Небесный спецназ Сталина. Из штрафной эскадрильи в «крылатые снайперы» (сборник) - Георгий Савицкий

Шестого июля 1943 года на Курской дуге, во время сорокового боевого вылета, младший лейтенант Кожедуб сбил свой первый немецкий самолет – бомбардировщик «Юнкерс» Ju-87. Уже на следующий день будущий советский ас сбил второго стервятника. А 9 июля 1943 года сбил сразу два «Мессершмитта» Bf-109.

Позже, в августе, лейтенант Кожедуб был назначен командиром эскадрильи. За бои в небе над Курском его наградили первой Звездой Героя Советского Союза. К этому времени на счету командира эскадрильи старшего лейтенанта Кожедуба было уже двадцать шесть сбитых самолетов врага.

А пока он сидел в летной столовой и с удовольствием ел сытную гречневую кашу с американской тушенкой «второй фронт». Аппетит появился после «наркомовских» ста граммов за сбитый «Фокке-Вульф-190».

Кожедуб отводил взгляд от стакана, накрытого ломтем ржаного хлеба, и еще от двух таких же. Сегодня трое молодых пилотов не вернулись из боевого вылета. Они навсегда поднялись над облаками… Такова была высочайшая плата за победы в жесточайших воздушных сражениях с коварным, умным и безжалостным врагом.

Впоследствии знаменитый советский ас напишет в своих мемуарах:

«Два года спустя после начала Отечественной войны мне, сравнительно молодому летчику-фронтовику, впервые пришлось попасть в обстановку большого воздушного сражения. Дело происходило на Белгородско-Курском участке фронта…

В первый же день битвы наш полк вступил в горячие воздушные бои. Немцы сопровождали свои механизированные части большим количеством самолетов. В воздух поднялись сотни «Мессершмиттов». Большими стаями ходили «Юнкерсы» и «Хейнкели». Все небо пылало огнем.

В тот день, когда началось немецкое наступление, перед вылетом в первый бой нас собрал командир полка.

– Летчики, – сказал он, – нам надо крепко держать воздух!

Очутившись над полем боя и оглядев небо, я понял, что мы попали в большое воздушное сражение. Признаться, меня, участвовавшего до сих пор лишь в отдельных стычках, ошеломило обилие самолетов, «повисших» над линией фронта. Все, что я тогда видел, выглядело примерно так. На земле, по дорогам и полям густыми колоннами или же в рассредоточенном порядке ползли на восток вражеские автомашины, самоходные пушки и танки. Движение было столь интенсивным, что на переправах образовывались скопища всевозможной техники. Там, где немецкие войска уже входили в соприкосновение с нашими передовыми частями, бушевал артиллерийский огонь. Сквозь клубы дыма видны были бесчисленные вспышки и разрывы. Гарь пожарищ высоко поднималась вверх. Ее запах ощущался даже в кабине самолета.

Жарко было и в воздухе. Вся масса вражеских танков и самоходных пушек поддерживалась большими партиями пикировщиков, истребителей-штурмовиков и бомбардировщиков. Это был своего рода танково-воздушный таран, которым немцы хотели пробить нашу оборону…

Когда наша эскадрилья во главе со старшим лейтенантом Семеновым появилась над линией фронта, в небе было уже тесно. А к полю боя еще и еще подходили немецкие самолеты. Всего в поле зрения, по-моему, в тот момент было по крайней мере около двухсот пятидесяти – трехсот самолетов. Идя отдельными группами, немцы образовали многоярусный боевой порядок. Внизу, на высоте в полторы тысячи метров, шли «Юнкерсы-87». Чуть выше и обгоняя пикировщиков, проносились отряды «Фокке-Вульфов». Еще выше, в плотном строю, плыли двухмоторные бомбардировщики «Юнкерс-88» и «Хейнкель-111». Между ними барражировала охрана. Это были «Мессершмитты» последних, усовершенствованных типов. И, наконец, в самом верхнем ярусе сновали отдельные пары немецких истребителей-«охотников». Вся эта армада вражеских самолетов направлялась на восток, чтобы прорвать строй наших воздушных патрулей. Ее целью было нанести удар по нашей обороне и тем самым расчистить путь своим наземным войскам.

Заранее рассчитывая на успех, немцы подтянули всю свою авиацию к самой линии фронта. Вражеские аэродромы были настолько близки к линии боевого соприкосновения, что, находясь над полем боя, мы видели пыль от взлетавших самолетов. Все действия врага были рассчитаны на то, чтобы ошеломить, сковать нашу авиацию. Такова была обстановка первого дня сражения, которое научило меня и других молодых летчиков нашего полка сложному искусству группового воздушного боя.

Временами в небе над Курской дугой создавалась столь сложная обстановка, что руководство боем по радио до крайности усложнялось. На второй день сражения, поднявшись в воздух, мы могли видеть примерно такую картину. Часть наших истребителей, составлявшая воздушный заслон, вела бой с немецкими бомбардировщиками и сопровождавшими их «Мессершмиттами». В этом гигантском клубке дралось по меньшей мере двести – двести пятьдесят самолетов. Несколько ниже, над полем боя, «висело» около пятисот наших штурмовиков и бомбардировщиков. Они громили боевые порядки подвижных войск противника и скопление немцев около одной из переправ.

С появлением наших «Ильюшиных» и «Петляковых» немцы подняли в воздух большое количество истребителей. Произошло массовое столкновение «Мессершмиттов» с нашими «Яковлевыми» и «Лавочкиными». В этот день бой принял настолько яростный и упорный характер, что отдельные группы и пилоты снижались до бреющего полета. Я был свидетелем гибели двух «Мессершмиттов», разбившихся о землю. Это произошло из-за того, что упорно дравшиеся вражеские пилоты в азартном бою на малой высоте не смогли справиться с осадкой своих машин»[22].

Лейтенант Иван Кожедуб не думал о наградах и званиях. Он воевал за свою страну, и каждый сбитый им стервятник шел в общий счет Великой Победы. «Юнкерс» или «Хейнкель» – и меньше бомб упадет на наших солдат или заводы, школы, больницы. Если «фоккер» или «мессер» упадет, прошитый его очередью, то вернутся из боевого вылета молодые и неопытные еще сержанты и лейтенанты.

Американцы Толивер и Констебль написали книгу об Эрихе Хартманне – «Белокуром рыцаре Третьего рейха». Там описывается, как «эксперт» люфтваффе одного за другим сбивает самолеты неуклюжих русских. Победы, большей частью дутые, ведь «доблестные» «эксперты» люфтваффе не брезговали приписками.

Показателен в этом смысле позорный случай, произошедший с летчиками-истребителями на другом театре военных действий – в Северной Африке.

Там звено «экспертов» люфтваффе из 4/JG-27 под командованием обер-лейтенанта Фогеля и его ведомых меньше чем за месяц, в августе 1942 года, сбило шестьдесят пять самолетов противника. Эти «эксперты» использовали «блестящую» тактику: взлетали и расстреливали весь свой боекомплект в песок где-нибудь в пустыне, над безлюдным районом. После посадки они со спокойной душой рассказывали о «сбитых» неприятельских самолетах, которых «хваленые» немецкие асы и в глаза не видели!