Добро. Первая часть - Павел Нефедов

Для сравнения, в новом мире я создавал все с ноля. Сам мир, и его жизнь, беря за основу земное вдохновение. А здесь, я испытал тоже самое, но после обретения навыков творца. На земле я черпал основу из фантазии, как и в новом мире, только там действовало чистейшее намерение, которое я выстроил. А здесь работает вдохновение, которое я вмонтировал в земную систему. Создал некий строительный материал из здешних законов и своей фантазии. Тем самым я создал мир в мире, с которым знакомлю вас. И вы теперь жители этого мира. Я вас создал в нем. Вы теперь и есть этот мир!

По большому счету, если блуждать по шкале, от все, до ничто, то рано или поздно можно прийти к тому, что оба эти варианта созидания идентичны полностью. Они едины! Но для понятности назовем это так, в новом мире я создатель. Здесь я автор.

И этот подведенный итог очень кстати, каждый в нем найдет что-то для себя. И те, кто верит в сказки, и те, кто в реальность. И все остальные в этом пространстве человеческой мысли тоже найдут себя.

Продолжая смысл, что меня засосало, когда я здесь стал писателем, поясню. Ушла осознанность того мира. Но сейчас, когда я осознаю эту любовь, это добро, я проснулся! Я вновь ясно вспомнил себя. Я вспомнил Сашу! Он явился мне во сне, и после пробуждения, что и вызвало осознанное восприятие нового мира. И того, что я его там оставил ради мысли для человечества. Я написал про него стихотворение:

Из душ, влюблённых наполняя,

Течет по капле жизнь в одну!

Источник зарождения сохраняя,

Из множества частиц лишь ту!

Ту мысль, ветра невидимки,

Любовь, в которой две живёт!

Теперь душа в моей кровинке,

А из нее в меня плывёт!

Мы дополняемся собою,

Мы – это только он один!

И я во снах живу тобою,

Ты в жизни мне необходим!

Разорван круг прямого взора,

Но ви'денье тебя, – весь разум мой!

Для чувств любовь, она и ссора,

Пока дышу, дышу тобой!

Я зверь, что чувства позабыл,

Я равнодушная немая скрипка!

Так рифму превращаю в пыл,

На самом деле, – я твоя улыбка!

Хотя давно, я чокнутая статика,

Внутри миры слагаю для тебя!

Снаружи нет меня, я графика,

Но ради встречи сохраню себя!

А сохраню для запаха волос,

Что молоком из недр навевают!

Для колокольчика из тысячи голос,

Лишь только дети звонко напевают!

Для тех больших и мягких губ,

В которых мир затопит щёки!

Да что там, я наверно скуп,

Мир в них нашёл свои истоки!

И я нашёл! Я в них переродился!

И в глазках, что глядят в любовь!

Ты просто мне сейчас явился…

Вот и пишу! Я вновь! И вновь!

Поэтому наскоро дописываю то, что хотел вам передать, и отправляюсь обратно к своему любимому мальчику.

ИДЕЯ.

Когда мы с Сашулей создали нежное существо, которое было само по себе прекрасно. Без нашего вмешательства на красоту – оно было самоосознанным существом. Нас посетила идея. Да, да, именно идея. Сильная вспышка между мирами. Между земным и новым.

Мы поняли, что теперь возможно абсолютно все. И нам захотелось познать идею по окончанию создания нового мира. А окончанием мы называли лишь часть пути – тот промежуток времени, где мы покинем новый мир, чтобы строить еще один новый… Нам захотелось внести в новый мир частицу старого – его разум. И украсить его теми, кто окружал нас на земле, но в новом свете. В тех красках, что давал новый мир.

Мы еще не понимали, как это сделать. Ведь земного разума в нас не было, а именно поэтому мы не могли объяснить это озарение – саму идею. И то, что пробивалось к нам через вечность нового мира. А пыталась проникнуть к нам память.

Это сейчас я могу об этом говорить. Ведь мое сознание расширилось. И теперь я ясно вижу обе параллели двух миров. Причем, как разрозненно, так и едино.

А тогда, это была просто необъяснимая вспышка. Как, например, Саша и я в новом мире. Вроде разумно понятно, что я его папа, и я его создал даже там. Но это понятно разумно. А там это было по-другому. Там никто, никого не создавал. Там не было меня, его. Там было все едино! Вы осознаете мои слова без слов?

Вот именно поэтому, в новом мире, идея, пришедшая с земного разума, была нам не очень ясна. Поэтому мы решили просто-напросто созидать дальше новый мир, а идею держать рядом. Ну, чтобы она озаряла нам путь.

Немного забегая вперед, поясню. Если говорить логическим языком – мы строили фундамент – новый мир. А его стены состояли бы из тех, кого мы любим. А крыша из новой жизни – новых чувств.

Для совсем верующих, и ждущих смерть через гроб, скажу так – мы были душами, которые искали способ забрать все родные и любимые души к себе, в новый мир. Я постоянно аккуратно объясняю, чтобы вы не понимали это буквально, как загробную жизнь. Параллели есть везде, все едино. Но зачем опять вплетать в новый мир избитые рай и ад, после земли. Когда есть бесчисленное множество новых вариантов и миров.

Прекрасный свет. Настолько изумительный, что он щекотал ресницы. Неважно, из плоти, или воображаемые, этот свет радовал нас с Сашей. Создание мира продолжалось. У нас не было дня и ночи. Но иногда к нам приходил этот яркий свет. И он обозначал какие-то иные этапы созидания. И постепенно, этот свет стал граничить с земной идеей, которую мы никак не могли осознать.

Свет становился все ярче и ярче, с каждым разом. Пока не слился с идеей. Теперь это было что-то непонятное, так как все еще являлось разумом, но идея стала явной частью нового мира. Теперь свет – это был идеей.

И теперь можно описать это так:

Прекрасная идея. Настолько изумительная, что она щекотала ресницы. Эта идея радовала нас с Сашей…

Так мы приближались к тому моменту, когда наступало слияние нового мира и земной памяти.

Существо мы назвали Сашей. Я не специально так пишу, чтобы вызывать у вас умиление. Это была идея Саши. Он и меня в шутку иногда называл Сашей, а не папой. Я не противился, и мы только смеялись над этим. Было забавно, когда мы звали друг друга одним именем. Это сливалось в одном порыве эха. Эхо, как любовь отражалось от нас в мир, а от него к нам.

Но верх блаженного юмора получился в тот момент, когда наше новое созданное существо начало бурчать, как попугай. Только попугай начинает повторять человеческую речь, как образовательная программа, за счет наложения на нее кодов – звуков, оттенков. А здесь получился попугай, но с обратными процессами. – Он изобрел звуки,