Любовь не ржавеет - Валентина Демьянова

- Давай. - немедленно согласилась я. - А его не удивит мой интерес к убиенному?

- Я ему все объясню. - успокоил меня приятель.

Кабинет нужного нам человека располагался на втором этаже.

- Посиди здесь. - кивнул Алеша на ряд стульев и скрылся за дверью.

Пробыл он там минут десять, если не больше. Наверное, излагал хозяину кабинета суть дела и уговаривал поговорить со мной, а я все это время подпирала плечом стену коридора. Молодые мужчины, снующие мимо, окидывали меня заинтересованными взглядами, но меня это не трогало. Хоть я и покинула мужа навсегда, свободной женщиной себя не чувствовала и для этого были весьма веские причины.

Наконец, дверь приоткрылась и Алексей бодро позвал:

- Анастасия, заходи.

Хозяином небольшого кабинета, всю обстановку которого составлял канцелярский стол, три стула и обшарпанный допотопный сейф, оказался тот молодой человек в гражданском костюме, который присутствовал на допросе. При моем появлении он привстал и приветливо сказал:

- Здраствуйте, Анастасия Аркадьевна. Очень раз снова видеть Вас. Прошу, садитесь.

- Знакомы? - удивился Алексей.

- Он меня допрашивал. - хмуро пояснила я, от всей души жалея, что согласилась на Алешино предложение.

- Ну, зачем же так мрачно. Я просто присутствовал при беседе. Это был не допрос, а беседа, уважаемая Анастасия Аркадьевна. Допросы, они совсем не такие. - сверкнул хозяин белозубой улыбкой.

- Разницы не заметила. Для меня это был допрос, причем унизительный. не уступала я.

- Не кипятись, Настя. - торопливо вмешался мой однокласник, потом обратился к своему сослуживцу: Не обращай внимания, Костя. У неё вообще вспыльчивый нрав, а сейчас Настя к тому же ещё нервничает.

- Все в порядке. Уверен, мы найдем общий язык. - успокоил его тот.

Алеша кивнул:

- Тогда я пошел, у меня дела. Вечером созвонимся.

Последние слова относились ко мне. Я поняла, Алеша хотел меня успокоить, однако сама я успокаиваться не желала, глядела угрюмо и, вообще, подумывала над тем, чтобы покинуть кабинет. Хозяин угадал мои намерения и поспешно сказал:

- Право слово, зря так нервничаете, Анастасия Аркадьевна. У меня нет никакого желания причинить Вам вред. Давайте поговорим и Вы поймете, что наша встреча Вам ничем не грозит. Но сначала позвольте представиться. Моя фамилия Баринов, зовут Константин,.

- Очень приятно. - неохотно откликнулась я.

Константин поставил локти на стол, сплел пальцы и, собираясь с мыслями, в большой задумчивости уставился на них. Начал он издалека:

- Анастасия Аркадьевна, мы с Алексеем друзья и только потому я согласился на разговор с Вами. Честно говоря, не очень понимаю Ваш интерес к делу Щапова и уж совсем его не одобряю. Заниматься расследованием должны компетентные органы. Любителям это занятие противопаказано, дело может оказаться опасным.

- Я вовсе не занимаюсь расследованием. - запротестовала я. - Мое единственное желание, узнать, что за человек был Степан. Если б предполагала, что невинное любопытство обернется такими сложностями, ничего бы не спрашивала.

Все это я выпалила на одном дыхании, клокоча от распиравшего раздражения, а на последней фразе вообще не удержалась и в сердцах пнула стол.

Он сделал вид, что ничего не заметил и с некоторой бесшабашностью предложил:

- Анастасия Аркадьевна, а давайте заключим взаимовыгодное соглашение.

При этих словах я насторожилась. Похоже, меня принимали за взбаломошную идиотку и пытались втянуть в игру, правила которой наверняка забудут сообщить. Константин опять угадал мои мысли и обезоруживаще улыбнулся:

- Никакого вреда Вашему другу, Николаю Яковлевичу Сипягину, от нашего маленького союза не будет. Даю слово чести.

Я глянула на него ещё с большей недоверчивостью и не поверила не единому слову. Он подождал немного, но так как я хранила угрюмое молчание, вынужден был продолжать:

- Во время предыдущей беседы, которую Вы почему-то упорно именуете допросом, была заметна Ваша тревога за своего друга. Право слово, напрасно нервничаете. У нас нет абсолютно никаких претензий господину Сипягин. Уважаемый человек, солидный бизнесмен, прекрасная репутация. К сожалению, у него в офисе произошло убийство. Событие само по себе печальное, но все усугубляется тем, что у нас при его расследовании возникают определенного рода сложности. Ни для кого не секрет, что господин Сипягин приятельствует с мэром, а с остальными членами городской администрации находится в дружеских отношениях. Мы стараемся действовать очень деликатно, но, согласитесь, работать-то нужно. А нам постоянно звонят из мэрии и интересуются, не ущемляем ли мы достойного человека.

