Заставь меня полюбить (СИ) - Коробкова Ольга Анатольевна

— А что насчет Артура Вилли? — вновь завела она свою песню, вытащив из складок платья маленький конверт. Естественно, уже вскрытый.

— Матушка!

— А вдруг это завистники? — невинно похлопала ресницами родительница и протянула мне письмо. — Ты же знаешь, я не могу допустить распространения ложных слухов в нашем доме.

— Вы просто ужасно любопытны, матушка, не льстите себе, — одарила я её милой улыбочкой. Допекло уже. И этот… не в меру настойчивый кавалер! Держаться от него хотелось как можно дальше. Об этом говорил мне Квэн и собственное чутье не обманывало. А я верю и первому, и второму источнику.

— Эмили! — возмутилась родительница. Она явно собиралась сказать что-то ещё, но передумала. Подозреваю, ничего приятного уж точно. Сориентировавшись, матушка продолжила в привычном ключе. — Ты всё же прочти, не криви носик, и согласись на встречу. И не надо закатывать глаза, дорогая! Конечно, бальный сезон только открыт и впереди у нас ещё не один званый вечер, но подумай сама. Артур вполне перспективный жених, и пока что единственная выгодная партия из всех. Не считая Квэнтина, он вне конкуренции, — добавила хитро она. На всю эту тираду я только устало покачала головой.

Кажется, пришло время поговорить с горе-ухажёром. И ясно дать ему понять, в каком пруду рыбку ловить не имеет смысла. Только вопрос — как. Эффектнее было бы поговорить лично, но пока не посещу лекаря, встречу лучше не назначать. А там… исчезнут букеты, любовные послания и нотации матушки.

— Как только появится свободное время, сразу же прочту и напишу ответ, — чистосердечно заверила я и переключилась на другую тему. — Что нового сказали в «Столичном вестнике»?

— Представляешь, ничего стоящего, — всплеснула руками родительница. — Перечислили ряд указов, изданных Императрицей накануне, и огласили список балов на предстоящую неделю. А как же написать рецензии на прошедшие вечера, сказать, какой по примерным подсчетам бал будет лучшим в этом сезоне? И ещё главный вестник, — фыркнула женщина. Как обычно, в своем репертуаре.

— Но для этих целей есть журналы, — напомнила ей. Мама, не настроенная на дискуссии с утра пораньше, только заявила:

— Бал — дело государственных масштабов, ему можно уделить места и побольше.

Спорить я не стала. Головная боль начинала усиливаться, и я уже не могла дождаться, когда будет завтрак. Конечно можно было попросить накрыть мне отдельно, но от этой спешки мало толку. Лекари тоже люди и по утрам предпочитают сидеть у себя дома, попивая чай, а не пропадать в госпиталях.

Казалось, время забыло счет, растянувшись до миллисекунд. Жилы гулко пульсировали у висков, шумело в ушах, и любой шорох отдавался тупой болью. Проснувшись, сестры неугомонно наперебой рассказывали, какие красочные сны им приснились. Слушая их, я только медленно зверела. Благо, в столовой была тишина и мне стало немного легче. Но только немного.

Наконец покончив со всеми делами, я тяжело посмотрела на связку амулетов. Почти все из них уже разряжены, на покупку нового нет времени. Хотя, нужно все же его найти, так как амулеты мне просто необходимы. На глаза попался веер, который мне принесла Саманта перед первым балом. Заметно потрепанный, он бестолково лежал на трюмо, в очередной раз доказывая, что доверять покупку магических вещей людям, не одаренным этой самой магией, проигрышная идея.

Недолго думая, нацепила на себя всё, что хоть как-то способно помочь в защите, и пошла к лекарю. Служанка недовольно шла на шаг позади меня. Что её не устраивало, я не знала. Да и откровенно говоря, сейчас меня это вообще не волновало.

Всю дорогу до госпиталя я преодолела с потаенным страхом лишиться головы, потому что в какой-то момент она начала гудеть так, словно готова была взорваться вовсе. Голоса, смех детей, крики торговцев, стуки колес о мостовую, гудки — всё смешалось в единый клубок нервов, который остро реагировал на любой, даже малейший шорох. К тому моменту, как я оказалась в спасительных стенах, впору готова была пойти на отчаянные меры. Благо, для магов был отстроен отдельный госпиталь недалеко от центра города. Здесь не было столпотворения в коридоре, не было нищих у входа, просящих помощи и подаяния. Только тишина и покой.

