Кики Страйк и гробница императрицы - Кирстен Миллер

Увидимся завтра вечером.

Кики.

Глава седьмая

В пятницу утром я переступила порог Аталантской школы за целых сорок пять минут до первого звонка. В коридорах и рекреациях почти никого не было. На пути к туалету я повстречала разве что нескольких стипендиаток да парочку подхалимок, любительниц выслуживаться. По дороге к метро я заглотила тройной эспрессо, и неприятные последствия не замедлили сказаться. Я лихорадочно возилась с пряжкой на поясе, как вдруг оглушительно хлопнула дверь соседней кабинки.

— Пссст! Ананка! — раздался громкий шепот.

Я посмотрела вниз: из-под перегородки на меня с усмешкой глядела веснушчатая физиономия.

— Молли? — застонала я. Честное слово, эту девочку неплохо бы обучить начаткам цивилизованного поведения! — Что ты делаешь?

— Иди сюда, ко мне,— велела она.

— Что? Нет!

— Иди сюда, говорю; я для тебя кое-что раздобыла.

— Молли, а тебе не кажется, что это не вполне нормально?

— Я серьезно,— нахмурилась Молли,— Это тебе нужно, не мне.

— Господи милосердный, Молли! Ну подожди тогда минутку! Я того и гляди лопну!

— Не могу я ждать. На случай, если ты позабыла — все учителя в школе до единого глаз с меня не спускают. У меня очень мало времени.

Я вдохнула поглубже и отперла дверцу. Не успела я проверить, не подслушивает ли нас кто, как Молли уже бесцеремонно втянула меня в свою кабинку. Мы стояли нос к носу над унитазом.

— Ничего не понимаю,— пожала плечами я.— Что еще за секреты такие?

— Я принесла тебе фотку Финеаса Паркера.

Молли расстегнула молнию на рюкзачке. Внутри не было ничего, кроме фотографии в тяжелой серебряной раме.

— Молли, мне просто фотография была нужна, раму-то ты зачем притащила! Она от «Тиффани»[19]. Твои психотерапевты непременно заметят пропажу.

— А плевать я хотела! Скажу папаше, чтобы приписал лишнюю сотню «зеленых» к их следующему чеку. О-о-о-о-о-о-ох! А вдруг они от меня откажутся? То-то было бы здорово! Ну как тебе фотка?

Я с трудом нашла в себе силы отвести глаза от портрета. Финеас Паркер был фантастически хорош собой: золотисто-каштановые кудри, глаза цвета спелого ореха, черты греческого бога. На плече у него восседала гигантская белка.

— Ага, вот и я то же самое подумала,— захихикала Молли.— И кто б мог ожидать, что он такой красавчик? Если он однажды соизволит вернуться домой, я не я буду, если не заставлю родителей нас познакомить.

— Молли,— улыбнулась я,— к тому времени ты уже будешь за сотни миль от Нью-Йорка.

— Так ты правда мне поможешь?

— Слово есть слово. За один день такие дела не делаются, но однажды — и очень скоро — тебя и впрямь исключат.

Молли порывисто кинулась ко мне и принялась душить меня в объятиях настолько крепких, что я едва не обмочилась. Две девчонки гнусно захихикали, когда мы с Молли вышли из одной кабинки, но мне было глубоко плевать. В жизни я не доставляла никому столько счастья.

Тем же вечером, за несколько часов до начала ужина у Лестера Лю, я вернулась из школы домой (на метро!), прошла мимо мамы с гордо вздернутой головой и заперлась у себя в спальне. Около семи отец постучал ко мне в дверь и полюбопытствовал, не хочет ли узница немного хлебушка с водой. Я вежливо сообщила, что подкрепилась загодя и попросила не отвлекать меня от занятий. В семь пятнадцать я осторожно вскрыла один из замков и на цыпочках прокралась вниз по пожарной лестнице. В семь тридцать я уже стояла перед домом Бетти Бент. И не испытывала ни малейших угрызений совести.

Не успела я нажать на звонок, как Бетти уже открыла дверь и втащила меня внутрь, во тьму цокольного этажа. И предостерегающе поднесла палец к губам.

— Я ужасно рада, что ты пришла пораньше,— прошептала она, оглядываясь через плечо.— Хочу тебе кое-что показать.

— Я первая или есть еще кто-нибудь? — полюбопытствовала я.

— Только Уна. Ну пойдем же.

И Бетти двинулась вперед, осторожно обходя манекены и безголовые муляжи, загромождавшие гостиную. На сей раз ее родители проектировали костюмы для новой оперы, действие которой происходило не иначе как на Марсе.

— Погоди секундочку. Мне нужно тебе кое-что сообщить,— прошипела я Бетти в спину.— Я сегодня выяснила, кто таков на самом деле этот твой загадочный бойфренд.

