить последнюю улику…

– И почему же вытрясли у тебя все, кроме этого? – спросил Герман.

– Я сказал, что документ этот у тебя, извини…

– Очень приятно, – опустил голову Гера.

– Они быстро вывели нас, вернее, вытащили из подъезда, запихнули в кузов «газели» и сразу же повезли. Примерно через час нас выгрузили. Это какой-то поселок или деревня, я не разобрал, не особо они давали смотреть по сторонам… Людей я не видел. Нас втащили в дом из кирпича и бросили в подвал, все… Ты вскоре и проснулся, – затараторил «детектив», стараясь загладить свою вину.

– Впечатляюще, – огляделся Герман.

Кроме кучи мусора, в подвале ничего не было. Тусклый свет проникал из маленького окошка, находящегося выше человеческого роста. Вдруг дверь из листового железа открылась, и в подвал вошли двое верзил. Они мимоходом пнули Сеню в живот и отстегнули Германа от батареи, предварительно надев на руки другие наручники. Бандиты подхватили Геру под руки и поволокли на выход, зло прошипев: