Лицо врага: Окно первое (СИ) - Ингверь Елена "Пыльц"

— Вроде да…

Я, обернувшись, стряхнула с её плеча огромного паука, и только потом поняла, что половины брюшка у него на тот момент уже не было, из остатков торчала какая-то чёрная гадость. Меня чуть не вывернуло от отвращения, и я даже брезгливо вытерла руку, хотя знала, что паук её в любом случае сильно не запачкал. Могут ли за кем-то следить при помощи такой мелочи? Вряд ли, конечно, но вдруг… И всё же хорошо, что я не сняла Доверие. Теперь, видимо, всю дорогу силы на него придётся тратить.

— Да, кстати, я всё думала, почему же именно взрывник. Чтобы убить иностранца несчастным случаем, без подозрений? Теперь поняла, спасибо.

— Слушай, — меня осенило, — а почему тогда пострадали Теан и этот второй маг?

— Ну, может, местным сказали гнать в лес любых мимо проезжающих магов?

— Может. Так что ты про южан говорила?

— Ну просто отряды занимаются всем подряд, может, и помогут нам уплыть на острова. А сепаратисты наверняка никого не спасают и желанием спасать не горят. Могут кого-то послать договариваться о военной помощи, но тут они должны знать, что у человека с дипломатией хорошо. Наверное, могут совместить приятное с полезным и послать договариваться именно приговорённых к казни соратников, но мы им и не соратники, и на дипломатов, знаешь ли, не тянем.

— Вер… тебе не кажется, что ты тупишь?

— Это почему ещё?

— Эм… Стольгородские. С южанами. О военной помощи. Ты ещё альвов приплети!

— А. Ну извини, с географией у меня не очень…

— Бывает…

Мы замолкли, потому что тупить дальше не хотелось никому, а ничего умного мы сказать и подумать явно не могли. Я никогда не хотела лезть в эти дела. Вера, может, и хотела, но тоже никуда не лезла. С моим-то отчимом у меня никогда особо не было выбора, кем быть и что делать, потому что, даже если бы я попыталась, ни в какие отряды меня бы не приняли и не стали бы иметь со мной никаких дел. У Веры был, то есть, не было в обратную сторону, но она, кажется, предпочитала сидеть тихо и пытаться выжить. Всё-таки, так долго маскироваться дорогого стоит. На самом деле, я к двенадцати годам поняла, зачем она со мной, почему вообще общается, но с тех пор не рисковала спрашивать, изменилось ли её ко мне отношение и чего она вообще хочет. Я решила, что с такой судьбой поспорить трудно, и заставила себя перестать об этом думать.

Сейчас я тем более рисковать не собиралась.

И тоже постаралась думать о другом, а именно продолжила тупить. И поэтому вскоре не выдержала — снова стала делать это вслух:

— Тебе не кажется, что вся эта ситуация очень странная и совершенно дикая?

— У нас всё очень странное и совершенно дикое.

— Нет. Ну, то есть, да, конечно, но я про то, что это всё очень нетипичное и нелогичное. Он сначала сказал, что их повесили, потом — что он помог им уплыть. То, что заговора не было на самом деле… ну, такое, конечно, у нас часто случается, но там был суд. Ты вообще когда-нибудь слышала такое, чтобы заговорщики, тайная служба — и суд? Они же даже не сообщают, за что сажают.

— Может, их схватила обычная стража?

— Может. Но она в таких случаях обычно передаёт дело тайной службе — и им самим легче, и от лишней мороки избавляет, и… попробовали бы они не передать.

Вера вздохнула.

— А Неяндр Веяславович тебе ничего об этом не писал?

— Нет. Скорее всего, это уже летом произошло. Он же вообще понятия не имеет, где меня летом искать. А если и узнает, то это же не я буду… Но он обещал не узнавать.

— Понятно… а ещё, может, эти уплыли, а повешен был кто-то другой под их обликом? Или очень качественная материальна иллюзия?

— Может, — согласилась я. — Неприятно всё это…

— Я поняла, — вдруг сказала Вера. — Эти заговорщики были иностранцами. Поэтому был суд.

— И что нам это даёт?

— Ничего, наверное.

Мы наконец вышли к берегу Душицы.

