Наруто. Пробуждение Воли - Данил Максимов

Пересказав маме о моих успехах, папа долго спорил, объясняя ей, что вряд ли это можно назвать плохим эффектом. Да и не стоит меня прятать на край света, увозя из дома, чтобы я не возвращался в академию. Давя мамины эмоции, вполне себе верными аргументами:

–Как минимум, он будет крепче остальных, плюс наследственность Узумаки.

Закончил папа говорить с мамой, а повернувшись ко мне, продолжил:

– Но сын, постарайся сильно не выделяться. Так же, у тебя достаточно отрасли волосы, что бы я мог нанести тебе такую же печать как у мамы. Она должна ускорить набор чакры, что позволит тебе быть сильнее, когда это будет нужно. Но не прибегай к этому часто, а желательно только когда тебя точно никто не видит. И не стоит забывать, что хоть среди самураев я и не слышал про сильных сенсоров, но это не значит что их там и вовсе нет. Понял меня?

Я кивнул, а что тут еще говорить. Со слов отца, наша шалость с печатью и маленькими тренировками сделала меня в два раза сильнее, по крайней мере, с точки зрения объемов чакросистемы. И мне стоит постоянно расходовать свои силы для того что бы не привлечь внимания. С этой стороны накапливающая чакру печать бессмысленна, но с другой, а мало ли что может произойти и кто может на меня обидеться, задумав неладное. Так что возможность пользоваться чакрой может быть неплохим подспорьем.

Часть утра мы провозились с нанесением печати мне на шею, она была куда сложнее той, что была у матери и, со слов отца, сама являлась чем-то вроде накопителя. В ней был запас чакры примерно равный моему – хорошее подспорье.

Через час мне предстояло отъезжать с повозкой обратно в академию. Мы в последний раз все обсудили с родителями, а я пошел попрощаться с Акане. Она, конечно, еще ничего понимать не должна, но ее удивительно синие глаза, не голубые, а льдисто синие, смотрели на меня с неожиданной серьезностью. Встретившись со мной взглядами, она тут же потянулась ко мне, что бы я взял ее на руки. Так оставшееся время я и провозился с угукающей сестренкой, что росла удивительно спокойным ребенком. Даже более спокойным, чем я, что родителей радовало.

А потом я поехал назад в академию. Я лежал в повозке и думал о жизни под мерный перестук колес о плиты дороги. В небе светило солнце, заставляя слегка жмуриться. Редкие облака не спеша проплывали по небесной лазури. Все вокруг дышало буйством жизни и было доказательством ее невероятной изящности. Никогда еще я не чувствовал себя частью другого мира так сильно, как в этот раз. Родители, ставшие для меня чем-то большим, чем просто те, кто дают жизнь. Меня искренне начинала пугать перспектива потерять память о них после освобождения души от жизни… С сестрой же еще сложнее, такого ощущения родства я даже представить не мог. Много-много вопросов и так мало ответов. Вот с такими мыслями я и задремал, разморенный теплым солнечным днем и благодушным настроением.

Разбудил меня неприятный шум и ржание лошадей. Почти весь тракт на нашем пути был чем-то завален, а вокруг этого о чем-то переговариваясь выстроились самруаи в полных серых доспехах. Я вылез из остановившейся телеги и, поправив дайсе, направился к самураям.

– Здравствуйте, я студент академии Ашма Танако, друг юного Лорда Мицуне и Такеды Синдзи. Что тут происходит?..

Вопрос повис в воздухе, потому что я увидел и почувствовал, что тут происходило. Лучше бы не видел… Меня вырвало…

Передо мной были люди, которые почему то срослись вместе в огромную мясную кучу, при этом терзая себя и тут же зарастая. Она все время двигалась, прыская кровью и испражнениями. Понять что там, где и как, было невозможно! Это было нечто, что кричало, говорило, рыдало… ее цвет варьировался от белого до темно серого, близкого к цвету камня. Лица на поверхности то выходили наружу, оглашая все вокруг какими-то потусторонними звуками, то скрывались в этой гущи обратно. Пропадая с омерзительным бульком, что бы это ни было, оно вызвало во мне первобытный ужас.

Самурай, что стоял передо мной пытался что-то сказать, но я его не слышал, не мог разобрать. Кровь тяжелыми барабанами стучала в ушах, а я как завороженный смотрел на это… Но воин мерным, приглушенным голосом повторял в какой уже раз:

– Ашма кун, вам следует пойти по другой дороге, деревня и клан Муси полностью уничтожены. Мы пытаемся выяснить, кто это совершил, с вами пойдет отряд из пятерых самураев. Пожалуйста, сейчас же покиньте эту зону, мы не знаем что это, может и болезнь. Сейчас же покиньте зону!

Когда до меня дошел смысл сказанных приглушенных из-за полной маски звуков, я тут же отскочил. Хорошо, что я не подходил слишком близко, ушел не оборачиваясь.

Мы уходили по горной тропе, в сопровождение пятерки самураев, что шли в полном обмундировании. Когда даже дым, поднимающийся от сгоревшей деревни исчез, я ощутил пронзительный взгляд, упершийся мне в лопатки, резко обернувшись, снова не смог никого заметить…

Но если в прошлый раз я не смог понять эмоций скрытых во взоре, да и чувствовался он скорее как нечто неосязаемое, на самой границе воспринимаемых чувств, то сейчас… Это был голодный взгляд зверя. Мурашки табунами ходили по моему телу, я не чувствовал себя в безопасности находясь под защитой пятерки. Но моим страхам было не суждено сбыться.

До самого дворца, в котором находилась академия, мы добрались без происшествий. Спать я практически не мог, настроение было ни к черту. Поэтому, когда перед самыми воротами ко мне обратился один из самураев, я не сразу понял, что он мне сказал. И переспросил.

– Ашма кун, прошу не распространяйся про увиденное тобой. Сейчас ведется внутреннее расследование и нам не нужно, что бы слухи навели ужас и страх в стране. Так же прошу не рассказывать о произошедшем Юному Лорду и Такеде сану. Это личная просьба Лорда Мифуне.

Закончил говорить глухой голос из под маски.

Сказанное заставило слететь сонливость. Спрашивать почему, я не стал, ведь мне все объяснили. Если бы самурай знал, как я интерпретирую его слова – удивился бы. А подтекст сказанного был для меня очевиден, как и скрывающийся за его просьбой о не разглашении смысл. Экономика, если люди начнут бояться пострадает экономика. А допускать этого нельзя, если пойдут