Умереть, чтобы жить (СИ) - Светлая Сана
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Думать наивно, что кто-то устанет в бою
И бескорыстно подарит счастливую даль», — раздавалось в наушниках.
«Никого не вижу, — думала Катя, — забежав за дом». Она быстро спряталась за огромным деревом. «Нужно выманить их», — решила она, глядя на громадную сухую сосновую ветку метрах в 20 от себя.
«Осталось семь. Семь патронов», — она наблюдала, как, будто благодарив ее, огромная сосновая безжизненная «лапа» падала вниз, задевая соседние деревья.
«А вот и вы, сволочи, — сквозь зубы сказала она, наблюдая, как те трое, прикрыв голову руками, разбегаются по сторонам. — Отсюда не достану. Патронов мало, не могу рисковать», — она выбежала из-за ствола дерева, вскочила на камень, потому что так обзор был лучше, — шесть, пять, четыре, черт, по-моему, зацепило, — по руке текла кровь, — мне не больно, это потом, три, два, один… все, — подумала она. — Это все».
Рука с пистолетом, немного дрожа, опустилась вниз.
Катя спрыгнула с камня и повернулась.
***
Гарри Джонсон, приехав к месту назначения вылез из машины.
«Наконец-то, сегодня все решится, и я смогу про это забыть», — думал он.
Он, не понимая, что происходит, смотрел, как несколько мужиков корчатся от боли, лежа на земле и держась за ноги. Рядом с ними валялись канистры с бензином. Полные канистры.
— Кто? — спросил он, хватая за воротник одного из них.
— Баба! Девка, фотографию которой ты нам дал.
Гарри Джонсон ничего не понимал. Там, на яхте, она даже не сопротивлялась. А теперь? Теперь точечно, грамотно, хладнокровно покалечила этих мужиков?
Он несколько раз сплюнул и пошел вперед.
***
Глядя на ее спину, на пистолет в руке, с которой методично капала кровь, агент ЦРУ Гарри Джонсон понял: она его убьет. Не задумываясь.
Катя спрыгнула с камня и повернулась.
Сейчас она была похожа на волчицу, защищающую свое логово и свое дитя.
Несколько секунд она смотрела на человека, искалечившего ее, бешенным горящим взглядом.
«Она точно меня убьет, — подумал Гарри, — голыми руками».
«Если за мечту, если за любовь» — звучало в ее ушах.
Внутри нее было столько гнева, боли и ярости, что она готова была пустить ему пулю в лоб и рвать его на куски, как зверь. «Я не убийца, — прошептала она, — ты не сделаешь меня убийцей!»
«Беги» — хрипло сказала она ему.
И он побежал…
Она схватилась руками за живот. На лбу выступили капли пота… Удар, второй, третий — волна фантомных болей прошла по ее телу.
«Сволочь! — взревела она, — сволочь!». И направила пистолет на его затылок.
«Может быть ты и хотел бы остаться другим,
Может, хотел просто жить и свободно летать.
Знаешь, всегда в жизни есть шанс остаться любым.
Но есть вопрос, что за это придется отдать?», — спрашивал ее Денис.
«Я не убийца, — повторяла она, — ты не сделаешь меня убийцей!», — опустив пистолет и, наконец, придя в себя, она побежала за ним.
***
Ан Хе Соп открыл глаза… Посмотрев на спящих у костровища друзей, он попробовал сесть, но тело плохо слушалось его. «Я что, мы все так напились?», — подумал он. «Хен Шик», — попробовал он растормошить друга. Но Хен Шик ему не ответил.
«Мне нужно проснуться», — сказал Хе Соп и, шатаясь, направился к колонке.
«Тварь! Бешеная русская тварь! — думал Гарри. — Неужели ты станешь моим концом?». Он попытался просунуть руку в наплечную кобуру, но рука дрожала, не слушаясь его.
Катя преследовала его, как зверя на охоте. Ее глаза следили за каждым движением его тела. Она знала, что у нее остался всего один патрон.
Его рука потянулась к кобуре. Она еще раз навела пистолет на его затылок… «В спину стреляют только трусы», — вновь услышала она голос отца.
«Черт! Твою мать», — выругалась она, снова опустив пистолет.
Она видела, что его руки дрожали. Она через его спину чувствовала страх…
«Граната! У меня есть граната!», — вспомнил Гарри и потянулся к поясному ремню.