Бетти замедлила шаг, но обернуться не обернулась.

— Мой бойфренд?

— Да ладно, ты отлично знаешь, о ком я. Он проводит много времени на свежем воздухе, любит работать с животными и давным-давно позабыл о том, что такое мыло.— Бетти застыла как вкопанная.— Его настоящее имя — Финеас Паркер. Родители у него — психотерапевты. Он сбежал из дома несколько месяцев назад. Хочешь на фотку посмотреть?

Бетти молча кивнула, и я вручила ей фотографию, загодя извлеченную мною из рамы.

— Неплохо, э? — Но стоило мне заметить выражение лица Бетти, и улыбка моя тотчас же угасла,— Да что с тобой такое?

— Ничего. Просто... лучше бы Айрис никогда не бралась за приворотное зелье. Послушай... можно тебя попросить никому больше ничего не рассказывать?

— Почему нет?

Я провела блистательное детективное расследование и откопала настоящую сенсацию! Умолчать о ней — все равно что выиграть в лотерею и потерять билет.

— Он не давал нам повода продавать его с потрохами. Пусть себе хранит свой секрет.

— Только не говори, что ты и впрямь втюрилась в это дитя джунглей из Центрального парка!

Бетти пожала плечами.

— А что, если и так? Какая, в сущности, разница?

— Да он же повсюду таскается за тобой по пятам, точно влюбленный бабуин! — доказывала я.— Со всей очевидностью, ты ему небезразлична.

— Может быть. Но из-за «Зелья неотразимого» я так никогда и не узнаю правды,— вздохнула она.— А теперь поторопись-ка, или пропустишь знатное шоу.

И Бетти поспешила к себе в спальню, что находилась в глубине дома. Сквозь открытую дверь свет струился в гостиную.

— О’кей, встань вот здесь,— Бетти толкнула меня в тень и указала в сторону спальни,— А теперь смотри.

Перед высоким трюмо застыла Уна — Уна в роскошном платье, состоящем из бесчисленных слоев серебристо-серого шелка и шифона. Стоило ей двинуться — и сотни и сотни кристаллов, нашитых по подолу, вспыхивали и переливались, точно утренняя роса под солнцем.

— Потрясающее платье. Ты сама его сшила? — спросила я у Бетти.

— Нет. Уна его с собой принесла. В громадной коробке с пышным алым бантом.

— Подарок от папочки?

— Угу. Посылку доставили ей на дом нынче утром. Но примерить платье она смогла только здесь. Говорит, бабушки ее не одобрят, если узнают, что она принимает подарки от Лестера Лю.

— Я так понимаю, ты тоже не одобряешь? — уточнила я. Бетти покачала головой.— Оно странновато, согласна. Но в конце концов, это же всего-навсего платье.

— Это не «всего-навсего» платье. Видишь блестки по всему подолу? Они настоящие. В смысле, это бриллианты.

— Да быть того не может,— фыркнула я.— Их тут тонны и тонны.

— Знаю, и тем не менее это так. Я проверила один из камней. А в коробке, между прочим, было не только платье. Ты только посмотри на ее новые украшения!

По-прежнему не сознавая, что мы за ней наблюдаем, Уна перестала вертеться перед зеркалом и запустила руку в огромную открытую коробку, что стояла на кровати. На запястье девочки сверкал массивный бриллиантовый браслет. Уна извлекла из коробки серебристый меховой палантин и задрапировала плечи. Встала в позу кинозвезды и послала воздушный поцелуй собственному отражению. А мне внезапно померещилось, будто я подглядываю за какой-то незнакомкой. Уна, которую я знала, безусловно, человек не без недостатков, но вот достоинством своим не торгует. Она бы не просто отказалась от подарков Лестера Лю, она бы подожгла коробку и вышвырнула ее на улицу. А этой девочки я никогда прежде не видела. Может, это самозванка? Злая сестра-близнец? А может, вдруг пришло мне в голову, это и есть настоящая Уна — просто до сих пор она умело скрывала от нас свою истинную сущность?

— Платье ей и впрямь к лицу,— вполголоса заметила я, опасаясь делиться своими подозрениями с Бетти.

— Она ослепительна! В том-то и проблема,— зашептала Бетти.— Отец Уны угадал ее слабое место. Бог весть, чего ему надо, но он, похоже, думает, что способен купить ее доверие. Мне тревожно, Ананка.

— Вот и мне тоже,— призналась я.

Если безопасность Иррегуляров зависит от разряженной красотки перед зеркалом, тогда мы все под угрозой. Мои мысли прервал звонок в дверь.

— Я сейчас,— промолвила Бетти, убегая.

— Привет, Уна.

Я вошла в освещенную спальню. Уна помахала моему отражению.

— Ну что скажешь? — спросила она.

— У твоего отца отменный вкус,— сухо заметила я.