Селфи со многими неизвестными - Марина Серова

— Женя, наверное, все так и было. Ася не виновата!

— Ладно. Не будем сейчас об этом спорить и выяснять степень ее вины, — легко уступила я, хоть и осталась при своем мнении.

— Но мы ведь предупредим девочку? Раскроем ей глаза на правду? Так ведь, Женя?

— Нет. Категорически нет! Даже пытаться не будем.

— Но ведь Ася погибнет.

— Если за десять лет с ней ничего не произошло, значит, ситуация не такая уж критическая. Ничего не произойдет за то время, что мы потратим на расследование.

— Ладно, как скажешь, Женя.

— Нина Сергеевна, вам нужно помнить, что Ася у нас под подозрением. Если вы не сдержитесь и проговоритесь, мы спугнем преступников. Не стоит так рисковать.

— Хорошо. Это ведь ненадолго?

— Конечно.

Мы простились до завтра. Я ушла в свою комнату, размышляя. Заказчица искренне верит, что Асю используют коварные знакомые, пусть так. Детектив, ведя расследование, просто обязан никому не доверять, сомневаться во всех, кто попадает в поле зрения, и верить только фактам. Ася сыграла определенную роль в этой истории. Скоро узнаем, какую именно.

Еще я не упускала из виду, что нужно подготовиться к разговору с Ритой, спланировать его грамотно с точки зрения психологии, чтобы девочка даже не заподозрила, что я собираюсь выведывать тайны ее семьи. В последние дни у меня окрепло подозрение, что это Игорь Новицкий терроризирует близких. Может быть, он даже пытался причинить вред своей жене, а Рита по какой-то причине винит во всем себя.

Не знаю, что там произошло на войне, в годы службы в армии и что могло кардинально изменить Игоря. Зато мне известно, какое учебное заведение окончил Новицкий. А еще я наслышана об их программе подготовки офицеров. Во времена его учебы, конечно, методы психологического воздействия назывались иначе, но сути это не меняет. Нас тоже учили подобному. Новицкий умеет добиваться своего, доминируя над теми, кто находится в подчинении или зависим от него. Некоторым людям, особенно тем, кто прошел тяжелые испытания и почувствовал свою силу, даже не нужно учиться, все происходит на уровне инстинктов. Так или иначе, похоже, Игорь систематически терроризирует семью и велит держать все в тайне, в том числе и от собственной матери. Иначе эта странная история с Ритой, с обвинениями и выдворением девочки из семьи лишена всяческого смысла. Моя задача на завтра — узнать у Риты, так ли это.

Проснулась я, как всегда, довольно рано. По привычке, начала утро с пробежки и физических упражнений. Сегодня занятий в колледже не было, Рита планировала отоспаться, о чем сообщила еще с вечера. Я вернулась с тренировки, приняла душ, привела себя в порядок. Помогла Нине Сергеевне приготовить завтрак. Мы стали ждать пробуждения девочки, а я прикидывать, как бы остаться с Ритой наедине. Велика вероятность, что в присутствии бабушки она не станет откровенничать.

Сегодня мне повезло. Рита долго не просыпалась, и Нина Сергеевна решила выйти за продуктами. Я принесла ноутбук на кухню, сварила чашечку кофе и села у экрана, просматривая занятные статьи по психологии.

— Доброе утро, — на кухню вошла заспанная Рита. — Что читаешь?

— Так, — быстренько свернула я все, кроме одной страницы, — убиваю время. Читаю статьи по истории.

— Зачем?

— Для общего развития. И потом, я же юрист, а юристу полезно знать об известных судебных ошибках и фальсификациях.

Рита налила себе кофе и присела напротив, заинтересовавшись.

— Женя, ты это о чем сейчас?

— О Средних веках. Доводилось слышать о рыцаре Жиле де Рэ? Барон, военачальник, участвовал в войне за освобождение Франции и был правой рукой Жанны д’Арк. Его прозвали Синей бородой за иссиня-черную растительность на лице.

— Сказка есть у Шарля Перро о герцоге по прозвищу Синяя Борода, я ее в детстве читала, жуткая такая. Мужик жен своих убивал и в комнате зачем-то трупы складывал. По мне, так настоящий маньяк.

— Правильно. Считается что Жиль де Рэ был прототипом этого сказочного героя.

— Он на самом деле все это делал? — Рита еще больше побледнела и замерла.

Я специально выдержала долгую паузу, разглядывая ее живое лицо, на котором обычно отражается целый спектр эмоций. Но побледневшее лицо Риты застыло, словно маска.

— Он был военным, боевым офицером. А война — жестокое занятие во все времена, а в ту эпоху тем более.