Катя видела, что его левая рука потянулась к ремню. И тут ее взгляд скользнул вправо. Хе Соп, шатаясь, направлялся к колонке. И это было метрах в 10 от нее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})«Ребята! — подумала она. — Если эта сволочь бросит гранату, а это именно она, я уверена, в их сторону…»
«Ничего не жаль — ни минут, ни слёз.
Дотянись до звёзд, дотянись до звёзд», — Денис будто говорил ей, что нужно сделать.
«На меня, он должен смотреть на меня», — она взглянула на пистолет, резко остановилась, широко расставила ноги, подняла голову вверх, посмотрела на облака, обняла мысленно Хена, как там, под деревом, и засмеялась, запрокинув голову назад.
«Эта девка сошла с ума», — прошептал Гарри, и по его телу пошел озноб. Он пытался на бегу выдернуть чеку у гранаты, но у него это все никак не получалось. Руки дрожали, и пальцы не слушались его.
И тут он услышал выстрел.
Она выстрелила в воздух. Последний патрон.
«А ну повернись, сволочь! — услышал он. Руки подними и медленно повернись! Дернешься — пристрелю!».
И он повернулся…
«Это конец», — подумал он. Она смотрела на него глазами, полными ненависти, боли и ярости. Он перевел взгляд на левую руку, в которой так и была граната с невыдернутой чекой. Он видел, что ее взгляд следует за каждым его движением… И в этом взгляде не было страха… Была только решимость… — «Вот оно, русское все или ничего», — мелькнуло в его мыслях.
Катя сжимала бесполезный пистолет… Она блефовала. Но он не должен этого почувствовать.
— Ну что, сволочь! «Вот и встретились?» — улыбаясь, сказала она.
— Чокнутая русская тварь!
Ан Хе Соп медленно, как в тумане, приближался к колонке, к ним…
«Ничего не жаль! Ни огня, ни слов,
Если за мечту, если за любовь», — Денис заканчивал свою песню.
«Я уложилась, папа. Я выполнила задачу», — подняв голову вверх, подумала она.
— Тебе же я нужна, да? — шепотом спросила она — ну так на, возьми! — и она бросилась в его сторону.
***
Хен со Смирновым выпрыгнули из машины, едва только она остановилась.
«Черт, — выругался Смирнов, глядя на три внедорожника, стоящих рядом, неужели опоздали?!».
«Бежим, быстрее!», — крикнул Смирнову Хен, смотря на раненых вокруг людей.
— Катя! — кричал один.
— Катя! — кричал другой.
Но никто им так и не ответил.
Они добежали до дома практически одновременно.
И застыли…
Она стояла спиной к ним, широко расставив ноги. Стояла напротив него… По ее правой руке текла кровь, прямо на землю… Пальцы сжимали Беретту.
Смирнов достал пистолет. Но она загораживала американца.
«Нельзя. Не отсюда», — Хен отвел его руку.
И тут она подняла глаза вверх, потом посмотрела на Джонсона, что-то сказала и кинулась прямо на него.
— Катя!!!! Катя!!! — заорали оба!
***
Он выдернул чеку, бросил гранату вперед и, резко развернувшись, побежал в обратном направлении…
Катя смотрела, как американец, сбив с ног Хе Сопа, побежал в лес…
«Хорошо, — подумала она, перевела взгляд на все еще спящих ребят, — хорошо. Хорошо, что я смогла. Это очень хорошо. Я молодец.
Интересно, когда говорят, что перед смертью вся жизнь пролетает перед глазами, имеют в виду, что за доли секунд можно вспомнить и сделать так много? — продолжала она говорить с собой. — Сколько уже летит эта граната? Сколько секунд у меня осталось до возгорания взрывчатого вещества?», — и она, в ступоре, закрыла глаза.
— Катя! — толкнув ее резко вправо и накрыв собой, орал он. — Ты что творишь?
Она ничего не слышала. Она, закрыв глаза, слушала, как по второму или третьему кругу поет Денис. Кто-то тряс ее, убирал волосы с лица и, судя по мимике, что-то орал.
«Если я уже умерла, — думала она, — позволь мне хотя бы раз его увидеть, напоследок».
Тело не слушалось. Не подчинялось ей. Кое-как она открыла глаза и увидела его лицо. Она хотела его обнять, но это проклятое тело…
— Долго, — прошептала она, — почему ты так долго? — и отключилась.
