Acumiana, Встречи с Анной Ахматовой (Том 2, 1926-27 годы) - Павел Лукницкий

4.05.1926

В двенадцать часов пришел к АА в Мраморный дворец. Лежит в постели. Кашель все тот же, нехороший, грудной. Застал у нее Шубина, директора той гимназии, в которой учился В. К. Шилейко. Я вывел Тапу гулять и вернулся, когда уже его не было. Шубин - восьмидесяти лет старик, родом из крепостных, на своих деньги выстроил гимназию, преподавал в ней, сделался ее директором, любимым всеми гимназистами за доброту. После революции его сделали поваром в той же гимназии. Теперь он дослужился до преподавателя русского языка.

Шубин перед тем, как зайти к АА, прислал ей письмо, в котором просил разрешения зайти к ней, чтобы потолковать с ней о литературе. Сегодня он говорил с ней о Шекспире, о классиках, о Гумилеве, Есенине и о ней самой: АА говорил об ее таланте большом, но заметил ей, что в ее стихах нет охвата, как, например, у Островского, что слишком малы и ограничены тематически ее стихотворения.

АА с ужасом передает его хвалы об ее таланте и говорит, что когда ей о нем говорят, у нее бывает такое состояние, что ей хочется "бежать, закрыв руками уши, и кричать". Шубин - "прелестный старик" за всем этим.

Сидел у АА до двух часов, когда к ней пришел Пунин. Говорили опять о Пушкине и Шенье. АА не могла заснуть сегодня до 5 1/2 утра - бессонница ее одолевала. Она немного читала, а потом лежала без света, чтобы Инна Эразмовна не заметила ее бессонницы.

В Пушкине АА ночью нашла еще одно место с влиянием Шенье: стихотворения "Кавказ" и "Монастырь на Казбеке" - в сравнении с элегией (послание "A deux fr res"); последняя совершенно необычна для Шенье - в ней Шенье говорит о горах и т. д., но она почти с религиозным чувством написана - в ней даже упоминается ангел, а это для Шенье-атеиста - исключение.

В описаниях большое сходство: "Отселе я вижу потоков рожденье...", "...зеленые сени...", "И ползают овцы по злачным долинам...", "тенистые берега", "утесы" - очень сходятся с Шенье, а в "Монастыре на Казбеке" совсем совпадают со строками Шенье: "Туда б в заоблачную келью / В соседство Бога скрыться мне..." - ущелье есть и келья и "соседство неба".

Однако этот пример АА не решается ставить в ряд с другими, говоря, что это может быть простое совпадение. Странна, правда, возможность такого совпадения, но, может быть, "варварство" - так уж относиться к стихам, что, замечая у двух поэтов схожие места, схожие, может быть, только потому, что оба видели то же самое и что слова для выражения того, что они видели, одни и те же, - ставить в зависимость одно от другого их стихотворения.

Итак, АА нисколько не настаивает на данном примере.

АА вспоминала свои разговоры с Инной Эразмовной. Та, рассказывая о Николае Степановиче, говорила, что в 1904 году однажды Николай Степанович пришел в Царское Село к АА и она не хотела его принять. К Николаю Степановичу вышла Инна Эразмовна, и на скамеечке сидя, говорила с ним, причем разговор был в таком роде: "Как странно, что я, когда был прошлый раз, вас не видел!" - "Да, я очень занята по хозяйству..."

АА не помнит такого случая, чтоб она в Царском Селе не приняла Николая Степановича, но говорит, что, вероятно, просто забыла, и он имел место в действительности, потому что иначе Инна Эразмовна не рассказывала бы о нем так. Инна Эразмовна вообще не любила, когда АА кто-нибудь посещал, и холодно к ним относилась. А тут почему-то, вероятно, потому, что АА не хотела принять его, она вышла к Николаю Степановичу и сидела с ним.

Инна Эразмовна вспоминает еще: в 1909 году из Lustdorf'a AA провожала Николая Степановича в Одессу в трамвае или в конке. И говорит, что в вагоне с ними ехала Мария Федоровна Вальцер - крестная мать АА, которая слышала, как Николай Степанович по-французски пикировался с АА, причем АА молчала. Николай Степанович казался очень недовольным, печальным и удрученным. АА замечает, что, вероятно, она видела М. Ф. Вальцер, и поэтому ничего не возражала Николаю Степановичу.

В два часа пришел Пунин. Он только что продал привезенное Инной Эразмовной серебро - столовый прибор; продал, чтобы эти деньги пошли Инне Эразмовне на дорогу, вместе с присланными Виктором Андреевичем. Продал (три фунта - на вес) за сорок пять рублей.

Инна Эразмовна очень торопится уезжать, вообще - меня она неоднократно просила узнать о возможностях наискорейшего отъезда ее. Теперь, однако, в связи с болезнью АА она считает, что ее долг остаться здесь до поправления АА. Это очень тревожит и беспокоит АА, потому что таким образом Инна Эразмовна может опоздать к пароходу из Хабаровска в Николаевск, отходящему 25 мая. АА по мере сил бодрится и скрывает от Инны Эразмовны свою болезнь, но теперь, конечно, уже не скроешь: АА лежит в постели, кашляет неистово, подрывая грудь, не спит ночей, горит в жару... И все из-за прогулки в туфельках по грязи. Упрекаю ее в неосторожности, она смеется и говорит, что, когда шла, думала, что простудится, но думала также, что простуда ограничится легким насморком...

