Заклятье древних Маори - Найо Марш

— Не хочешь же ты сказать, — вздёрнул брови Дайкон, — что махнул на велосипеде прямо до того мыса, что находится за Гарпуном? Милях в семи.

— Именно. Причём умудрился обогнать Квестинга. Зато продрог до мозга костей. Но с пика глаз не спускал. В гавани какое-то судно загружалось. Не знаю — чем. Надо Берта Смита спросить. Они с Эру Саулом закорешились с какими-то докерами. Пьянствуют вместе. Вот и вчера малость гульнули. Представляю, как Берт…

— Ты про Квестинга говорил, — нетерпеливо напомнил Дайкон.

— Ну да. Так вот, я уже начал подозревать, что меня провели, когда увидел, как замигали вспышки. Причём в том самом месте, про которое я и говорил.

— Ты что-нибудь разобрал?

— Неуут, — свирепо прогнусавил Саймон. — Если это была морзянка, то зашифрованная. Впрочем, иного и ожидать было нельзя. Но сигналы подавались по определённой системе. Поначалу три длинные вспышки с интервалом в минуту. Скажем, «Выхожу на связь». Потом само послание. Допустим, пять коротких вспышек. «Корабль в порту.» Повторяется трижды. Затем день отплытия. Одна длинная вспышка — «Сегодня вечером». Две короткие — «Завтра». Три короткие — «Завтра вечером». Затем продолжительное затишье и — все повторяется снова.

— И ты видел все это своими глазами?

— Шесть раз с пятнадцатиминутным интервалом. Причём всякий раз сообщение неизменно заканчивалось тремя короткими вспышками.

— Фантастика! — вырвалось у Дайкона.

— Разумеется, я не могу побожиться, что верно понял смысл. Может, он имел в виду нечто совсем другое.

— Возможно. — Молодые люди с пониманием посмотрели друг на друга.

— Как бы узнать, что грузили на это судно? — вздохнул Саймон.

— А с моря никто не отвечал? — поинтересовался Дайкон и тут же сокрушённо покачал головой. — Я, правда, в этом совсем не смыслю.

— Я не заметил. Вряд ли, конечно, вражеский рейдер подошёл бы к пику с северной стороны, чтобы из Гарпуна не заметили. Но там одни скалы и мелкие бухточки.

— И сколько же ты там просидел?

— До конца сеанса. Прилив уже начался. Мне едва ли не вплавь пришлось перебираться. А этот прохвост меня на сей раз обставил. Шина у меня спустила — чтоб ей неладно было!, — и мне пришлось трижды её подкачивать. Когда я добрался до дома, его драндулет уже торчал в гараже. Вот ведь прохиндей! Ничего, уж я до него доберусь. Он у меня попляшет!

— Что ты замыслил?

— Поеду в городу и заявлю в полицию.

— Давай я возьму машину.

— Не, я на велике сгоняю. Кстати, вам бы лучше ничего не говорить ему…

— Кому?

Саймон мотнул головой в сторону дома.

— Гаунту? Боюсь, что пообещать этого не могу. Мы ведь постоянно обсуждаем Квестинга, да и с Колли он общается, а Колли тоже многое от тебя знает. Да и потом с какой стати я вдруг перестану держать его в курсе событий? Ты вообще, кажется, плохо знаешь Гаунта. А он — это слово стало звучать почти ругательно — настоящий патриот, между прочим. Все деньги за трехнедельные гастроли в Мельбурне перечислил на военные нужды.

— Пф! — презрительно фыркнул Саймон. — Деньги это мусор.

— Но именно его-то нам и не хватает. Мне в любом случае нужно потолковать с ним по поводу прошлой ночи. Ему вдруг взбрело в голову прокатиться на машине. Кто знает — может, Гаунт тоже заметил эти вспышки. Он ведь как раз собирался в сторону мыса.

— Господи, видели бы вы, в каком состоянии он пригнал машину назад! Дорога, конечно, не идеальная, я понимаю. Но чтоб так тачку обделать! Вся в грязи, оба крыла поцарапаны. Удивительно ещё, что он не сломал заднюю ось, ухнув в какую-нибудь колдобину. Горе-водила!

Дайкон решил пропустить этот выпад мимо ушей.

— А что думает доктор Акрингтон? — спросил он. — Он ведь первый его заподозрил. Может, посоветуешься с ним, прежде чем обращаться в полицию?

— Дядя Джеймс видит мир иначе, чем я, — запальчиво произнёс Саймон. — Мы плохо понимаем друг друга. Он обзывает меня грубияном или неандертальцем, а я считаю, что он мудак и зануда.

— И все же, мне кажется, что не мешало бы с ним посоветоваться.

— Он куда-то слинял.

— Но ведь завтра возвращается. Дождись его приезда, прошу тебя.

С шоссе послышался звук рожка.

— Почту привезли! — вскричал Дайкон.

— Угу, ну и что? — равнодушно хмыкнул Саймон.

Дайкон встревоженно выглянул из окна.

— Дождь опять начался.

— И что из этого?

— Ничего, ничего, — поспешно ответил Дайкон.

