Статус — цивилизация - Роберт Шекли

Наступил рассвет, и водянистое солнце поднялось над Омегой. Из окна Баррент увидел, что улицы наполнились народом. В городе царила возбужденная карнавальная атмосфера, и шум веселого праздника перемешивался с шипением лучемета или с вялым выстрелом из стрелкового оружия.

Близился полдень. Убежище Баррента по-прежнему оставалось тайной для Охотников. Он изучил вид, открывавшийся из окна, и обнаружил, что в случае необходимости легко сможет перебраться из кабинета на крышу соседнего дома. Баррент был рад, что у него есть запасной выход — точь-в-точь такой, о каком говорил Джей.

После полудня Джей пришел в сознание. Поборовшись немного со своими путами, он притих и молча лежал под столом.

Незадолго до наступления вечера кто-то постучал в дверь кабинета.

— Министр Джей, можно войти?

— Не сейчас, — ответил Баррент, попытавшись сымитировать голос Джея.

— Я думал, вам будет интересна статистика Охоты, — сказал человек за дверью. — Пока что граждане убили семьдесят трех Преследуемых. Восемнадцать еще не разысканы. Это значительно лучше, чем в прошлом году.

— Да, безусловно, — поддакнул Баррент.

— В этом году среди Преследуемых необычайно высок процент тех, кто прятался в канализационной системе. Некоторые пытались блефовать, оставшись дома. Остальных мы выследили в обычных местах.

— Блестяще, — похвалил Баррент.

— Пока что прорыва не совершил никто, — продолжал говоривший. — Очень странно, что Преследуемые редко задумываются о возможности осуществить прорыв. Но, конечно, это избавляет нас от необходимости использовать машины.

Барренту очень хотелось знать, о чем говорит этот человек. Прорыв? Куда тут прорываться? И как будут использованы машины?

— Мы уже отобрали дублеров участников Игр, — добавил говоривший. — Я хотел, чтобы вы одобрили список.

— Действуйте по своему усмотрению, — сказал Баррент.

— Хорошо, сэр, — согласился человек за дверью. Через минуту Баррент услышал его шаги, удаляющиеся влево по коридору. Он решил, что этот человек что-то заподозрил. Разговор длился слишком долго и его следовало прервать раньше. Возможно, ему следовало бы перебраться в другой кабинет.

Прежде, чем он успел что-либо предпринять, опять раздался стук в дверь.

— Да?

— Гражданский Розыскной Комитет, — ответил ему кто-то басом. — Будьте добры открыть дверь. У нас есть веские причины считать, что тут прячется Преследуемый.

— Здесь нет Преследуемых. К сожалению, вы не можете сюда войти. Это правительственное учреждение.

— Можем, — заявил бас. — Все комнаты, учреждения и здания открыты для граждан в день Охоты. Вы откроете?

Баррент уже стоял возле окна. Открывая его, он услышал позади частые удары в дверь. Сначала Баррент пять раз выстрелил в дверь, чтобы преследователям было о чем подумать, а затем вылез в окно.

Крыши Тетрахиды являлись идеальным убежищем для Преследуемых. И поэтому Баррент сразу же понял, что это было последнее место, где следовало бы скрываться Преследуемым. Лабиринт тесно соединенных крыш, дымоходов и шпилей казался специально созданным для погони, но на крышах уже были люди. Они закричали, увидев Баррента.

Баррент, не раздумывая, побежал прочь — Охотники гнались за ним, а по боковым крышам к нему уже приближались другие охотничьи партии. Он перепрыгнул пятифутовый просвет между крышами, сумел сохранить равновесие на крутом склоне крыши и вскарабкался на скат. Охотники остались позади. Если у Баррента хватит сил поддерживать такой темп еще минут десять, то он получит значительную фору. Тогда он сможет покинуть крышу и найти более подходящее убежище.

Баррент добежал до края крыши. До следующего дома было футов пять. Баррент, не колеблясь, прыгнул.

Приземлился он хорошо. Но его правая нога пробила насквозь прогнившую дранку, и Баррент провалился по самое бедро. Он рванулся, пытаясь высвободить ногу, но не мог найти точку опоры на крутой крошащейся крыше.

— Вот он!

Баррент рванул дранку обеими руками. Охотники были уже почти в пределах досягаемости иглолучевого пистолета. К тому времени, когда Баррент сможет вытащить ногу, он станет легкой мишенью.

Когда на соседнем здании появились Охотники, Баррент уже продрал в крыше трехфутовую дыру. Он просунул в нее вторую ногу, а затем, не видя другого выхода, прыгнул вниз.

Приземлился он прямо на стол, который от удара развалился. Выбравшись из обломков, Баррент увидел, что попал в гостиную, принадлежащую Хаджи. Меньше чем в трех футах от него в кресле-качалке сидела старуха. Она машинально продолжала качаться, но ее челюсть отвисла от ужаса.

Баррент услышал, как Охотники бегут по крыше. Сориентировавшись в расположении комнат, Баррент через кухню прошел к двери черного хода. Быстро проскочив двор, увешанный сушившимся бельем, он перебрался через невысокую живую изгородь во двор соседнего дома. И немедленно из окна второго этажа в Баррента кто-то выстрелил. Он посмотрел вверх и увидел мальчика, пытающегося прицелиться в него из ручного лучемета; отец, вероятно, запретил ребенку охотиться на улице. Баррент свернул за угол и побежал по переулку, который показался знакомым. Спустя несколько секунд Баррент сообразил, что находится в Квартале Мутантов, неподалеку от дома Милы.

Позади слышались крики Охотников. Баррент добрался до дома Милы и обнаружил, что дверь не заперта.

Они сидели все вместе — одноглазый старик, лысая старуха и Мила. Когда к ним в комнату ввалился Баррент, они совершенно не удивились.

— Так значит, они выбрали вас в Лотерее, — сказал старик. — Ну что ж, этого мы и ожидали.

— Мила наскренировала? — поинтересовался Баррент.

— Зачем? — невесело усмехнулся старик. — Это не трудно было предсказать — если учесть, что вы за человек. Храбрый, но не безжалостный. В этом ваша беда.

Старик опустил обязательную форму обращения к Привилегированным Гражданам, и это, при данных обстоятельствах, тоже нетрудно было предсказать.

— Я видел, как подобное случалось год из года, — сказал старик. — Вы бы удивились, узнав, сколько многообещающих молодых парней кричали в этой комнате, задыхаясь, держа иглолучевой пистолет так, словно он весил тонну. А Охотники следовали за ними по пятам. Парни надеялись, что мы им поможем, но мутанты не любят напрашиваться на неприятности.

— Заткнись, Дем, — бросила старуха.

— Я полагаю, нам придется помочь вам, — сказал Дем. — Так решила Мила, по каким-то своим соображениям, — он сардонически усмехнулся. — Мы с женой пытались ее убедить, но она все-таки настояла на своем. А поскольку она единственная из нас, кто может наслаждаться скренированием, мы должны позволить ей поступать так, как она считает нужным.