Противостояние фюреру. Трагедия руководителя немецкого Генштаба. 1933-1944 - Вольфганг Ферстер

Япония

«Япония сейчас связана кампанией в Китае. В ближайшем будущем она не будет в состоянии выступить как против России, так и против Англии. Кроме того, в последнем случае она должна будет иметь дело с Америкой наравне с Англией. Военная помощь Японии не будет иметь никакого значения для Германии».

Италия

«О том, какой точки зрения придерживается Италия, говорит генерал Париани: «Если Германия нападет на Чехию, то она вступит в войну с Францией и Англией». Я не в состоянии дать оценку поведению Италии в случае нападения Германии на Чехию. Может быть, что Италия станет держаться в стороне, так как приготовления к тем целям, которые она преследует в Средиземном море и в Северной Африке, как мне кажется, еще далеки от завершения.

Но также может оказаться, что Италия пойдет на некоторые жертвы, если сможет считаться с тем, что Англия и Франция тесно связаны благодаря Германии. Активное вмешательство Италии не принесет какого-либо значительного облегчения сухопутным войскам Германии, подразумевается ли при этом сковывание французских сил в Северной Африке или на французском альпийском фронте или даже непосредственная поддержка на немецкой земле. Но Италия в военном отношении менее вынослива, чем Англия и Франция, и даже гораздо менее вынослива, чем Германия.

Подробно рассмотрев вопрос совместных действий с Италией в случае войны против Франции и Англии, я пришел к следующим выводам:

а) с самого начала наибольшая слабость нашего союза для совместных действий лежит в эксцентрически расходящихся военных целях;

б) вмешательство Италии не принесет на наш Западный фронт значительного облегчения;

в) при сотрудничестве Германии с Италией в выигрыше всегда оказывается Италия».

Бельгия

«Бельгия хочет сохранять нейтралитет. Однако вызывает большие сомнения, сможет ли она настоять на этом, учитывая давление Франции и Англии. Нужно также считаться с возможным ее вмешательством. Наверняка ей придется уступить сопровождаемому военными угрозами требованию Франции позволить пройти ее войскам, по крайней мере в районе Самбры и Мааса, который едва ли будет охраняться. Тем самым положение на Западном фронте станет значительно тяжелее, а угроза Рурской области — очень серьезной. Вызывает большое сомнение, сумеет ли сохранить свою производительность эта так необходимая в экономическом плане для ведения войны область.

В конце концов, нужно иметь в виду, что участие Бельгии в войне против Германии сделает куда более возможным участие в войне и Голландии.

Останавливаться на вопросе о самостоятельной войне в воздухе или на море я не буду, потому что следует принять во внимание слишком многое, да и сама такая война все равно не позволит военно-политической ситуации стать более благоприятной для Германии».

«Вышеизложенные факты можно резюмировать следующим образом: силовая военная кампания Германии против Чехословакии в самое ближайшее время приведет к немедленному военному вмешательству Франции, вместе с ней Англии, вероятно, Америки, Бельгии и, возможно, России. Следует также иметь в виду тот факт, что военная операция Германии против Чехии может привести к европейской и, возможно, даже к мировой войне.

Ее в настоящее время Германия в военном плане выиграть не сможет, даже если Италия будет на нашей стороне, а Польша, Югославия и Румыния сохранят нейтралитет. Мы можем выполнить в Чехии нашу задачу, но всю войну, в которой Чехии выпала роль Сербии времен последней мировой войны, мы проиграем».

В этом военно-политическом обзоре содержатся высказывания об организации, вооружении и оснащении сухопутных войск. При этом подчеркнуты изъяны, явившиеся следствием неготовности сухопутных войск, строительство которых по плану должно было завершиться в 1941 году. Далее были отмечены недостаточное материальное и техническое вооружение государственных железных дорог Германии, неблагополучная продовольственная ситуация, вызывавшая тревогу, несмотря на удовлетворительную среднюю годовую урожайность. Также был затронут вопрос о выносливости народа в случае продолжительной войны.

