Сердце мужчины - Мэри Берчелл

— И поэтому я собираюсь подарить тебе приданое, — кивнула ее двоюродная бабушка, явно придерживающаяся принципа «у кого есть, тому и дается».

— Разве это не прекрасно, дорогая моя? — улыбнулась дочери миссис Арнолл. Резкие манеры тети Мэри и ее высказывания не могли омрачить радость, которую она испытывала от этого щедрого подарка.

— Прекрасно, — согласилась Хилма и почувствовала подступивший к горлу комок. Она не знала точно, было ли это из-за матери или из-за чего-то еще, что не имело никакого отношения ни к приданому, ни к тете Мэри.

Тетя Мэри была женщиной решительных действий, имевшей, кроме того, склонность к театральности. Поэтому перед тем как уйти, она медленно выписала чек на Хилму, повторяя при этом вслух: «Пятьсот фунтов», чтобы Хилма и ее мать еще раз почувствовали всю щедрость ее поступка.

— Спасибо, тетя Мэри, просто огромное спасибо, — Хилма стояла и вертела в руках этот розовый клочок бумаги. — Я очень ценю это, поверьте.

— Надеюсь, — сказала тетя Мэри, — но не думай, что я буду помогать тебе каждый раз, когда у тебя будут возникать трудности. Не вздумай влезть в долги и потом кидаться ко мне за помощью.

Хилма не могла даже представить себе такую ситуацию, но покорно пробормотала:

— Нет, конечно, нет, тетя Мэри.

— И я надеюсь, что, когда у тебя родится первая дочь, ты вспомнишь единственную родственницу, которая была так щедра к тебе.

Хилма сумела тактично ответить что-то невнятное. Затем по просьбе двоюродной бабушки она вызвала такси и почтительно проводила ее к машине.

После этой, по словам миссис Арнолл, посланной с неба щедрости тети Мэри не осталось никаких причин откладывать свадьбу. Миссис Арнолл вообразила, что Хилму мучило именно это.

— О, я знаю, как ты переживала, дорогая, по этому поводу, — сочувственно повторяла она Хилме. — Так ужасно было все время думать, как обеспечить приданое. Для нас это такая проблема! И не потому, что Роджеру было бы важно, что на тебе надето, дорогая, — поспешила она отдать должное ему, — но любой девушке хочется иметь красивые наряды, когда она выходит замуж. И каждый раз, когда ты думала о дате свадьбы, ты, конечно, не могла не думать, что будет с твоим приданым. О, я видела это, дорогая, я видела, какой ты стала нервозной и озабоченной, хотя ничего тебе не говорила.

Хилма улыбнулась, не возражая. Она не могла сказать матери, что беспокойство ее было никак не связано с заботой о приданом. И Роджер тоже здесь был ни при чем.

Конечно, неожиданный чек решал множество проблем, и она стала строить планы, на что потратить эти деньги.

Роджер не скрывал своей радости, что она наконец проявила интерес к свадьбе.

— По-моему, Хилма, — сказал он, с видом человека серьезно все продумавшего, — хорошо будет назначить свадьбу сразу после Рождества. А потом мы сможем провести медовый месяц на Ривьере, избежав самого неприятного периода здесь.

Он так откровенно радовался этому своему плану, что Хилме пришлось тщательно скрыть свое раздражение и ироническое отношение к этой идее. Подумать только, что он выбрал то же время для свадьбы и медового месяца, что…

Ну и пусть! Глупо обращать на это внимание. Ривьера достаточно велика, чтобы две пары молодоженов могли там и не встретиться. Но есть что-то сверхъестественное в этом совпадении.

— Ну, Хилма, что ты об этом думаешь? — Роджер был человеком добродушным, но любил, чтобы его предложения принимались с восторгом и безоговорочно.

— Это будет прекрасно, — нерешительно промолвила Хилма. — Но я думала, может быть… а как насчет Италии? Может быть, лучше поехать туда?

— Мне не очень-то нравятся итальянцы, — объявил Роджер. Он любил делать такие обобщающие заявления.

На минуту Хилме очень захотелось возразить; поскольку он человек довольно замкнутый, то и французы ему тоже не понравятся. Но, прекрасно представляя себе его ответ: «Разумеется, все они иностранцы», решила воздержаться.

— Давай немножко подумаем, — предложила она.

И Роджер с неохотой согласился, поскольку считал, что уже достаточно все обдумал.

Миссис Арнолл тоже была счастлива. Она активно начала готовиться к свадьбе. Хилма не без горечи подумала, что довольно много людей вокруг нее получают гораздо больше удовольствия от приготовлений к ее свадьбе, чем она сама. Например, тетя Мэри, пребывающая в приятном убеждении, что только ее чек спас свадьбу от того, чтобы она не выглядела жалким зрелищем; ее мать, которая наконец могла позволить себе тратить деньги безоглядно, пусть и не на себя. И, наконец, Роджер, удовлетворенно взирающий на то, как претворяется в жизнь его лучшая идея. Даже ее отец не остался безучастным:

— Что ж, дорогая моя, — сказал он, — я счастлив при мысли о том, что очень скоро у тебя будет свой дом и ты сможешь устроить в нем все, как захочешь. Ты, Хилма, принадлежишь к тем людям, которым деньги очень к лицу, — весело сказал он.

— А разве они идут не веек улыбнулась она в ответ.

Но отец покачал головой.

— Нет, дорогая. Это фрак: некоторым мужчинам он к лицу, а некоторые его просто не должны надевать. Но ты… тебе деньги очень «идут».

— Да, конечно, я понимаю, что ты имеешь в виду, папа. Наверное, поэтому я… поэтому я придаю такое значение тому, что можно купить за деньги. И это не только материальные вещи, но и возможность жить без напряжения и нужды, наслаждаться искусством и… и все тому подобное.

Отец кивнул.

— Совершенно верно, дорогая. Вот к этому я и стремлюсь, пытаясь снова обрести состояние. И знаешь, Хилма, думаю, что этот день не так далек, — он задумчиво улыбнулся, глядя на огонь в камине. — Конечно, я пока ничего не говорил твоей матери, потому что она смотрит на все пессимистически. Но должен тебе заметить, что сейчас в Сити происходят весьма интересные вещи, которые человек со знаниями и умением предвидеть может использовать с выгодой для себя.

— Я уверена в этом, пана, — грустно улыбнулась Хилма.

Но он этого даже не заметил, потому что смотрел на огонь и видел там золотые отблески своей мечты о будущем.

Иногда Хилма задумывалась, не приснилась ли ей эта странная и трогательная история и человек, называвший ее Милая. Но даже только повторение этого имени в мыслях вызывало его образ так живо, что это не могло быть сном. Она часто видела его солнечным днем в Ричмондском парке, когда он чинил грузовичок мальчугана; в лунном свете таинственного сада, когда он снял маску и улыбнулся, глядя на нее своим чуть циничным взглядом; в его квартире, когда он, стоя в дверях, с интересом наблюдал, как она обыскивала его секретер…