Константин замолчал и я уж было решила, что он высказал все, что хотел, но ошиблась.

- Мы не можем даже на допрос его вызвать, опасаясь недовольства отцов города. И информацию из офиса Сипягина получить практически невозможно. вдруг пожаловался Баринов.

- Шпионить не буду. - отрезала я и снова вознамерилась покинуть кабинет.

Константин шустро выскочил из-за стола, загородил мне дорогу и зачастил:

- Подождите! Ничего непорядочного я не предлагаю. Как Вы могли такое подумать? Речь идет о взаимовыгодном сотрудничестве. Я ввожу Вас в курс дела, а Вы, если узнаете что интересное, рассказываете мне. Согласитесь, работая в офисе и неформально общаясь с сотрудниками, проще получить информацию.

Предложение меня оскорбило. Я молчала, прикидывая, как пообиднее его послать, но он не дал мне рта открыть:

- Вы ни чем не рискуете. Будете совершенно свободны в своих поступках и расскажете только то, что сами захотите.

Баринов обезоруживающе улыбнулся:

- Видите, Вы оказываетесь в более выгодном положении. Я уже сейчас выкладываю факты, а у Вас остается свобода выбора. Не захотите-не скажете!

- Меня вербуют в осведомители. - мысленно усмехнулась я, однако возмущаться не спешила.

Его предложение немедленно поделиться информацией показалось мне очень привлекательным, тем более, что сама я в дальнейшем собиралась нарушить наши договоренности без малейших угрызний совести.

- Узнаю что, вредящее Кольке, промолчу. - решила я и согласно кивнула.

- Значит, по рукам. - обрадовался мой предполагаемый партнер.

Я снова кивнула.

- Щапов работал оперуполномоченным 2-го отделения милиции. Не секрет, что некоторые опера, работающие "на земле", не брезгуют возможностью подработать. Они получают деньги с "мамок", пасущих своих проституток, облагают данью мелких торговцев в ларьках, контролируют местый рынок и держат под неусыпным надзором наркоманов. Эти опера знают все "точки" в городе и регулярно снимают с них дань. К сожалению, работа такая, что трудно провести грань между оперативной разработкой какого-нибудь барыги или наркомана и вульгарным взяточничеством. Короче, возможность поживиться для нечистоплотных сотрудников всегда имеется. Щапов был именно таким: жадным, амбициозным, нечистым на руку. Известно, что у него было несколько "дойных точек" с которых он регулярно получал деньги, а в ответ закрывал глаза на нарушения закона. Не знаю в курсе ли Вы, но у нас не только распространение наркотиков, но и их употребление является преступлением. Наркоман очень зависим и находится в постоянном конфликте с законом. Если даже он только потребляет запрещенное зелье и не совершает других преступлений, его очень легко арестовать. За одну пыль от героина на дне кармана можно загреметь в тюрьму на десять лет. Представляете, какое раздолье для нечестных сотрудников правопорядка? Достаточно обнаружить следы наркотика и наркоман у опера в руках. Только от последнего зависит, уйдет задержаный своей дорогой или отправится в тюрьму. Схема отработана и крайне проста. Оперативники отлавливают торчка, предъявляют удостоверение, ставят к стенке и обыскивают. После этого объявляют, что найден наркотик и предлагают пройти в отделение. Можете быть уверены, зелье будет найдено обязательно, потому что, если в карманах чисто, его незаметно подложит оперативник. Опытные потребители знают, что существует такса и откупаться следует прямо на улице, в момент задержания. Если арестованного доставят в отделение, проведут экспертизу, откроют дело и присвоят ему номер, то останется только один путь-на нары. Почти все задержанные это отлично понимают и в результате опера всегда возвращаются из рейда с прибытком.

- Вы все это знаете и ничего не делаете? - возмутилась я.

Баринов тяжело вздохнул:

- Ваши обвинения несправедливы. Мы не сидим сложа руки и пытаемся бороться с распространением наркотиков. К сожалению, крупные дилеры, "двигающие" серьезные партии, тоже не дремлют. У них такие доходы, что они могут купить большого чиновника, который с пеной у рта будет защищать их интересы.

- Гадость какая! - не сдержалась я

- Согласен. Что касается нечистоплотных работников, то уличить их практически невозможно. Взять с поличным не представляется возможным, а обобранный наркоман никогда не напишет заявление, что его остановили на улице и заставили дать взятку. Иногда, не скажу, что часто, нам все же удается доказать факт вымогательства, но тут моментально возникает масса нюансов. Это и честь мундира, и корпоративные связи и элементарный преступный сговор между начальством и подчиненными. Ведь опер, получая дань, не всю её кладет в собственный карман. Он делится с начальством, а то его прикрывает. Но иногда и на нашей улице бывает праздник, когда мы, накопив достаточно компромата, все же увольняем сотрудника. Должен сказать, если бы Щапов не ушел сам, его бы уволили.