В приемной лорда Олпола сидел всего один маг — мужчина средних лет. Непримечательной наружности и без особых знаков принадлежности к той или иной группе магов, он сидел на скамье, опустив голову вниз. Что выражали его глаза, мне не было видно, зато отчаяние и апатия вокруг него витали густым смогом, впору открывать окно и проветривать помещение. Саманта, мельком посмотрев на мага, обняла себя руками, поежившись. А я только усмехнулась — для меня это было нормальным, остро ощущать чужие чувства. И не важно, какие они, хорошие или плохие, хочу я того или нет. Жаль только, другие не задумываются об этом, обвиняют нас в чем-то, опасаются прямого контакта.

Вскоре в приемной показалась молодая девушка и, представившись помощницей лекаря, скрылась за дверью кабинета, пообещав, что через пару минут подойдет сам лорд Олпол. В самом деле, он не заставил нас долго сидеть в ожидании. Высокий, статный, слегка за пятьдесят, мужчина широким шагом пересек приемную, затормозив у самой двери.

— Харди, можете пока идти домой, мне доложили, что заказ прибудет только после обеда, — сказал лекарь. А после обратился уже ко мне. — Леди, прошу дать мне минуту.

С этими словами лорд зашел к себе в кабинет, а мрачный мужчина, слабо качнувшись вперед, словно в попытке встать, остался на месте. Удивленно переглянувшись со служанкой, мы выждали немного времени, а после, попросив Саманту остаться в приемной, зашла к лекарю.

Лорда Олпола за всю жизнь я видела третий раз. Дважды меня приводил к нему отец в детстве, когда только открылся дар. Тогда я ещё плохо с ним справлялась и порой наносила сама себе вред. И вот вновь здесь. Конечно же лекарь меня не запомнил. Да и разве ж сохранишь у себя в памяти всю картотеку пациентов? Представившись, я присела в кресло. Глаза напротив изучающе осмотрели меня.

— Итак, леди Брон, что же вас привело ко мне?

— Частые головные боли. Раньше помогали обезболивающие, а в последние дни не действуют даже они. Боль не проходит, только усиливается.

Мужчина задумчиво покивал.

— Вы эмпат, насколько полагаю?

— Да, — подтвердила я. Вообще, в лекари для магов шли люди с даром, позволявшим видеть всю магическую сущность человека. Потому что зачастую проблемы у нас происходили по вине магии. Считать свою ауру сама я не смогу, хотя бы потому, что у меня нет достаточный знаний. Любого мага окружает несколько слоев просферы. Это и защита, и аура, и составляющая дара, и много чего мне неизвестного. Чтобы их отделить друг от друга, нужен не только опыт, но и способность.

— Были ли случаи срывов? — задал вопрос лорд Олпол. Смутившись, я ответила:

— Нет.

Но они могли бы быть, не восстанови я вовремя защиту. Вероятно, мужчина заметил и это.

— Хорошо. Пройдемте сюда, мне нужно вас осмотреть, — поднялся лекарь, указав на дверь за ним.

Оказавшись в соседней комнате, я попала в абсолютно пустую комнату без окон. Там было кресло, куда предложили мне сесть, и магическое освещение. Когда вошла помощница лекаря, неся в руках разноцветные кристаллы, свет выключился, и со стороны двери в мою сторону по очереди направляли луч света. Сперва красный, потом синий, следом зелёный и желтый. Все эти манипуляции не заняли много времени, но на удивление вызывали во мне разную реакцию. Какой-то луч света был ярче, какой-то тускнее, некоторые цвета рассеивались по комнате, а такие, как желтый, были собраны воедино в ровную линию, которая, казалось, пронзила меня насквозь, усилив и без того неслабую боль.

Наконец включили свет и мне разрешили возвратиться в кабинет лорда Олпола.

— Ну что же, леди Брон, вы так волнуетесь? — укоризненно посмотрел на меня мужчина. — Так ведь можно и перегореть, — неодобрительно покачал он головой.

Растерявшись, я не сразу нашла что ответить.