Космические тайны курганов - Юрий Шилов

Случилось это на рубеже V—IV тысячелетий до на­шей эры, в верховьях Эльбы, Одера, Вислы в недрах так называемой лендельской археологической культуры.

Первые обсерватории представляли собой системы столбовых визиров, которые окружали кольцевыми рва­ми и валами, разомкнутыми на севере, юге, западе, во­стоке или в промежуточных направлениях света. Их об­щая конфигурация напоминала планировку поселений, улицы которых в сочетании с ориентирами на местности тоже могли служить для календарных наблюдений за восходом, закатом и кульминациями небесных светил. Обсерватории выносили на возвышенные, удобные для обзора места, тогда как поселения располагали в низи­нах, поближе к воде. Гигантские и все более трудоем­кие сооружения были, с современной точки зрения, не­производительным излишеством. Но они составили лишь малую часть площади поселений древнейших земледель­цев Европы, достигавших 450 гектаров! (Для сравне­ния: площадь городищ Месопотамии того же времени составляла около 15 гектаров; примерно таких же раз­меров достигали и наибольшие обсерватории.) Обсерва­тории были для древних людей не только наблюдатель­ными пунктами, но и подобием неких "протоков", по ко­торым нисходили на Землю небесные блага: свет, тепло, дожди, здоровье, достаток... Впоследствии, как мы отме­чали, такими "протоками" стали воронки курганов.

Распространяясь на запад, строители древнейших обсерваторий достигли берегов Ла-Манша и Па-де-Ка­ле. Здесь они встретились с теми выходцами из Малой Азии и Балкан, которые в VII—IV тысячелетиях до нашей эры расселились в узких долинах и на островах северного побережья Средиземного моря, а затем начали осваивать низменность между Пиренеями и Сканди­навией. Этому населению было присуще не древесноземляное, а каменное строительство. Вот почему рвы и столбы раннего Стоунхенджа сменились грандиозными блоками из песчаника и вулканических пород.

Влияние лендельской культуры прослеживается и в Восточной Европе, в среде раннеземледельческой куль­туры Триполья IV тысячелетия до нашей эры. Аэрофо­тоснимки окрестностей ее поселений показали наличие кольцевых сооружений, а раскопки одного из них у села Казаровичи неподалеку от Киева — подобие древней­шим обсерваториям (рис.10).

Рис.10. Обсерватории и предметы с календарной символикой из Среднего Поднепровья, Кавказа, Центральной Европы.

Другое направление влияний древнейших земледель­ческо-скотоводческих культур на культуры Восточной Европы шло из Малой Азии и Северной Месопотамии через Кавказ. Оно начало сказываться еще в VII— V веках до нашей эры, когда в окрестностях Каменной Могилы возникло поселение скотоводов, разводивших быков и других домашних животных. Трудно сказать, когда появились на Кавказе первые обсерватории кален­дарного назначения. Но то, что в начале III тысячеле­тия до нашей эры на холме Мецамор в Араратской долине уже существовала развитая обсерватория зо­диакального типа — признанный факт. Судя по приле­гающим остаткам поселения и могильнику, она была создана потомками племен куро-араксской культуры, истоки которой уходят на Ближний Восток VII—V ты­сячелетий до нашей эры.

В настоящее время ясно, что степные курганы Во­сточной Европы возникли не без влияния трипольской и куро-араксской культур. Два погребения той и дру­гой были окружены I кромлехом Велико-Александров­ского кургана (рис.12), сооруженного в междуречье Ингульца и Днепра, неподалеку от Высокой Могилы. Особенности последовавших затем календарей и обсер­ваторий в этих курганах заставляют считать, что корни их традиций уходят в культуры малоазийского и балкан­ского происхождения.

Установлено, что древнейшие носители ямной, кеми-обинской, старосельской культур пользовались, соот­ветственно, солнечным, лунным, зодиакальным календа­рями. Затем, в процессе сосуществования этих культур присущие им календарные системы смешались. Различия календарей вытекали из того, какие светила брали за основу наблюдений. Уже охотники на мамонтов и северных оленей вели месячные и годовые наблюдения за движением Солнца, Луны и созвездий.

Природная среда, хозяйственный уклад, оседлость или подвижность племен заставляли сосредоточивать наблюдения в одном-двух направлениях. Так, для расче­тов лунного календаря требуются многолетние стацио­нарные фиксации направлений ее восходов и закатов, соотношений их с фазами, а также затмениями. Для со­ставления солнечного календаря это все упрощается. В горных же местностях да еще при подвижном образе жизни удобней всего пользоваться звездным календа­рем, поскольку можно отказаться от слежения за точка­ми восходов и закатов, часто скрываемых рельефом местности и облаками...

