Лунный серебряный свет - Мара Вульф

— Амели, поверь мне, если бы всё было так, ты бы первая об этом узнала.

— Обещаешь? — Она взяла мою руку в свою.

— Слово индейской чести. — Мы одновременно рассмеялись.

Немного позже в комнату вошла Бри. Она принесла мне антибиотики и немного перекусить. К своей неожиданности я заметила, что хочу есть. Это хороший знак, возможно, мне не понадобится две недели.

Амели осталась сидеть на моей кровати.

— Что мне сказать Кэламу, если он спросит, когда он сможет тебя навестить?

— Думаю, через день-два я снова буду выглядеть как человек, так ведь?

Она неуверенно рассмотрела меня.

— Сомневаюсь, что твой внешний вид имеет для Кэлама значение. Он всего лишь хочет быть уверен, что у тебя всё хорошо. Он не такой, как остальные парни. Я скажу ему, что он может зайти в четверг. До тех пор, ты будешь уже на полпути к выздоровлению. С маминой заботой никто не остаётся в кровати дольше положенного. Если только у кого-то не появляется желание удушиться. — Амели скорчила гримасу и вышла из комнаты.

Я захихикала в одеяло. Как же она была права.

Устроившись поудобней, я выключила свет. Ещё вторник, среда и четверг, тогда я снова увижу его. Это целых шестьдесят с лишним часов. Значит, ещё три раза поспать.

Чтобы скрасить ожидание, я попросила Амели взять у Софи для меня книг. И всё же когда передо мной лежала целая стопка, я не могла решить, что бы мне хотелось почитать. Я уже не раз прочитала «Чувство и чувствительность». Попыталась прочитать «Непобедимых» Фолкнера, но мне не удалось погрузиться в книгу.

Бабочкам в моём животе удалось то, чего не удавалось ещё ничему: я с трудом могла концентрироваться на строках. Мои мысли постоянно терялись, и в каждом слове я искала напоминания о Кэламе. Снова и снова мне приходилось читать сначала, так как после нескольких строчек, я уже не знала, о чём читала. Возможно, книга была просто не для меня.

В отчаянии я снова пробежалась по стопке книг. В ней даже был «Властелин колец», которого я уже читала. Наконец я кое-что нашла. Я слышала об «Убить пересмешника», но никогда не читала.

Я натянула халат и вышла в гостиную. Бри разожгла камин. Я села на диван, укрылась шерстяным одеялом и начала читать.

Это оказалась хорошая книга, и ей наконец удалось меня отвлечь. Я читала весь вечер и следующее утро.

В четверг утром я осталась дома одна. Мне стало существенно лучше, чем в понедельник. Я лежала в кровати, уставившись в потолок. Зайдёт ли Кэлам вместе с Амели и Питером сразу после школы, спрашивала я себя. Мне становилось всё неспокойней. По крайней мере, я больше не выглядела так ужасно. Мои губы более-менее зажили, и благодаря уходу Бри, ссадин на моих руках почти не было видно. Несмотря на это, я замечала боль в лёгких при дыхании, и головные боли не прошли.

В обед я встала и съела тарелку хлопьев. Потом я принялась убираться в своей комнате, не слишком много, я всё-таки ещё больна. Я распахнула окно, чтобы выветрить запах болезни и медикаментов. В конце я позаботилась о себе. Под горячим душем головная боль практически исчезла. Я расчесала вымытые волосы и высушила их феном. Потом я залечила оставшиеся раны мазью. Взглянув в зеркало, я осталась довольна результатом. Не идеально, но идеальной я бы никогда не была. Я надела чистый спортивный костюм и толстые носки, а потом устроилась поудобней перед камином.

Время безжалостно тянулось. Мне показалось, прошли часы, прежде чем вернулась Амели. Я услышала, как она позвала меня. Я сонно потёрла глаза. Она стояла уже передо мной.

— Тебе обязательно нужно меня так пугать? Я уже подумала, ты снова упала и на этот раз ударилась головой, — сказала она с упрёком.

Я посмотрела на Амели сбитая с толку. Тогда я увидела Кэлама, который стоял за ней и, забавляясь, улыбался.

— Я привела твоего посетителя, — обиженно проворчала Амели. — Иначе сегодня вечером ты бы прожужжала мне все уши.

Я одарила её рассерженным взглядом, в то время как мои щёки заливались румянцем. Казалось, Амели совсем не заметила моего смущения. Она развернулась и с развевающимися волосами ушла из комнаты.

Кэлам сел рядом со мной и вежливо сделал вид, будто не услышал последних слов Амели.

— Тебе лучше? — спросил он, и его голос звучал обеспокоенно. От его взгляда я растаяла и смогла лишь кивнуть. Кэлам осторожно провёл пальцем по моим потрескавшимся губам. — Сильно болит?

— Уже нет. — Я замерла.

Зашла Амели и нарушила наше уединение.

— Хотите пойти на кухню? Мама испекла пирог.

Кэлам вопросительно посмотрел на меня. Я бы предпочла остаться с ним наедине. Всё же я неохотно поднялась, и мы отправились на кухню.

Питер и близняшки тоже объявились, и, как всегда, каждый болтал наперебой, так что мы с Кэламом едва ли смогли обменяться парой слов друг с другом.

Через два часа я проводила его к двери, он быстро приобнял меня и поцеловал в волосы.

— Могу я прийти к тебе на выходных? Может, тогда мы сможем пройтись по саду. И я бы не был против, побыть с тобой наедине.

— А завтра прийти ты не можешь? — Я не смогла подавить тоску, которую выдал мой голос.

Он посмотрел на меня с улыбкой. Это казалось мне вечностью.

— Надо знать меру. Тебе всё-таки нужно выздороветь.

— Хорошо, тогда в субботу. — Я попыталась быть здравомыслящей.

На прощание он ещё раз провёл пальцем по моим губам.

Как и обещал, в субботу вечером Кэлам стоял перед дверью. Я увидела в окно, как он подходил к дому. Я открыла ему дверь со слишком сияющей улыбкой.

— Как ты чувствуешь себя сегодня? — Его глаза светились небесно-голубым.

— Настолько хорошо, что Бри разрешила мне пойти в сад.

Я потянула его за собой в заднюю часть сада, так как у меня не было никакого желания делить его со всей семьёй.

Погода была прекрасной: не слишком холодно и не слишком жарко. Лёгкий ветерок приносил с моря запах солёной воды и тёплого песка.

Мы сели на лавочку, где я читала сегодня утром. Кэлам заботливо укрыл меня шерстяным одеялом и взял книгу, которую я здесь оставила.

— «Убить пересмешника». Тебе нравится?

— Хорошая книга. Ты знаешь её? — спросила я.

— Гм, прошло много времени с тех пор, как я её прочитал. Я думаю, она достаточно хорошая.

— Что именно?

— Этот Аттикус очень мужественный человек. Он сопротивляется, потому что не хочет терпеть несправедливость, хотя многие думают об этом иначе. Мне кажется, он знал с самого начала, что не выиграет. Что у него не было шансов. — Кэлам задумчиво смотрел вдаль. Чайки кружили над морем, и, несмотря на то, что они виделись как маленькие точки, их крики доносились до нас сквозь чистый воздух.