Предсказание для босса - Матильда Старр

Нет, ну это уже вообще никуда не годится! Он что, считает, что она связала себя обязательствами с ярким представителем маргинальных слоев общества? И тот на досуге ее поколачивает? А она его покрывает? Разве Катерина похожа на затюканную беспомощную дамочку, которая будет спокойно сносить вот такое вот обращение?! Да если бы хоть один гад посмел на нее руку поднять, это его пришлось бы спасать!

От возмущения и обиды Катерина даже растерялась, и некоторое время молча смотрела на Максима Викторовича. Тот сердито сдвинул брови и нетерпеливо бросил:

– Ну?!

Это небрежное «ну?!» подействовало на Катерину как удар хлыста. Теперь она уже не была возмущена, нет. От кончиков пальцев до кончиков волос она вся превратилась в сплошное негодование! А в таком состоянии сохранить сдержанный тон, знаете ли, очень непросто. Ей срочно нужно успокоиться и внятно все объяснить, чтобы Максим Викторович раз и навсегда перестал смотреть на нее жалостливыми глазами и думать про нее всякую ерунду!

– Вы все неправильно поняли! – Катерина вскинула подбородок и добавила: – Я действительно упала!

Сказала – и сама поняла, что все это звучит как оправдание. А вот босс, видимо, был в этом уверен на сто процентов.

– Где же вы так упали? – спросил он.

А в глазах его так и читалось: «Ну, давайте посмотрим, что вы можете придумать».

– Шла по улице, поскользнулась… – честно призналась Катерина, но наткнувшись на скептический взгляд Максима Викторовича, решила уточнить. В конце концов, не зима же с гололедом. – На грязи поскользнулась…

Опять неубедительно. Да что же такое, а? Почему, когда он вот так вот смотрит, она мямлит как двоечник у доски?

– …Улица на окраине города, частный сектор, там жуткая грязища! – рассерженно сказала Катерина. – И скользко было сегодня утром после дождя.

– Значит, сегодня, ранним субботним утром вы гуляли под проливным дождем по грязище на городской окраине, – Максим Викторович горестно вздохнул, словно добрый дедушка, раздосадованный тем, что любимая внучка почему-то ему врет.

Катерина чувствовала, что попала в западню. Не рассказывать же боссу, что она ездила к ведьме, чтобы задать ей парочку уточняющих вопросов относительно их счастливого совместного будущего. Вот тогда он наверняка решил бы, что она не в своем уме. И, между прочим, был бы прав.

– Гуляла, – с вызовом ответила она.

В конце концов, в свободное от работы время она имеет право ходить, где ей захочется. Да хоть по темному лесу, где за каждым деревом прячется по голодному медведю. А ему-то что? Ему главное, чтобы это увлечение не мешало ей вовремя отчеты сдавать. А она сдаст. Вот сейчас пойдет, доделает и сдаст.

– Извините, но у меня очень много дел, – заявила она и поднялась, отставив чашку с остывшим кофе. – Иначе я и до ночи не управлюсь.

– Конечно, идите, – кивнул Максим Викторович. – Просто имейте в виду, что всегда можете найти здесь защиту. Если потребуется, я подниму связи, поставлю на уши все службы.

– Спасибо, – ответила Катерина. – Но пока необходимости в этом нет.

Она развернулась и медленно двинулась к двери, подавляя настойчивое желание броситься со всех ног. Взгляд босса, полный сочувствия и понимания, жег спину между лопаток, будто он трогал ее там горячими пальцами. Вот жалости только ей еще не хватало!

Настроение, когда она вернулась к стеллажу, под которым канул в неведомое ключ, было соответствующим. То есть, очень плохим. Она снова опустилась на колени и начала торопливо шарить под ним рукой. Очень быстро удалось извлечь пару пуговиц, пробку от пластиковой бутылки и одноразовую ложку. Интересно, уборщица вообще здесь моет?

Тихонько чертыхаясь, она продолжала исследовать пространство. Наконец, пальцы наткнулись на что-то явное металлическое. Поскольку ни Максима Викторовича, ни его рук с кольцами-печатками на этот раз там не ползало, то и осечки быть не должно! Катерина изловчилась и, рискуя сломать все пальцы, вытащила наружу… заколку с блестящим розовым сердечком.

– Растудыть его сюда! – не выдержала Катерина. – Да что за головотяпы сюда свои конечности совали! Очуметь!

И тут где-то сзади раздались аплодисменты.

– Браво! – произнес знакомый голос. – Наличие такого таланта я даже не осмеливался подозревать.

Катерина робко подняла глаза. Так и есть, Максим Викторович, как всегда появился в самый неподходящий момент. Ну что, можно себя поздравить, образ маргинальной личности окончательно сложился. Отличная репутация! Вот что он теперь о ней думает?

Хотя… Ну, вот какая ей разница, что он о ней думает? И вообще… Шел бы он уже! Домой, по делам или к таким-то ведьмам! Не нужен он – ни тут, ни вообще…

Ой-ей-ей… А вот это она, наверное, зря подумала…

Катерина предприняла попытку принять вертикальное положение, но слишком резко вскочив на ноги, покачнулась, и, чтобы сохранить равновесие, схватилась за стеллаж. Тот угрожающе накренился, кубки и награды пришли в движение.

– Нет! – закричала Катерина, раскинув руки в попытке удержать хлипкое сооружение.

Но тщетно. Тяжелый металлический кубок с дурацкими завитушками сорвался с самой верхней полки и, кувырнувшись в воздухе, со звонким гулом тюкнул ее прямо по голове. От боли из глаз посыпались искры.

Катерина приложила руку ко лбу. Что и требовалось ожидать. На месте ушиба уже набухала огромная шишка.

– Да что же это такое, – обиженно сказала Катерина.

К этому высказыванию Максим Викторович добавил другое – покрепче.

Он обхватил горе-сотрудницу за плечи и снова повел в свой кабинет. Оглушенная ударом, Катерина даже не думала сопротивляться. Просто послушно перебирала ногами, двигаясь в заданном боссом направлении.

– Садитесь! – он указал на диван, на котором она только десять минут назад так безуспешно изображала Шерон Стоун.

Катерина плюхнулась на мягкое сиденье, откинулась на спинку и застонала. Перед глазами все плыло и вспыхивало, в ушах звенело, будто там лопались одна за одной гитарные струны.

– Вот, приложите, – Максим Викторович протянул ей полотенце, в котором постукивали кубики льда, в спешном порядке извлеченные боссом из офисного холодильника.

Холод, уже привычным отработанным движением прижатый к шишке, сразу принес облегчение. По мере того как ледышки таяли, какофония в голове стихала, и Катерина вскоре почувствовала себя значительно лучше.