III

За почтой пошла Барбара. Дайкон увидел, как она выбежала из дома, набросив на голову макинтош, и услышал, как миссис Клэр выкрикнула ей вдогонку, как бы хлеб не промок. Точно! Сегодня должны были привезти хлеб, вспомнил Дайкон. Предчувствуя приближение неминуемой катастрофы, он проводил взглядом Барбару, которая стремглав неслась вверх по косогору, потешно выбрасывая ноги в стороны.

Верный своему долгу Дайкон отправился к патрону и доложил о доставке почты.

Спеша за почтой, Барбара готова была петь от счастья. Капли дождя нежно ласкали её лицо, невесомые, как туманная дымка, и тёплые. Пряный аромат влажной земли позволял хоть ненадолго забыть о тяжёлом запахе серы, а лёгкий бриз доносил из-за гор свежее дыхание океана. Настроение у девушки было самое приподнятое, и она даже на время выкинула из головы мысли о грядущих невзгодах. Ничто в то утро не могло омрачить её настроения.

Коробка из Окленда лежала под почтовым ящиком, наполовину скрытая высокой травой и батонами. В первое мгновение Барбара решила, что её оставили по ошибке, затем девушка сообразила, что посылка, видимо, адресована Гаунту или Дайкону Беллу, и вдруг — она прочла своё имя! В её мозгу лихорадочно замелькали самые невероятные предположения. Незнакомая тётя Винни прислала очередную кучу тряпья, никому не нужных обносков. Да, наверняка. Но что это? Сверкающий ярлык, яркие краски, новозеландские марки и печать на упаковке…

Новёхонькое, с иголочки, безукоризненно выглаженное и свёрнутое платье.

Неизвестно, сколько простояла бы Барбара на коленях в мокрой траве перед этим чудом, если бы на украшавшие платье стальные звёздочки не упали первые капли дождя. Девушка проворно завернула платье в бумагу и опустила в коробку, но встать никак не могла. В голове клубился туман, колени предательски дрожали.

— Что там у тебя? — спросил сзади грубоватый голос.

Барбара обернулась и устремила на подошедшего Саймона взгляд, в котором читались одновременно радость и недоумение.

— Это не моё, Сим, — пролепетала она. — Здесь какая-то ошибка.

Саймон спросил, что находится в посылке. Барбара уже стащила с себя макинтош и бережно завернула в него драгоценную коробку.

— Потрясное чёрное платье, — ответила девушка. — С тремя звёздами. И ещё какие-то вещи. Я даже не посмотрела. Это ведь не моё.

— Тётя Винни, что ли?

— Нет, тётя такие вещи не посылает. Платье совершенно новое. Ненадёванное. Да и прислали его из Окленда. Должно быть, здесь где-то есть другая Барбара Клэр.

— Ты, верно, спятила, — сказал Саймон. — А вдруг она денег прислала или ещё чего. И зачем ты плащ-то сняла? Промокнешь.

Барбара встала, прижимая к груди огромную коробку.

— Но всё-таки на ней — моё имя! И адрес наш. А внутри конверт, тоже адресованный мне.

— А в нём что?

— Я не смотрела.

— Ты что, дура?

— Не может быть, чтобы это предназначалось мне.

— Вы только полюбуйтесь на неё, — вышел из себя Саймон. — Большей идиотки в мире не сыскать.

Недовольно махнув рукой, он поднял крышку почтового ящика.

— Так, от дяди Джеймса открытка. Сегодня вечером возвращается. Телеграмма маме из Окленда. Странно. И целая кипа какой-то муры для постояльцев. А хлеб-то кто в грязи извалял! Тебе наплевать, что ли? Стой, а то ноги оторву!

Но Барбара, прижимая к груди драгоценный свёрток, уже неслась что было мочи под гору.

Гаунт нетерпеливо поджидал её на веранде, облачённый в атласный халат.

«Загадочный и блестящий», — язвительно подумал Дайкон. Какая бы участь ни постигла его платье, Гаунт был уже вознаграждён, наблюдая, с каким обалдело-счастливым видом взлетела Барбара на веранду.

— Мама! — завопила она. — Мамочка!

— Привет! — крикнул Гаунт. — Подарок на день рождения, что ли?

— Нет, мистер Гаунт. Случилось что-то невероятное. Совершенно необъяснимое!

Говоря, Барбара лихорадочно срывала с посылки макинтош. Её руки, слегка заскорузлые от домашней работы, но ещё не огрубевшие, заметно дрожали. Она принялась осторожно разворачивать бумагу.

— Что там, китайский фарфор, что ли?

— Нет, я просто… у меня руки грязные!

Барбара убежала в ванную. На дороге показался Саймон с хлебом. Приблизившись к дому, он поднялся на веранду и исчез внутри.

— Ты сказал им, что написать? — спросил Гаунт Дайкона.

— Да.

Вернулась Барбара, продолжая выкрикивать свою мать. Миссис Клэр и полковник испуганно высыпали на веранду; вид у них был такой, будто они ожидали по меньшей мере извержения вулкана.