========== Глава пятая ==========

Берег был крутой и весь зелёный, весь в кустах смородины, калины, а сразу за ним начинались заросли рогоза, камыша и чего-то ещё, чего я, к своему стыду, не помнила, хотя когда-то, вроде бы, знала. Из-за них река казалась куда уже, чем была на самом деле. Тем более, что она полностью была покрыта ряской. И ещё в ней росли какие-то пахучие то ли водоросли, то ли растения, из-за которых она и получила своё название.

Мне почему-то подумалось, что в такой реке идеально было бы топить трупы.

Деревья по обеим сторонам были высокие и раскидистые, ветки склонялись низко над водой, и это было очень красиво, в этом всём было какое-то особенное очарование. Одна проблема — из-за этих веток невозможно было разглядеть, кто именно шевелится и смотрит на нос с того берега.

— Вер, ты можешь понять, что это там, — тихо спросила я, хотя знала, что из-за Доверия нас не услышать.

— Оно большое, — ответила она. — И чёрное. Вернее, тёмно-серое.

— Да что я и сама уже заметила.

Это «большое и тёмно-серое» было большое настолько, что его морда пролезала между деревьями далеко не всегда. В дверь бы ещё, может быть, и пролезла… Я никогда о таком не слышала. Ни в каких учебниках, ни в библиотеке отчима ни о какой такой дряни никогда не упоминалось, хотя в школе перед тем, как начать учить защите от нечисти, нам прочитали ознакомительный курс лекций обо всей существующей. Мне тогда было очень интересно, я слушала внимательно, всё записывала и точно помню: ничего такого там не было.

— А ещё эта гадость похожа на огромную змеюку. Созданную целиком из тумана. Ты об этом что-нибудь знаешь?

— Никогда не слышала.

— И от Неяндра Веяславовича?

— Тоже. Вер… ты всё ещё хочешь туда идти?

Она задумалась. Правда, может быть, не над этим, а над увиденным существом, но задумалась же.

— Ты знаешь, к этой гадости я хочу немножко больше, чем к тайной службе. Вернее, не хочу немножко меньше.

— Вер, — я придумала ещё один вариант отмазки, — ну мы же можем вернуться в Рогатый Замок, не говорить ничего про Теана, вернее, сказать, но уточнить, что он нам ничего про себя не рассказал, спасли мы его просто так, чтобы спасти, а потом у нас сломался амулет вызова, и мы решили дотащить его телепортами до ближайшего города. А в другую сторону сначала перенеслись, чтобы врага запутать.

— Ага, а до этого сотню лет мотаться по стране, выискивая Хельгию, чтобы вас обеих не загребли за смену тел. И если нас вдруг внезапно не найдут, пока мы её ищем, то потом загребут всё равно, только ещё сразу с Неяндром Веяславовичем, если он хотя бы подумает о том, чтобы нам помочь. Это не абы что, мы ведь реально помешали тайной службе, такое нельзя прощать, а Неяндра Веяславовича хоть и уважают, но он же там не работает. На самом деле.

Но сдаваться я всё равно не планировала:

— А зачем нам сотню лет мотаться по стране за Хелей? Мы можем так прийти.

— И сознаться в преступлении?

— И сказать: «Неяндр Веяславович, мы подруги вашей падчерицы, и у нас такая вот проблема». Ты в замке гостила, он тебя помнит. Вроде и относился он к тебе неплохо. И он прекрасно понимает, что как минимум твоё попадание… куда-нибудь… меня… мягко скажем, сильно расстроит. То, какая я бывала неадекватная, он помнит, что при этом сделать могу — тоже.

Вера вздохнула и задумалась ещё раз. Я же наконец разглядела существо на другом берегу, вернее, кольцо из очень плотного тумана, явившегося вокруг дерева. Ну как, кольцо… Если бы Вера не сказала про змеюку, я бы приняла это за побочный эффект какого-нибудь некромантского ритуала — очень многие из них иногда вызывали туман, — но так я видела, что, обвивая дерево, эта толстая серая изгибается, а потом уходит в темноту и вообще выглядит излишне материальной.

Желания подойти к нему поближе это, естественно, не добавляло.

— И придёт тайная служба, и попросит нас на один маленький допросик. Может, если его там действительно… если к нему там особое отношение, то просто не отправят абы кого, а лично тайный советник придёт и нас на допрос утащит, или кто-то близкого к нему уровня. И там в нас просто вольют сыворотку подейственнее — и мы всё-всё им расскажем. И про Теана, и про Хелю, и про листовочки её несчастные, не прикидывайся, что ты не знаешь.