Демоны Алой розы - Степан Вартанов

– Есть! – Генора-Зита падает на пол, обхватив неуловимого воришку, и тут же вскакивает на ноги с воплем – она только что «поймала» котелок горячей каши.

– Ловок, мерзавец!

– Дверь!

Дверь захлопывается, как бы сама по себе.

– Потолок!

С потолка что-то падает, сверху падает Мак-Грегор, а на него – Виза-Ток.

– Это свиная туша.

– Тихо все.

– За столом!

Стол едет по полу, совершенно самостоятельно, а из камина вылетает облако сажи. Гаснет последний светильник, а затем раздается вскрик. Это не гоблины и не шотландец – это кто-то еще.

– Я так и знал, что ты попытаешься стащить этот веник, – довольным голосом произносит Виза-Ток. Светильники волшебным образом вспыхивают, освещая разгромленную кладовую.

– Фи! – говорит Генора-Зита. – Это ребенок!

Ребенок таращится на «демонов», верещит и падает в обморок. Виза-Ток, ругнувшись, кладет его на пол, но тут светильники, словно сговорившись, дружно гаснут, стол опрокидывается, и все начинается сначала.

– Он не просто ловок, – Генора-Зита проводит рукой вдоль своей куртки, указывая на нее, но стараясь при этом не касаться блестящей кожи, словно желая проиллюстрировать свой тезис. Куртка густо залита жиром с примесью разваренного пшена. – Он просто потрясающе ловок. Я никогда такого не видела!

– И кто теперь будет говорить, что пахнет от меня? – весело интересуется сэр Томас.

– От меня пахнет ВКУСНО, – возражает девушка. – Меня хочется ОБЛИЗАТЬ, а не прибить. Ведь хочется, а?

Сэр Томас глотает слюну; впрочем, разумеется, все дело во вкусном запахе.

– Прибить, – наконец определяется он с непростым выбором. Генора-Зита морщит носик и обиженно отворачивается.

Мак-Грегор вздыхает и принимается выбирать из бороды кусочки тушеного мяса, всем видом показывая, что он бы, пожалуй, предпочел облизывание. Впрочем, это скорее привычка, нежели что-то большее. Шотландец, они все такие.

– Ловок, – подтверждает он. Со значением смотрит на милорда Джона и произносит медленно: – Очень.

Сэр Джон чуть заметно кивает.

Денни стоит опустив голову и, похоже, ждет лютой смерти. Обмен взглядами и прочие детали он пропустил – переживает свое пленение.

– Зачем ты проник в мой замок? – интересуется барон. – И зачем тебе этот веник?

– Это лекарственные травы, – подает голос Виза-Ток, задумчиво массируя припухший нос. – Осмелюсь предположить, что он хочет кого-то вылечить, и более того, что этот кто-то при смерти. Так?

– Пожалуйста, – шепчет мальчишка. – Отпустите меня. Она и правда умирает.

– Генора-Зита, – говорит Джон Рэд, – езжай туда, куда он скажет. Возьми с собой обоих шотландцев и Баттлера. Привези больного… то есть, больную… сюда. Если, конечно, это не чума, оспа или что-нибудь в этом роде.

– Судя по травам, это простуда, – снова подает голос Виза-Ток. Нос его выглядит совершенно нормально, и теперь он с отвращением изучает то, что еще недавно было чистыми штанами. Все-таки каша с бараниной – разрушительная штука, если применять ее не по назначению.

– Хорошо. Везите. Мальчик останется тут. Нам предстоит решить, что с ним делать.

Все уже решено, но Денни временно выпал из роли лучшего в мире вора. Иначе, конечно, все бы понял и не волновался.

– Что вы с ней сделаете? – мрачно интересуется он.

– Вылечим, – отвечает Генора-Зита.

– Слово рыцаря? – мальчишка по-прежнему в упор смотрит на барона Джона, игнорируя остальных.

– Мал ты еще, слово с меня требовать, – фыркает барон.

– Я был в замке Ральфа Нормана, – мальчишка поднимает подбородок и с отчаянным вызовом загнанного в угол мышонка смотрит барону в глаза. – У меня ценные сведения.

– Хорошо, вылечим. А потом ты будешь работать на меня.

– И она. Она лекарь.

– И она.

– Слово рыцаря?

– Да провались ты! Ладно, обещаю.

– Сэр Ральф собирает наемников, завтра он осадит ваш замок.

– Расскажи ей, где найти твою подружку, – бросает барон, поднимаясь. – Томас, со мной. Мак-Грегор, собери мне десятников и сразу выезжай за этой… больной. Живо. Но сначала – десятников.

Замок начинает просыпаться, все бегают, суетятся, и лишь Виза-Ток стоит неподвижно, глядя в пол, словно высматривая что-то в толще камня. Затем он оборачивается – за миг до того, как его дергают за рукав.

– Ты демон? – спрашивает Денни.

– Я – гоблин.

– А почему…

– Таким родился.

– А ведьм ты видел?

– И даже в пищу употреблял, – нет, определенно, Виза-Ток знает, как разговаривать с детьми, чтобы они отстали раз и навсегда, научившись при этом непростому искусству мочиться в постели. Но с этим ребенком подобная тактика не проходит, увы.

– Я хочу знать, – мальчишка игнорирует попытки собеседника выглядеть грозным и неприветливым, равно как и полуоскаленные то ли зубы, то ли все-таки клыки, – добрые ведьмы бывают? Или только злые?

– Бывают, – отвечает гоблин, подумав (и выйдя из образа пожирателя маленьких мальчиков), – но нечасто. Потому что ведьма может дать обидчику сдачи, а вот чтобы удержаться – надо и вправду очень любить людей. Ведь обычно сдерживаются – от страха. А кто не боится, тот обычно и… не сдерживается. Вот… скажем, рыцари ничего не боятся. Скажи мне, бывают добрые рыцари?

Мальчишка оборачивается в том направлении, куда удалился Джон Рэд, и задумчиво сдвигает брови.

«По крайней мере, меня не сожгут».

Девочка с самого начала не верила в чудесное спасение. Не верила, когда рядом с ее клеткой появился этот странный мальчишка. Шутка ли – взломать замок, который она, наверное, и поднять-то не смогла бы. Взломал, она и охнуть не успела.

Не верила, когда он собирался вытащить ее из замка, запертого и полного солдат. Вытащил, и даже поспал в гамаке, а заглянувшей было под телегу собаке сунул под нос что-то пахучее, отчего та поджала хвост и исчезла – словно ее и не было.

Не верит она и теперь, когда он пообещал достать лекарственные травы, которые надо было заготавливать с зимы, да и не всякий лекарь их знает, кстати. Где он их достанет? Да и… поздно уже. Отвары надо варить, а она в своем нынешнем состоянии не сможет даже сказать, что и когда кидать в котел. Да и лечение, скорее всего, уже не сработает. Поздно, поздно…

Но, по крайней мере, ее не сожгут.

Потом в пещере становится темнее, и на девочку смотрит лицо, не принадлежащее этому миру… женское, красивое даже, но…

«Вот я и умерла. И это не рай. Ну да – я же ведьма…»

– Мальчишка чуть напутал с ориентирами, – говорит Генора-Зита, подозрительно обнюхивая рукав куртки. Куртку она утром отдала прислуге – почистить.