На примерах Стоунхенджа I—II и II—III, а также IV—VI и VIII—IX слоев Высокой Могилы отчетливо прослеживается, что около середины III тысячелетия до нашей эры произошло повсеместное вытеснение лунно­го календаря солнечным, что диктовалось, наверное, не­которым похолоданием и увеличением облачности, а также усилением миграций племен и народностей Ев­разии.

Взаимосвязи разноэтничных племен индоевропей­ской языковой общности, распространение присущих им элементов культуры и, в частности, мифотворчества и календарей прослеживается не только по археологиче­ским, но также по языковедческим данным. Такие дан­ные выразительней всего, пожалуй, представлены в куль­те древнегреческого Аполлона.

Аполлон имел самое непосредственное отношение к зачаткам астрономии и к календарному делу. Этого бо­га, который, по словам одного из его жрецов, "особенно возлюбил истину", обычно связывают с Солнцем. Но правильнее считать его божеством солнечного зодиа­ка, а конкретно — представителем основного созвездия: Тельца, а затем Овна.

В классической Греции полузабытый знак Овна был начертан над входом в Дельфийский храм, где распола­галось главное святилище Аполлона. Сам бог изобра­жался иногда в виде барана. Он же был вдохновителем путешествия аргонавтов за золотым руном — шкурой священного овна, принесенного в жертву Зевсу на бере­гах легендарной, Колхиды (кавказское побережье Чер­ного моря, южнее города Сухуми).

Аполлон был также большим путешественником. С наступлением осени его колесница в лебединой упряжке покидала храмы на острове Делос и в Дель­фах и уносилась до весны в страны гиперборейцев ("жи­телей севера"). Это вариант того же мифологического сюжета, который изображен на плитах Велико-Алек­сандровского кромлеха: главное зодиакальное созвездие на полгода скрывается за горизонт. Странствующий Аполлон особенно возлюбил "сферический храм" остро­ва Гипербореи (очевидно, кромлех-обсерваторию Сто­унхендж), о чем в I веке до нашей эры рассказал Дио­дор Сицилийский со слов более древних историков. Сле­ды Аполлона проявляются и в противоположном конце северной окраины раннего земледелия — в Среднем Поднепровье. Достаточно сопоставить с упряжкой бога-странника лебединую стаю, изображенную под культо­вым зольником недалеко от Полтавы.

С арийским Парджаньей и родственным ему славян­ским (но также литовским, афганским и др.) Перуном связано древнейшее имя Аполлона — Пайон. В истори­ческие времена этими именами обозначались боги войны и грозы, но в доисторические (дописьменные) време­на — мифические быкообразные божества весенне-лет­них дождей. За последними проступает Телец и его главные звезды Плеяды, которым был привержен и Аполлон. Имя это не подлинное, а сакральное, скрыва­ющее от непосвященных священную сущность. Нечто вроде славянского Волоха ("волосатого") или Велеса ("лугового", от индоевропейского вель — "луг"), за ко­торым скрывался Телец. Аполлон буквально означает "немножественный", то есть "господствующий" или "единый". При этом, вероятно, подразумевалось глав­ное созвездие зодиака: после 1720 года до нашей эры Овен, а до этого Телец. Возможно, что такая смена и по­родила сакральное имя, а предшествующее Пайон по­степенно забылось.

Забылось и значение имени Артемиды — сестры Аполлона. Но в его звучании все-таки слышатся отзвуки "медведицы" — арктоса греков, аракуды славян. Да и праздник пробуждения медведей, посвященный как раз Артемиде, назывался у этих народов одинаково: комое­дия и комоедица (отсюда, кстати, происходит "коме­дия" греков и "медвежьи потехи" славян). Но посколь­ку Артемида, как и брат ее, связана не с берлогами, а все-таки с небом, можно предполагать ее отношение к созвездиям Большой и Малой Медведиц и к Полярной звезде.

Принадлежность же их родителей — Зевса и Ла­ты — к небу и звездам вполне очевидна. Греческий Зевс (Дзеус, Дифос в родительном падеже) — прямая родня галльскому Дису и славянскому Диву ("диво" и "день"); их имена образованы от индоевропейского Дьяуса — "небо". Лата считалась уроженкой кельтской Гиперборси, то есть окрестностей Стоунхенджа, но она же — ближайшая родственница восточнославянской Ла­ды. Некоторые ученые полагают, что древнейшая фор­ма этого имени — Рато, "круг". Оно тесно связано с го­довым коловращением Вселенной или же с Зодиаком. Иными словами Лата соответствует Зодиаку.