Ухожу от АА, чтоб вечером прийти опять. Дома звоню по просьбе АА к Гуковским и передаю им, чтоб они вечером зашли к АА. Звоню и Ю. Н. Тынянову, чтобы спросить его об известных ему примечаниях к четвертой главе "Евгения Онегина" - в отношении влияний на Пушкина - потому что АА уверена, что влияние на эту главу Шенье - известно. Тынянова не застаю дома. Он в отъезде.

4 мая вечером, часов в 9 1/2, я пришел к АА. У нее уже были Н. В. Рыкова (Гуковская) и ее сестра - М. В. Рыкова, с которой я еще не был знаком. АА десять минут тому назад встала с постели и сейчас сидит у стола в своем свитере, на который накинуто пальто. АА показывает Н. В. Гуковской свои исследования. Мой приход прервал это занятие. Заговорили обо всем понемногу. АА, указав мне на М. В. Рыкову, сказала, что она была в студии Николая Степановича в 1919 году при "Всемирной литературе". Заговорили о студии, М. В. вспоминала, а Н. В. подталкивала ход воспоминаний. Скоро пришел Гр. А. Гуковский. Тут АА стала ему показывать все, подробно объясняя и слушая его мнения и замечания. М. В. Рыкова увлеклась рассказом о студии, и я, откровенно говоря, с неохотой, потому что мне интересно было послушать беседу АА с Гуковским, расспрашивал М. В. о студии, о Гумилеве, и кое-что записывал. Поставил я чай на примус, пришла уходившая куда-то Инна Эразмовна, стали пить чай, и разговор продолжался по-прежнему. Наталья Викторовна, сидя в кресле у стола - между АА и Гуковским и мной и М. В., вступала в разговор и прислушивалась попеременно то к их, то к нашей беседе.

Я только взглядывал на АА, оживленно рассказывавшую, показывавшую и объяснявшую Гуковскому все; ладонь ее с вытянутым указательным пальцем скользила по книгам, перелистывала страницы, останавливалась на краю стола... Гуковский остался доволен... Он заявил, что все заключения АА очень убедительны; то, что талантливее всего, всего неожиданней и интересней, - ее открытие влияния Шенье в "Борисе Годунове".

Пришел Пунин. Тут уже заговорили о театрах, о живописи, об Академии наук, об условиях существования ученых. В 11 1/2 все ушли. А я еще вывел Тапа и вернулся. Пунин оживленно читал АА лист "Красной газеты" с описанием всеобщей забастовки в Англии. АА слушала не очень внимательно.

Около двенадцати ушел и я. Приду завтра в двенадцать. В двенадцать же завтра придет и Л. Н. Замятина, которая сегодня и вчера, не заставая, целый день звонила Пунину.

Я спросил сегодня Инну Эразмовну, кто был крестным отцом АА? Ответила: "Романенко" (или "Романенков"?).

ВЕЧЕР ПИСАТЕЛЕЙ

"10 мая в Филармонии состоится вечер Союза писателей. Выступят: Алексей Толстой, Сейфуллина, Федин, Сологуб, Ахматова, Зощенко, Замятин и др." ("Красная газета", вечерний выпуск No 103, 4 мая 1926).

АА выступать не будет. Знали об этом и те, которые устраивают вечер (Союза писателей). Но "Ахматова" была нужна им для рекламы. И М. В. Борисоглебский несколько времени тому назад приходил к АА и просил у нее разрешения (надо все же соблюсти форму и тут!) поставить ее фамилию на афишу и откровенно сказал, для чего это нужно. Он АА даже не приглашал выступать, зная, что она все равно не согласится и выступать не будет.

АА свое согласие дала, но с большим и понятным неудовольствием. Ей это неприятно очень. Она говорила мне, что так делать очень нехорошо, что поступок этот в высшей степени некрасив и такие факты очень портят ее отношения с людьми, - с кем именно, АА не сказала.

Говорила это на следующий день после того, как у нее был Борисоглебский.

Крестная мать АА - Мария Федоровна Вальцер (И. Э. Горенко и АА подтвердили).

5.05.1926

"Напрасно я бегу к Сионским высотам". См. Шенье "Hermes", строфа XXI (?).

Сны, Зоркий, Керчь.

Инна Эразмовна уезжала в Берлин? больна? в 1910 г.?

6.05.1926

1. "Ода Шенье" ср. "A Charles Corday"

2. "Ода Шенье" - cp. A. M. Ch nier (урна, мирны, незнаемая лира, хор лир, ждет погребения, хоры европ. лир (Pind), черновик (изд. под ред. Брюсова). Скажем по совести: мог Пушкин в 1825 году сказать о себе "незнаемая лира"? Психологически? Нет.

Au bord de Venise la reine - нет в позднейших. Шенье ли?