— И что, — выдохнула девочка, — он их действительно убивал? Дичь какая! А в комнате зачем складывал?

— Как же, сама же сказала, маньяк так действует — собирает трофеи. А потом любуется на них, это ему жизненно необходимо. И потом, вся эта схема — определенный метод психологического воздействия.

— Воздействия, рассчитанного на кого?

— Вероятно, на будущих жен, они же жертвы. Ты же помнишь? Синяя Борода давал жене ключи от всех комнат, но в одну запрещал заходить. Провоцировал неподчинение, чтобы в своем извращенном сознании обвинить жертву. Ослушалась, дескать, значит, заслужила смерть. Таким образом действуют все маньяки — они большие мастера переворачивать ситуацию так, чтобы представить преступниками своих жертв.

Последнюю фразу я произнесла с определенным нажимом и ненадолго замолчала. Нужно дать Рите время, чтобы провести аналогию. Если ее отец пытался убить жену, а потом обвинил в преступлении саму Риту, сейчас ее должно прорвать, и я услышу откровенные признания и жалобы на жестокость отца.

Некоторое время Рита молчала.

— Дичь какая! Это ж надо быть таким придурком!

— Ты так считаешь? — немного разочарованно протянула я.

— Конечно. Умным можно назвать только того преступника, который избежал наказания. Даже если попал под подозрение — сумел выкрутиться.

Вот это финт! Может, зря я Игоря подозревала и все дело действительно в Рите? Тем временем девочка ждала продолжения заинтересовавшей ее беседы.

— На самом деле Жиль де Рэ не убивал жену, — выпалила я.

— Что ты хочешь сказать? Кто же убил всех его жен?

— У него была одна жена по имени Катрин, и она надолго пережила своего мужа, — хмыкнула я. — Прототипом для Синей Бороды, вероятно, послужил другой злодей. Или это вообще вымысел.

— А что стало с тем полководцем?

— Его отлучили от церкви и сожгли на костре.

— Почему?

— Много причин. Жиля де Рэ обвинили в колдовстве, общении с дьяволом, занятиях алхимией, в похищении детей, педофилии и массовых убийствах маленьких мальчиков. Считалось, что число его жертв исчислялось сотнями. Его признали виновным и казнили.

— Кошмар какой! Он все это действительно делал? Я не о дьяволе, это вообще бред. Но педофилия, убийства?

— Признался только в занятиях алхимией — мечтал найти способ превращения олова в золото. Но против Жиля де Рэ свидетельствовали его сообщники, которых, впрочем, подвергли жесточайшим пыткам, так что сказать они могли что угодно. Даже родную маму обвинили бы в семи смертных грехах.

— Это просто ужасно!

— Да. Жиль де Рэ пятьсот лет считался серийным убийцей, одним из самых жестоких маньяков в истории. И только в наши дни один французский литератор собрал группу историков, юристов и других экспертов. Они изучили акт обвинения, доказательства, представленные в том суде, и пришли к выводу, что Жиль де Рэ не виновен и дело против него было сфабриковано.

— То есть его оправдали через пятьсот лет после казни? — фыркнула Рита.

— Получается, что так. Хотя юридической силы эта реабилитация не имеет, о ней даже мало кто знает.

— А смысл сейчас об этом всем трубить? Человек давно мертв, ему уже все равно. А ложка дорога к обеду, разве нет?

— Конечно, вот почему важно не молчать, а всеми силами защищаться, когда тебя обвиняют. Особенно когда твоей вины нет ни в чем!

Если она и сейчас промолчит, даже не знаю, что и делать.

— А если есть? — Неожиданно лицо девочки перекосило злобой. Она вскочила с места, собираясь сбежать.

— Погоди, не убегай! Нам нужно поговорить. Тебе, может, сейчас в это трудно поверить, но я на твоей стороне, правда. И знаю имя настоящего виновного, только доказательств нет никаких. Но если ты все расскажешь мне без утайки, я смогу помочь.

— Зачем мне помогать? Я живу с бабушкой, все нормально.

— Рита, — решила я слегка поднажать, — ведь ты же понимаешь, что это временная мера? Сейчас бабушка с отцом находятся в состоянии конфликта, но так не будет продолжаться вечно. Рано или поздно твой отец примет меры, какие посчитает нужными.

— Какие меры? — побледнела Рита.

— Откуда же мне знать? Может, отправит к матери в Германию. А может, что более вероятно, в какой-нибудь пансион со строгим уставом. Знаешь, таких довольно много в Европе. Это практически тюрьма для малолетних преступников. Место невеселое, и контингент там соответствующий, — старательно сгущала я краски.