Предполагалось, что далее главнокомандующий сухопутными войсками должен был обосновать свою позицию следующими словами: «Как главнокомандующий и авторитетный представитель сухопутных войск, я считаю себя обязанным изложить Верховному главнокомандующему вермахта приведенный здесь ход мыслей и выводы. Я должен от него потребовать, чтобы при принятии политического решения были учтены возможность нашего ограниченного, даже вопреки исключительному напряжению сил, военного средства принуждения, недостатки нашей системы снабжения и отсутствие необходимых силовых резервов в нашем народе. Я осознаю серьезность этого требования. Делая этот шаг, я предполагаю, что нахожусь в полном согласии со всем собравшимся здесь высшим руководством сухопутных войск. Если же подобного согласия на этот совместный шаг нет, то прошу сообщить мне об этом сейчас, перед всеми присутствующими».

При условии полного согласия присутствующих генералов главнокомандующий сухопутными войсками должен был дальше сказать:

«Я доложу Верховному главнокомандующему вермахта об этом мнении руководящих генералов сухопутных войск. Я собираюсь в ближайшие дни изложить фюреру свое мнение о насильственном решении чешского вопроса и проистекающие из него требования к политическому руководству. Результат будет сообщен руководителям.

Фюрер намеревается 15 августа выступить перед главнокомандующими группами армий, командирами и генералами с речью о демонстрации сухопутных войск в Ютербоге. Для меня очень важно изложить вам свою точку зрения прежде, чем фюрер выступит перед вами. Ведь в противном случае его ход мыслей может застать вас врасплох».

Обращаясь к главнокомандующему сухопутными войсками, Бек писал: «Я прекрасно сознаю, что между вами и мной должна существовать полная честность и согласие в вопросах границы проведенных работ, по причине которых сухопутные войска оказались в их теперешнем состоянии неготовности. Я должен потребовать от вас, чтобы вы откровенно доложили Верховному главнокомандующему вермахта о представленном мною мнении и поддержали меня в этом роковом вопросе с солдатской решительностью. То же самое касается тех подчиненных вам офицеров, которые в ближайшие недели приглашены фюрером в Оберзальцберг или на борт «Грилле», чтобы обменяться с ним мнениями. Я прошу, чтобы прежде этим офицерам доложили о моих взглядах и поручили им настойчиво представить единый взгляд руководителей сухопутных войск».

Бек, далее, полагал, что Браухич должен был сказать: «Серьезное волнение, в связи с опасностью новой войны, распространяется среди нашего народа. Народ ждет от руководства сухопутных войск, что оно при принятии решения придаст своему голосу влияние, соответствующее высокой ответственности, которую оно несет за кровь пригодных к военной службе немцев, ясно сознавая, что решающим фактором для победы или поражения в войне является прежде всего сухопутная армия. Военное руководство окажется тем более авторитетным, чем единодушнее оно будет демонстрировать олицетворяемую верховными лидерами ценность военного опыта и солдатской решимости. Поэтому я должен попросить вас, господа, чтобы вы всегда стояли позади меня и безоговорочно следовали за мной по пути, который я должен пройти во благо нашей немецкой Отчизны».

Бек сделал все, что было в его силах, для подготовки запланированного действия. Так как политическая ситуация могла ухудшиться в любое время и так как нужно было считаться с возможностью, что Гитлер огласит свою военную программу во время запланированного им на 15 августа собрания руководителей, нельзя было терять ни минуты и нужно было немедленно проинструктировать генералитет и провести демарш у Гитлера. Тут и там высказывались сомнения, являлся ли Бек, человек творческий, также и человеком действия. Даже хорошо относящийся к нему посол фон Хассель — и это незадолго до решающих событий 20 июля 1944 года! — в своем дневнике назвал Бека «чистым Клаузевицем без примеси Блюхера и Йорка». Тот, кто представляет себе реальную обстановку и все хитросплетения связей, в атмосфере которых Бек был вынужден планировать и действовать, не может разделить подобных сомнений в документально доказанном здесь желании действовать. Несомненно, у Бека было сильное стремление к самоанализу, и, конечно, его чувство ответственности протестовало против любого легкомысленного безрассудства. Но его дух, сердце и воля не страшились смелого решения, поскольку он видел перспективы на успех. Именно Бек обладал в гораздо большей степени, чем остальные генералы на руководящих постах, тем, что обычно называют «гражданским мужеством».