Фейтфул-Плейс - Френч Тана

Снайпер фыркнул:

– Тут я с тобой согласен. Но, ради бога, Фрэнк, поднапрягись. Все, что ты мне сообщил, я узнал бы от первой попавшейся старой сплетницы. Если хочешь, чтоб я протащил твою кандидатуру через начальника, мне нужно что-то покруче. Дай мне пару мотивов, или грязные тайны жертвы, или… А, кстати! – Он щелкнул пальцами и ткнул в меня: – Расскажи про ту ночь, когда ты должен был с ней встретиться. Свидетельские показания. Тогда посмотрим, что можно сделать.

Другими словами, где ты находился вечером пятнадцатого, сынок. Было неясно, неужели он искренне считал, что я по своей глупости этого не уловлю.

– Справедливо, – сказал я. – В ночь с воскресенья на понедельник, с пятнадцатого на шестнадцатое декабря тысяча девятьсот восемьдесят пятого года, я покинул свой дом по адресу Фейтфул-Плейс, номер восемь, приблизительно в пол-одиннадцатого и проследовал в верхний конец улицы, где у меня была назначена встреча с Роуз Дейли – примерно в полночь, если наши родные лягут спать и мы найдем возможность уйти незамеченными. Я оставался там где-то до пяти, до шести утра – под присягой за точное время не поручусь. Отошел только однажды, минут на пять, в третьем часу, когда зашел в дом шестнадцать проверить – вдруг мы недопоняли друг друга насчет места встречи и Роуз ждет меня там.

– Почему дом шестнадцать мог быть альтернативным местом встречи? – Снайпер делал заметки какой-то скорописью собственного изобретения.

– Мы думали насчет него, прежде чем решили встретиться в конце улицы. Это было обычное место сборищ, ребята вечно там встречались. Если хотелось выпить, или покурить, или пообжиматься, или что еще родители запрещали, а никуда больше по малолетству ходу не было, ты шел в дом шестнадцать.

Снайпер кивнул:

– Значит, поэтому ты искал Роуз там. В какие комнаты заходил?

– Я обошел все комнаты на первом этаже – поднимать шум было нельзя, так что позвать ее я не мог. Там никого не было, чемодан я не видел, да и вообще не видел и не слышал ничего необычного. Потом поднялся на верхний этаж и нашел на полу в самой правой комнате записку, подписанную Роуз Дейли. Из записки следовало, что она решила отправиться в Англию одна. Я оставил записку там.

– Да, я видел. Она никому не адресована. Почему ты решил, что она для тебя?

Я представил, как он пускает слюни над запиской и бережно кладет ее в пакетик для улик, и мне снова захотелось начистить ему рожу, а ведь мы еще не добрались до куда более толстого намека на то, что Рози сомневалась на мой счет. Мне стало интересно, что ему нарассказали обо мне Дейли.

– Мне это показалось логичным, – сказал я. – Ведь она со мной собиралась встретиться. Раз она оставила записку, то вроде как мне.

– Она никогда не намекала, что передумала?

– Ни разу. – Я широко улыбнулся ему. – И у нас нет оснований для таких предположений, правда?

– Может, и нет, – сказал Снайпер, нацарапал что-то в блокноте и прищурился на написанное. – Значит, в подвал ты не спускался?

– Нет. Туда никто не ходил: темнота, все там держится на честном слове, крысы, вонища несусветная – мы туда не совались. У меня не было причин искать там Рози.

Снайпер постучал ручкой по зубам и перечитал записи. Я залпом выдул треть кружки и представил, стараясь не задерживаться на этой мысли, что Рози и правда была в подвале, пока я предавался любовным мукам наверху, в нескольких ярдах от нее.

– Итак, – сказал Снайпер, – несмотря на то, что ты принял записку Роуз за прощальное письмо, ты вернулся в конец улицы и продолжал ждать. Почему?

Его голос звучал мягко и спокойно, но в глазах я уловил упоение властью. Засранец наслаждался по полной.

– Надежда умирает последней, – я пожал плечами, – а женщины непостоянны. Я решил дать ей возможность передумать еще раз.

Снайпер этак по-мужски хмыкнул.

– Ох уж эти женщины! Значит, ты дал ей три или четыре часа, а потом поставил точку. Куда пошел?

Я вкратце рассказал про притон вонючих рокеров и щедрую сестру, забыв фамилии – на случай, если ему захочется кому-то докучать. Снайпер все записывал, а когда я закончил, спросил:

– Почему ты просто не вернулся домой?

– По инерции. Из гордости. Я по-любому хотел съехать, решение Рози ничего не изменило. Ехать в Англию одному мне не улыбалось, но и ползти домой, поджав хвост как болван, тоже. Я уже настроился свалить и не стал давать задний ход.

Конец ознакомительного фрагмента.